– Денег, придурок! – заорала Линда. – Причем не своих собственных. Нет, не своих! Папочка платил. Папочка за все платил, а мне даже котенка другого не купил… Потому что я якобы оговорила Дэвида, сказав, что это он убил моего кота. Они ЕМУ поверили, а не МНЕ. Убийца, будь он проклят. Неужели я хуже убийцы? ХУЖЕ? Папа тысячи только так тратил. ТЫСЯЧИ! – На что он тратил тысячи, Линда? Кому он платил тысячи? – спросил Питерсон. – Игорю, долбаному любовничку Андреа! За тех девушек. – Ваш отец платил ему? – наседал Питерсон. – Он дал деньги Джайлзу, чтобы тот расплатился! И Дэвиду дал денег, чтобы он покинул страну. БЕШЕНЫЕ ДЕНЬГИ! А МНЕ ДАЖЕ КОТЕНОЧКА НЕ КУПИЛ! Линда запрокинула назад голову и со всего размаху опустила ее на стол. Подняла и снова с размаху опустила. – Прекратите! Остановитесь! – вскричал Питерсон. Адвокат ретировался в угол комнаты. Питерсон подошел к стене и включил сигнал тревоги. Отделение огласил вой сирены. Он повернулся и посмотрел прямо в видеокамеру: – Мне нужна помощь. БЫСТРО! * * * – Где Фостер? – спросил Марш, находясь в мониторной. Мосс застыла, кровь отлила от ее лица. – Господи боже мой. Она же поехала домой к Дуглас-Браунам. Глава 78 Эрика резко повернулась и столкнулась лицом к лицу с Дэвидом, одетым в джинсы, зеленый свитер и темную дутую безрукавку. Он вытащил из ее телефона SIM-карту и с тихим щелчком разломил ее пополам. Сам телефон бросил на ковер и раздавил каблуком сапога, оглашая комнату треском и хрустом. Эрика не сводила взгляда с лица Дэвида. С него словно спала маска молодости и привлекательной самоуверенности. Ноздри его раздувались, глаза сверкали. Он являл собой воплощение зла. И как она раньше не догадалась? Надо же быть такой дурой. – Я думала, вы в отъезде, Дэвид? – промолвила Эрика. – Все так думают. Я на мальчишнике… Эрика глянула на книгу, лежавшую на полу. Та была раскрыта на карте Лондона. – В книге это не отмечено, но Андреа ведь тоже вы убили, да? – спросила она как можно спокойнее. – Да, я. Жаль, конечно. Она была куда интереснее, чем Линда, – ответил Дэвид. – Я вижу, что вы думаете, почему Андреа, а не Линда? – Это вы так думаете, Дэвид? – Нет. Линда мне пригодится. Ее обвинят в убийстве Андреа. Игорь Кучеров сядет за своих шлюх – в конце концов, это же его шлюхи. А Айви Норрис – это вообще кусок дерьма, ей и так место на свалке. – Вы хоть слышите, что говорите? – Конечно, – ухмыльнулся Дэвид. – Зачем вы это делали? Дэвид пожал плечами. – А вы просто пожимаете плечами? Поверить не могу, – сказала Эрика. – Придется поверить, – прошипел сквозь зубы Дэвид. – Вам кажется, что вы способны проанализировать меня. Найти разумное объяснение тому, зачем я убивал? Да потому, что я МОГУ. – Нет, не можете, Дэвид. Вам это с рук не сойдет. Вам придется ответить за свои преступления. – Вам не понять, что значит с детства быть на особом положении. Видеть, как люди пресмыкаются перед тобой, перед твоими родителями. Это чертовски пьянит. Власть сочится из твоих пор, заражая всех вокруг. Власть развращает, поглощает, завораживает… Чем больше влияния у отца, тем сильнее он боится его потерять. – То есть он знал, что вы убили Мирку, Татьяну, Каролину? – Естественно… В восторге он, конечно, не был, но ведь эти девки приехали из Восточной Европы. Им всем кажется, что, торгуя своими прелестями, они смогут проторить себе дорожку к величию. – А как же Андреа? Это же ваша сестра! Любимица отца! – Она пригрозила, что расскажет маме, обратится в гребаную прессу! Дура набитая! Первая заповедь истеблишмента: держи рот на замке. Иначе тебе его заткнут навсегда. – Я не верю, что ваш отец даже такое готов был простить, закрыть глаза на то, что вы убили его любимую дочь. – Заткнитесь. Вы не понимаете. Больше всего на свете он боится впасть в немилость. Боится, что другие волки накинутся на него и разорвут… Страх сильнее, чем любовь. Ему пришлось выбирать – спасти Линду или меня. Линда все равно полоумная, да и Андреа она так сильно ненавидела, что, возможно, и сама бы ее убила. – Линда не убила бы Андреа, – возразила Эрика. – Теперь вы ее защищаете? Ах-ах. Впрочем, многие ее начинают жалеть после того, как побывали в ее комнате… Знаете, когда друзья оставались у меня ночевать, мы находили ее кота и запирали его в один из больших ящиков для денег в кабинете отца… И она делала все, что мы хотели, лишь бы заполучить от него ключ. Эрика заставляла себя смотреть в глаза Дэвиду. – Башмачок. Так звали ее кота. – Да, милашка Башмачок… Линда приходила в ярость, если не получала того, что хотела. А я в порыве ярости избавился от Башмачка… Задушил, если вам это любопытно знать. Вы когда-нибудь пробовали задушить кошку? – Нет. – А кролика убивали? Вы словаки любите крольчатину, да? – Нет. – У кошек весь кайф в когтях. Они их мгновенно выпускают. Так отчаянно борются за жизнь – любо-дорого посмотреть. – Ваши родители – умные люди. Они наверняка знали, что это вы убили кота? – рассудила Эрика. – Что можно знать о своих детях, если поручаешь их воспитание чужим людям? Нанимаешь нянь, а сам берешь на себя роль статиста. Зайдешь посмотреть на них перед вечерним купанием, уделишь им часок время от времени. Не приближайся, дорогой, я уже оделась для выхода в свет… Твой ребенок превращается для тебя в совокупность статистических данных: у него «отлично» по математике, он играет на фортепиано «К Элизе»… Давай купим ему полопони, чтобы он стал своим среди любителей конного поло… Дэвид, казалось, на мгновение забылся, но тут же очнулся от своих дум. – Ладно. Полагаю, ваши допросы не принесли ощутимых результатов? Отец хорошо заплатил всем, кому нужно. Линда возьмет на себя убийство Андреа – она мне пообещала. – Почему она вам это пообещала? – Я сказал, что куплю ей другую кошку и ей не придется бояться, что я от нее избавлюсь. – Шутите? – Ничуть. Ее признают невменяемой, поместят на несколько лет в дорогую клинику. Отец, возможно, даст несколько штук какому-нибудь санитару, чтобы тот время от времени трахал ее… Может, ей даже позволят кошку завести. Будет расплачиваться своей киской за киску… – Дэвид зашелся визгливым истерическим хохотом. Увидев, что он на нее не смотрит, Эрика бросилась к выходу, но Дэвид оказался проворнее. Он схватил ее за горло и швырнул на книжный шкаф, выбивая из нее дух. На этот раз Эрика была готова к его натиску: она резко подняла вверх руку и подушечкой ладони ударила его в нос. Она с удовлетворением услышала хруст сломанного хряща, и Дэвид ослабил хватку. Эрика сумела оттолкнуть его и устремилась к двери, но он поймал ее за руку и рывком развернул. Она врезалась в стол. Он снова бросился на нее. По его подбородку текла кровь, ярость искажала лицо. Эрика пиналась и брыкалась, судорожно открывая рот, чтобы вдохнуть в легкие хоть чуточку воздуха. Вертела головой, дергаясь из стороны в сторону, но Дэвид, пытаясь удержать ее, забрался на нее верхом и придавил коленом. Свободной рукой Эрика нашарила на столе пресспапье, схватила его и ударила им Дэвида в ухо. Он отпустил ее горло. Ей удалось выбраться из-под него, и она снова кинулась к выходу, но Дэвид, быстро оправившись, сделал подножку. Эрика споткнулась и упала. Над ней нависло его окровавленное лицо, обнаженные в безумном оскале окровавленные зубы. Она отбивалась, царапалась, пиналась, боролась, как зверь, пытаясь выбраться из-под него, но он прижал ее к полу и с размаху ударил кулаком в лицо – один раз, второй. После третьего удара Эрика почувствовала в горле один из своих зубов и потеряла сознание. Глава 79 – Полчаса назад включился телефон Фостер. Сигнал исходил из дома Дуглас-Браунов, – доложил Питерсон. Теперь все сотрудники оперативного отдела были на ногах, носились, как угорелые, организуя поиски Дэвида Дуглас-Брауна. – Немедленно отправить одну группу в дом. Произвести полномасштабные поиски с оружием. Перекрыть все дороги в радиусе пяти миль от дома. Выписать ордер на арест Дэвида Дуглас-Брауна. Разослать его фото. – Сэр, по словам Саймона и Дианы Дуглас-Браун, Дэвид покинул страну и находится на мальчишнике в Праге. По данным паспортного контроля он еще в Англии. Границу не пересекал, – сообщил Крейн. – Найдите его. Как можно скорее. Инспектор Фостер может быть в опасности, – сказал Марш. – Саймона Дуглас-Брауна в кабинет для допросов… * * * – Надеюсь, вы понимаете, что совершаете большую ошибку, – заявил Саймон двадцать минут спустя, когда Марш вкратце передал ему содержание признания Линды. – Мой адвокат уведомил меня, что вам по факсу было передано заявление лечащего врача Линды, которое, по сути, сводится к тому, что любое слово из ее уст не имеет законной силы. Она слабоумная, такой родилась. Что касается Дэвида, он изменил свои планы, не предупредив меня, – это не преступление. Вероятно, они перенесли мальчишник на другое время или в другое место. Саймон поднялся со своего места. – Позже я позвоню помощнику комиссара Оукли и порекомендую…