Хольгерсен поглядел на нее: – Это так рискованно? Думаешь, он… – Я точно знаю, что от испуга он становится невменяемым. А еще мне не дают покоя эти таинственные машины, которые здесь побывали. Попытаюсь показать Акселю, что ему ничто не угрожает – типа, я одна и пришла поговорить. Когда он успокоится, я скажу, что ты тоже приехал, и попрошу разрешения осмотреть сараи. Я сделаю снимки, спрошу о неопреновых комбинезонах, размере обуви и банках у него на полке якобы для выкармливания животных. Может, что и прояснится. Хольгерсен почему-то не отвечал, сидя неподвижно и глядя куда-то вперед. – В чем дело? – не выдержала Энджи. – А вот контейнер, – проговорил он. – Для чего тут земляной накат и эти дебильные заросли сверху? Будто хозяин пытается скрыть его от дронов, чтобы с воздуха не заметили. – Тогда почему только контейнер? У него же здесь не сто построек. – Давай-ка спросим. Хватит сидеть, так ничего не высидим. Как и условились, Кьель Хольгерсен вышел из машины и бесшумно растворился в сумраке позади «Кросстрека». Энджи медленно двинулась вперед, опустив и чуть разведя руки. Под подошвами чавкала мокрая грязь. Ветер, обжигавший уши, казался ледяным. Отовсюду капал тающий снег. Из трубы над домом тянуло чем-то едким, смягчавшимся запахом сосновой хвои и влажной земли. Энджи постучала в дверь и обернулась оглядеть участок и постройки с крыльца. Взгляд снова остановился на вороне, лежащем на снегу. Птице свернули шею – голова торчала под неестественным углом. Странное ощущение точно перышком коснулось ее снова – казалось, за ней следят из-за деревьев. Вспомнив о следах чужих протекторов на дороге, Паллорино постучала настойчивее: – Аксель Толлет! Вы дома? Видимо, ветер переменился, потому что она вдруг почувствовала запах бензина, сильный и резкий, и сразу подобралась. В лесу что-то хрустнуло. Энджи резко обернулась с бьющимся сердцем. Хольгерсен высунулся из-за сарая: – Паллорино! Сюда, быстрее! Она побежала к нему, когда ей показалось, что за деревьями мелькнул чей-то силуэт. Паллорино поколебалась, замедлив бег, но решила, что это ветки качнулись от порыва ветра, и кинулась к Хольгерсену. Детектив сидел на корточках, согнувшись над лежащим в снегу мужчиной. Аксель. Сердце Энджи сделало перебой. Огромный человек лежал на снегу, раскинув руки. Из груди торчали две стрелы с желто-белым оперением. Хольгерсен пытался нащупать пульс у него на шее. Глаза Акселя, зеленые, как река Наамиш, невидяще уставились в небо, не смаргивая от летевших в них снежных хлопьев. Винтовка лежала здесь же, видимо выпав из рук. Паллорино вне себя схватила винтовку и отступила в сторону, спиной к сараю, поведя стволом в направлении темной опушки. Однако там никого не было. Она переломила винтовку – заряжена, ни одного выстрела не сделано. – Кончено. Он мертв, – сказал Хольгерсен. Взгляд его беспорядочно метался по сторонам, но тело было как тугая струна, готовая распрямиться. – Еще теплый. Тот, кто это сделал… «Фр-р-р» и глухой звук прозвучали так внезапно, что ни один из них не успел среагировать. Хольгерсен захрипел. Энджи обернулась и увидела, что он застыл на месте, а из шеи у него торчит древко стрелы. Глаза Хольгерсена лезли из орбит, белки стали невероятно большими. Руки сами собой поползли к шее, но колени медленно подогнулись, и он повалился боком в снег. Энджи не успела осознать, что произошло, когда сзади послышался свист и грохнул взрыв. Сарай превратился в огромный костер. Взрывной волной Энджи швырнуло вперед. Винтовка вылетела из рук. Паллорино приземлилась в снежную кашу, оглушенная, со звоном в ушах. Время будто замедлилось. Она медленно повернула голову поглядеть на сарай. Над провалившейся крышей клубился черный дым, от горящих бревен шел нестерпимый жар. Пламя трещало и шипело от валившего снега. Энджи кое-как поднялась на четвереньки. Голова кружилась, перед глазами все плыло. Хольгерсен! Скрытая от леса клубами черного дыма, Паллорино поползла к видневшейся в снегу согнутой фигуре. Ей смутно вспомнился сильный запах бензина на крыльце. Кто-то подстроил взрыв. Когда они с Клэр заходили к Акселю, Энджи видела в открытом сарае газовые баллоны, генератор и канистры с бензином. Черт, да тут сейчас все взлетит на воздух! Она доползла до Хольгерсена. Он лежал без движения, с закрытыми глазами и приоткрытым ртом. Стрела прошила шею насквозь. Энджи осторожно тронула его: – Хольгер… Новый взрыв припечатал ее к земле. Второй сарай превратился в огромный костер. Пламя ревело и трещало. Энджи кашляла, глаза слезились. Она поглядела в ту сторону, где осталась «Субару»: придется тащить Хольгерсена до «Кросстрека». Треснул выстрел, и пуля вжикнула буквально мимо лица Энджи. Ее бросило в жар. Черт! Она снова легла плашмя. Сердце стучало глухо и сильно. Стреляли из леса. От порыва ветра дым на мгновение разошелся, открыв контейнер, превращенный в подобие бункера. У Энджи перехватило дыхание, когда до нее дошло, что она видит. Лицо. В маленьком оконце. Белое лицо. Окруженное всклокоченными волосами. Ладони, бешено стучащие по стеклу. Женщина. Рот широко открыт в безмолвном крике. В контейнере пленница?! И вдруг загорелась, заплясала языками пламени тоненькая дорожка от дома к контейнеру. Огонь поднялся у двери, поджигая побеги ежевики. Сразу занялся сухой куст, росший на крыше, на земляной насыпи. Тело Энджи вибрировало от адреналина. Новая пуля ударила в землю у ее бедра. Паллорино лихорадочно обдумывала варианты. Она медленно повернула голову, провезя щекой по снежной каше, и взглянула на Хольгерсена. Бывший напарник лежал неподвижно, с пистолетом у бессильно откинутой руки. Пламя стеной поднялось над сараем – там взорвалось что-то еще. Клубы жирного черного дыма поплыли в воздух, заслонив Энджи от невидимого стрелка. «Расставляй приоритеты. Соображай, черт тебя подери!» – приказала она себе. В контейнере, охваченном огнем, находится живая женщина. Напарник лежит на земле со стрелой в шее, без движения и дыхания. Инструкцию в них вдалбливали на совесть: если подстрелили твоего напарника, ты делаешь все, что в твоих силах, чтобы спастись самой, и спасаешь тех, кого еще можно спасти. Энджи схватила пистолет Хольгерсена. Скрытая стеной черного дыма, она, низко пригнувшись, с колотящимся сердцем кинулась к контейнеру. Добежав, она прижалась к той металлической стене, которая еще не нагрелась от огня. Держа пистолет в согнутой руке, Энджи огляделась, стараясь сосредоточиться на боевом дыхании: вдох на четыре счета и медленный выдох. Окна бревенчатого дома вдруг вылетели наружу, и из проемов сразу же вытянулись жадные языки пламени. Скоро взлетит на воздух мастерская, а там баллоны с газом… Надо вытаскивать эту дамочку и в темпе убираться отсюда. Энджи медленно-медленно подобралась к двери контейнера, запертой, к счастью, только на засов, и долго дергала металлическую полосу, чувствуя, как нагревается другая сторона контейнера. Рука скользила на холодном мокром металле. Схватив камень, Энджи начала выбивать засов из скоб. Вскоре удалось распахнуть дверь. В контейнере было ничего не разглядеть от дыма. Энджи перешагнула порог, кашляя и держа пистолет наготове. Она понятия не имела, чего ожидать – нападения или содействия. Паллорино испытала настоящий шок, разглядев узницу, которая в ужасе жалась к дальней стене. Господи, совсем молоденькая, почти подросток! Истощенная до прозрачности, босая, в грязном мини-платье, нечесаные волосы слиплись в колтун. Снаружи затрещало пламя. Становилось нестерпимо жарко. Энджи огляделась. Топчан у стены, электроплитка, несколько книг на полке, маленький стол и стул. На столе стопка смятых страниц, исписанных мелким бисерным почерком. Рядом с листками лежала ручка. Вторая дверь справа вела, видимо, в подобие туалета. Вытянув перед собой левую руку ладонью вверх и по-прежнему держа пистолет наготове в правой, Энджи заговорила, кашляя и медленно подходя к пленнице: – Все в порядке, все хорошо. Здесь еще кто-нибудь есть? Девушка замотала головой, вжимаясь в стену. – Все хорошо, – повторила Паллорино, делая новый маленький шажок к девушке. Как попавшее в ловушку животное, та сползла по стене и забилась в угол. – Деточка, – сказала Энджи, подойдя, – теперь все будет хорошо. Мы приехали помочь. Надо тебя отсюда вывести, пока огонь не проник внутрь. Паллорино осторожно наклонилась и взяла девушку за локоть, не почувствовав под пальцами ни единой унции мягкой плоти. Кожа да кости. Девушка тряслась как осиновый лист, слезы оставляли дорожки на грязном лице. Энджи крепко сжала ее руку. – Пожалуйста, вставай. Меня зовут Энджи. Я пришла тебе помочь. Нам надо быстро уходить. Когда выйдем, побежим. У меня тут рядом машина. Девушка зарыдала. Новый порыв ветра заволок внутренность контейнера черным дымом. Из вентиляционных отверстий и трубы, уходившей в крышу, тянуло жаром. – Как тебя зовут, милая? Девушка судорожно замотала головой. – Никак не зовут? Та тряслась и молчала. – Ладно, пойдем. – Энджи повела девушку к двери, но та вдруг рванулась к столу, схватила стопку исписанных бумаг и засунула под платье. Паллорино дернула ее к себе за руку: – Нет времени! Уходим! Энджи осторожно выглянула наружу. Дым валил густой черной спиралью, из-под контейнера вырывались языки пламени. К счастью, дым скрыл их от леса с той стороны, откуда стреляли. Паллорино вышла, таща девушку за собой. Босые ноги пленницы по щиколотку погрузились в снежную кашу. Энджи поплотнее перехватила ее худую руку и кинулась к машине. Кашляя, они добежали до «Кросстрека». Слава богу, Хольгерсен оставил ключи в зажигании. Энджи затолкала девушку на пассажирское сиденье, в тревоге оглядываясь, нет ли засады. Ведь они с Хольгерсеном видели на дороге следы минимум двух машин. Над ухом треснул выстрел. Пуля ударила в «Субару». Выругавшись, Паллорино рыбкой прыгнула за руль. Захлопнув дверь, она завела мотор и дала задний ход, прочертив большой полукруг. Вдавив в пол педаль газа – из-под колес разлетелся мокрый снег и грязь, – Энджи вылетела на узенькую грунтовку. Впереди порядком разбитая старая трелевочная дорога: спуск обратно в долину, к шоссе, обещал быть долгим и опасным. Энджи почти не сомневалась, что их сто раз успеют подстрелить. Когда она, резко свернув, вылетела на трелевочную дорогу, новая пуля разбила заднее стекло. Девушка пронзительно закричала. Глава 45