— Вниз по улице. Номер двадцать три. Он медленно кивнул. — Уотсон, — сказал он. — Так вы бывшая жена Тома? — Да, я уехала отсюда пару лет назад. — Но продолжали посещать галерею Меган? — Иногда. — А когда вы с ней встречались, о чем вы… Она рассказывала что-то личное? Говорила обо мне? — Его голос стал хриплым. — О ком-то еще? Я покачала головой: — Нет-нет. Мы просто болтали… так, ни о чем. Повисла долгая пауза. В комнате вдруг стало очень жарко, а запах антисептика, казалось, усилился. Я почувствовала тошноту. Справа стоял столик с фотографиями в рамках. Меган смотрела на меня с них с веселой обвиняющей улыбкой. — Мне пора, — сказала я. — Я и так отняла у вас много времени. Я начала подниматься, но он накрыл ладонью мое запястье и посмотрел мне в глаза. — Пожалуйста, побудьте еще, — мягко попросил он. Я осталась сидеть, но убрала руку из-за неприятного чувства, будто меня пытаются удержать насильно. — Тот мужчина, — сказал он, — с которым вы ее видели… Думаете, вы сможете его узнать? Если снова увидите? Я не могла сказать, что уже опознала его в полиции. Я объясняла свое решение поговорить с ним тем, что полиция мне не поверила. Если я в этом признаюсь, то лишусь его доверия. И мне пришлось солгать снова. — Я не уверена, — сказала я. — Но мне кажется, что смогла бы. Я немного помолчала, а потом продолжила: — В газетах приводились слова, сказанные другом Меган. Его зовут Раджеш. Я подумала, а что, если… Скотт покачал головой: — Раджеш Гуджрал? Невозможно. Он художник, выставлялся в галерее. Неплохой парень, но… Он женат, и у него есть дети. Как будто это что-то меняло. — Погодите, — сказал он, поднимаясь. — Мне кажется, он есть у нас где-то на фотографии. Он отправился наверх, а я почувствовала, как вдруг у меня обмякли плечи — все это время я от напряжения сидела, будто натянутая стрела. Я снова бросила взгляд на фотографии: Меган в летнем платье на пляже; ее лицо крупным планом и с удивительно синими глазами. На всех снимках только Меган. Ни одной фотографии, где они были бы вместе. Появился Скотт с буклетом и протянул его мне. Реклама галереи. — Вот, — сказал он, переворачивая страницу. — Это и есть Раджеш. На фотографии рядом с ярким абстрактным полотном стоял невысокий коренастый мужчина в годах, к тому же с бородой. Он не был тем, кого я видела и опознала в полиции. — Это не он, — сказала я. Скотт стоял рядом, глядя на буклет, а потом резко повернулся и снова решительно направился на второй этаж. Через несколько мгновений он вернулся с ноутбуком и сел за кухонный стол. — Я думаю… — сказал он, открывая крышку и включая компьютер, — мне кажется, я знаю… — Он замолчал, и я смотрела на его сосредоточенное лицо с крепко сжатыми челюстями. — Меган ходила к психотерапевту, — сообщил он. — Его звали… Абдик. Камаль Абдик. Он не азиат, а из Сербии или Боснии, откуда-то оттуда. И у него смуглая кожа. Издалека его можно принять за индийца. Он набрал что-то на клавиатуре. — Наверняка у него есть свой сайт… Вот, похоже, это он на фотографии… Он развернул ноутбук экраном ко мне. Я наклонилась, чтобы разглядеть получше. — Это он, — подтвердила я. — Это точно он. Скотт резко захлопнул крышку и долго молчал, положив локти на стол и упираясь лбом в кончики дрожавших пальцев. — Ее мучили приступы тревоги, — произнес он наконец. — Проблемы со сном и все такое. Это началось в прошлом году. Не помню, когда именно. Он говорил, не глядя на меня, будто разговаривал сам с собой, будто вообще забыл о моем присутствии. — И я сам предложил ей поговорить со специалистом. Это я предложил обратиться к психотерапевту, потому что не мог ей помочь сам. — Его голос чуть дрогнул. — Я не мог ей помочь. Она рассказала, что в прошлом у нее уже были подобные проблемы, но потом исчезли, но я настоял… уговорил ее обратиться к доктору. Этого парня ей порекомендовали. — Скотт кашлянул, чтобы прочистить горло. — Терапия, казалось, ей помогала. Она стала счастливее. — Он горько усмехнулся. — Теперь я понимаю почему. Я хотела в знак поддержки дотронуться до его руки, но он отстранился и поднялся на ноги. — Вам пора, — резко сказал он. — Скоро придет моя мать, она не оставляет меня одного дольше, чем на час или два. Уже в дверях Скотт вдруг схватил меня за руку. — Я не мог вас видеть где-то раньше? — спросил он. Сначала мне захотелось сказать, что да, он мог видеть меня в полицейском участке или здесь, на улице, я была тут в субботу вечером, однако я просто покачала головой: — Нет, вряд ли. Я направилась на станцию самым быстрым шагом, на какой только была способна. Примерно на полпути я обернулась. Он все еще стоял в дверях и смотрел мне вслед. Вечер Я то и дело проверяла свою электронную почту, но от Тома ничего не было. Насколько, должно быть, легче жилось ревнивым пьяницам до появления электронной почты, эсэмэсок и мобильных телефонов, до всей этой электроники и тех следов, которые она оставляет. О Меган газеты сегодня почти ничего не писали. Ее место на первых полосах заняли другие новости: политический кризис в Турции, искусанная собаками в Уигане четырехлетняя девочка, унизительное поражение футбольной команды Англии от Черногории. О Меган уже начали забывать, хотя с ее исчезновения прошла всего неделя. Кэти пригласила меня на обед. Она сейчас оказалась не у дел, поскольку Дэмиен поехал в Бирмингем навестить свою мать. Кэти с собой он не пригласил. Они встречались уже почти два года, а с его матерью она так и не познакомилась. Мы пошли в «Жираф» на Хайстрит — место, которое я ненавижу. Мы сидели в центре зала, наполненного визгом малышни не старше пяти лет. Кэти поинтересовалась, что у меня нового. Ей было любопытно, куда я ездила вчера вечером. — Ты с кем-то познакомилась? — спросила она с надеждой. Я даже растрогалась и чуть было не ответила утвердительно, потому что так оно и было, но все-таки решила солгать, чтобы ничего не усложнять. Я сказала, что была на встрече анонимных алкоголиков в Уитни. — Понятно. — Смутившись, она опустила глаза на неаппетитный греческий салат. — Мне показалось, у тебя был небольшой сбой. В пятницу. — Да. Быстро справиться с этим не получится, Кэти, — сказала я, чувствуя себя ужасно, потому что ей действительно не все равно, брошу я пить или нет. — Но я очень стараюсь. — Если тебе нужно, чтобы я, скажем, пошла с тобой… — Не на этом этапе, — ответила я. — Но за участие спасибо. — Тогда, наверное, мы можем сходить вместе еще куда-нибудь, например, в спортзал? — предложила она. Я засмеялась, но когда поняла, что она не шутит, сказала, что подумаю. Она только что ушла — позвонил Дэмиен и сообщил, что вернулся от матери, и она уехала к нему. Я подумала, не стоит ли обратить ее внимание на то, что она мчится к нему по первому звонку? Но я не в том положении, чтобы давать советы по взаимоотношениям — как и по любым другим вопросам, если уж на то пошло, — к тому же мне ужасно хочется выпить. (Я думала об этом с тех пор, как мы сели за столик и прыщавый официант спросил, не желаем ли мы по бокалу вина, на что Кэти ответила решительным отказом.) Поэтому я больше не думаю о ней и, чувствуя знакомое покалывание на коже, пытаюсь выкинуть из головы и разумные мысли тоже (не делай этого, пока ты держишься очень даже неплохо). Я собираюсь отправиться в винный магазин, но раздается телефонный звонок. Том. Наверняка это звонит Том. Я выхватываю телефон из сумки, смотрю на экран, и мое сердце бешено колотится. — Привет. — В трубке молчат, и я спрашиваю: — У вас все в порядке? После паузы Скотт отвечает: — Да, все нормально, я просто позвонил поблагодарить за вчера. За то, что вы нашли время мне все рассказать. — Не стоит благодарности. Вам нет необходимости… — Я вас отвлекаю? — Нет, все нормально. На другом конце молчат, и я повторяю: — Все нормально. А вы… что-то случилось? Вы говорили с полицией? — После обеда заезжала сотрудница полиции, которая поддерживает связь с семьями потерпевших, — отвечает он, и мой пульс учащается. — Сержант уголовной полиции Райли. В разговоре с ней я упомянул о Камале Абдике. Сказал, что с ним стоит поговорить. — Вы сказали… Вы сказали ей, что говорили со мной? — Во рту у меня пересохло. — Нет, не сказал. Я подумал, что, возможно… Не знаю. Я подумал, что будет лучше, если они сочтут, что это имя пришло мне в голову самому. Я сказал… это ложь, я знаю, но я сказал, что все время пытался вспомнить что-то существенное и решил, что имеет смысл поговорить с ее психотерапевтом. Сказал, что у меня уже были определенные опасения по поводу их отношений в прошлом. Я снова могу дышать. — И как она отреагировала? — спрашиваю я.