— Я не кидала. Давай. Три с половиной часа спустя я проснулся в панике, думая, что кто-то вломился в мое общежитие и спит рядом со мной в моей кровати. Но когда я повернул голову в сторону, то вспомнил, что Чарли была здесь всю ночь. Она слегка выдыхала на мою подушку, и ее губы дрогнули, как маленький пульс. Я прикусил губу и наблюдал за ней на секунду дольше, чем мне хотелось бы признать, и встал с кровати. Энакин завизжал из своей клетки на другом конце комнаты, и я повернулся и шикнул на него, одарив его тяжелым взглядом. Он проголодался во время нашего последнего эпизода и потребовал, чтобы его посадили обратно в клетку. Маленький засранец. На моем телефоне высветилось сообщение, и я открыл его. Хэм: Сегодня вечером не вернусь. Увидимся завтра на твоем шоу. Удачи, чувак. Решив не зацикливаться на том факте, что он, вероятно, с Амелией. Или Бейли. Или, возможно, с какой-нибудь другой случайной залетной птицей, которую он прихватил. Я больше ни в чем не был уверен, я тихо подошел к тому месту, где лежала Чарли, и укрыл ее своим одеялом. Она вздохнула, взяла подушку, на которой я лежал, и прижала ее к груди. Тихо мурлыча себе под нос, она улыбнулась. Напомнив себе перестать быть таким мерзким, я скользнул в кровать Хэма и попытался уснуть. — Так, ты ее не поцеловал? Я застонал и поправил килт на талии: — Боже, Амелия, я не хочу об этом говорить. — Почему? Мы посмотрели друг на друга в зеркале гримерки, и я улыбнулся: — Потому что я гребаный джентльмен, вот почему. Она усмехнулась: — Не вешай мне лапшу на уши, Виндзор. Я сменил тему: — Хорошо, давай поговорим о Хэме. — Проехали тему. Отвернувшись от зеркала, я прислонился к стойке: — Нет. У нас не было времени поговорить, что, черт возьми, происходит? Она вздрогнула, физически отшатнулась, и на мгновение я увидел в ее глазах что-то испуганное. Мне это не понравилось, мне не понравилось, что, возможно, я заложил его туда, поэтому я притянул ее к себе, обхватив руками верхнюю часть ее тела. — Поговори со мной. Что происходит? Ты была с ним прошлой ночью? Она обняла меня в ответ, а затем со вздохом отстранилась, доставая тюбик бальзама для губ из кармана своей куртки: — Насколько бы ты разозлился, если бы я сказала «да»? Я подумал об этом и поправил свой перекошенный микрофон на лбу. Мне не претила мысль о том, что они были вместе, но и не нравилось мне это тоже. Я хотел уберечь Амелию от того ада, который Хэм обычно навлекал на женщин. С другой стороны, она могла бы быть хороша для него, но я беспокоился, что он может быть токсичен для нее. — Не невероятно зол, — выдохнул я. — Амс, почему Хэм? Как это вообще произошло? Ты наблюдала за мной два года, ты слушала, как я говорю о нем. — Он не самый худший парень, Рид. — Господи, какой ужасный способ описать кого-либо. Он не самый худший? Лучше бы ему быть чертовски лучшим для тебя. Плечи Амелии опустились: — Что, если мы делаем друг друга лучше? — Я называю это чушью, потому что ты и так идеальна. — Говорит мой лучший друг, который думает, что я не могу поступить неправильно, — она закатила глаза и натянула твидовый жакет, застегнув его до шеи. — Я что-то в нем вижу. За последний месяц он стал другим. Далеко не таким абсурдным и гораздо более интуитивно понимающим чувства других людей. Я подумал, это потому, что он скучал по той девушке, Бейли, с которой, как мне казалось, он встречался. Мои плечи опустились, когда свет в гримерке замигал, давая нам знать, что у нас осталось десять минут до начала шоу: — Не соглашайся на меньшее, чем самое лучшее. Ты стоишь гораздо большего, — Амелия была особенной. Амелия заслуживала всего. Она поджала губы и поправила шляпу на голове: — Я люблю тебя, ты же это знаешь. Я кивнул. Мы были семьей. — Но я в состоянии самостоятельно принимать решения. — Я знаю, что ты можешь… Она положила руку мне на грудь: — Тише. Я усмехнулся, глядя вниз, туда, где она прикасалась ко мне. — Ты мой брат от другой матери. Мы оба были единственными детьми в семье. У нас были только мы сами. — И я должна быть честна с тобой. Я сглотнул, беря ее за руку, потому что мне показалось, что она, возможно, расстается со мной. Ну или, эквивалентно это к семье. — Я не знаю, почему решила рассказать тебе это сейчас, — отругала она себя и глубоко вздохнула. — Я бисексуалка. Я вздохнул с облегчением: — Так вот почему ты была такой странной со мной в последнее время? Она потерла бровь: — Я имею в виду, да. Я знала это уже некоторое время. Немного поэкспериментировала. Но в основном я была странной из-за Хэма. Один из режиссеров постучал в нашу дверь, крикнув, что у нас есть пять минут. — Послушай, я люблю тебя. Несмотря ни на что. Тебя. Ты — это то, что имеет значение. Если ты решила полюбить такого парня, как Хэм, то это потому, что ты находишь доброту во всем и во всех. Я здесь и поддержу тебя. Несмотря ни на что. Амелия улыбнулась, и впервые за месяц между нами не было ничего странного. Она шагнула в мои объятия, и когда мы выходили из нашей гримерки, я сосредоточился. Премьера. Чарли была где-то там. В зрительном зале. Ждущая меня. И сегодня вечером я выступал перед ней. ДВЕНАДЦАТЬ ЛОРД ВОЛАД-ДЕ-МОРТ И ВАСИЛИСК ЧАРЛИ Каждый вдох — это шанс сделать день лучше. Твоя улыбка. Твой огонь. Ты наполняешь мои легкие. — В.