Мы делились чем-то настолько интимным, что я продолжала пытаться заставить свой разум воспринять все это, но его плавные движения и сильная хватка делали это чрезвычайно трудным. Он был девственником, и вместе мы создавали воспоминание, запечатлевшееся в наших умах навсегда. Его теплые губы нашли мою шею, посасывая и дразня, пока он спускался вниз по моей коже. Зубами и языком. Нашептанные обещания и лукавые улыбки. Его зубы прикусили небольшую часть моей ключицы, вызвав вздох, когда мои руки вцепились в простыни вокруг нас. Он входил и выходил из меня, мои бедра отвечали ему толчком за толчком. Я почувствовала себя полнее, чем когда-либо прежде, а в следующую секунду мне стало этого совсем недостаточно. Он был везде, но недостаточно близко. Имя Рида срывалось с моих губ с каждым движением его бедер, и я знала, что никогда не насыщусь им. Этим чувством. Двигаясь ртом вниз по моей груди, его язык нашел мою грудь. Мое дыхание участилось, когда он оказался на мне, работая с нами вместе. Все мое тело дрожало, конвульсии разрушали мои чувства. Он с хлопком отпустил мою кожу и победоносно улыбнулся мне: — Мне нравится, что я могу делать это с тобой. Приподняв свое тело навстречу его, я обхватила ногами его бедра и медленно перевернула нас, так что я оказалась верхом на его твердом и мускулистом теле: — Делать что? Глаза Рида расширились от удивления, и его бедра дернулись в ответ. — Мне нравится заставлять тебя стонать, я никогда по-настоящему не делал этого ни с одной женщиной раньше, — он остановился, приподнимая свое тело, чтобы соединиться с моим. — К этому довольно, — он погрузился глубже, застонав при этом, — легко пристраститься. Я упала ему на грудь, мои руки вцепились в его кожу. Мне это тоже нравилось. Мне нравилось ощущать его тело под своим. Сильное и непреклонное. Сплошные линии. Напряженные мышцы. Напряженное выражение лица. Мощная концентрация. Все в нем, начиная с его физической силы, крепкой хватки его рук на моем теле и заканчивая его нежными глазами. Кончики его пальцев впились в мои бедра, и это ощущение жжения, которое поднималось от кончиков пальцев ног, вверх по ногам и в живот, опаляло, тлеющие угли разгорались подобно лесному пожару. Каждый нерв в моем теле взорвался, когда я увидела, как он наблюдает за нами в нашем самом уединенном месте. Место, где бывала только я. В тот момент я испытала странное чувство выполненного долга — зная, что разгадываю его одним толчком, одним погружением за раз, и что никто никогда раньше не делал этого для него. Мои руки упали на его грудь, такую точеную и тугую, очертания пресса заставляли меня стонать просто от одного их вида. Я поднималась и опускалась на его тело, его тренированные и крепкие мышцы работали синхронно с моими движениями. Одна из рук Рида скользнула вверх, чтобы погладить мою грудь, и мне захотелось почувствовать то же, что чувствовал он. Переплетая мои пальцы со своими, вены на его руках вздулись, когда он попытался сдержать себя. Все было обострено, все ощущалось по-другому. Все было идеально, и мне никогда не хотелось вставать с этой кровати. Боже, я была так полна, так невероятно полна всепоглощающим удовольствием, которого никогда раньше не испытывала. Он пробудил во мне это чувство. Это началось у основания моей спины и продолжалось до самых приоткрытых губ, тихие стоны падали, как дождь снаружи. Рид приоткрыл веки: — Господи, Чарли. Ты… черт возьми, ты для меня все. Его слова разожгли непреодолимое желание у меня в животе. Я была почти переполнена этим, как будто, если мы не остановимся, я взорвусь, и единственным напоминанием обо мне останется моя одежда на земле. Его сильная рука работала в исступлении, когда он тянул меня за кожу, его глаза были зажмурены. — Я не могу насытиться, — процедил он сквозь зубы. — Тобой. Этим. Господи, Чарли. Пламя, тот, за которым мы гнались, начало мерцать. Не мерцать. Оно начало бушевать. Плавные движения Рида стали мощными, он толкался бедрами навстречу моим, наполняя меня больше, чем я считала возможным. Наши губы слились воедино, когда мы нашли свой ритм. Я пыталась уловить каждое ощущение, сотрясающее мое тело, каждую эмоцию, играющую на лице Рида. Я пыталась не обращать внимания на дождь, барабанящий по окнам, и раскаты грома снаружи. Я напряглась, чтобы уловить каждый звук и движение тела Рида и то, как мы идеально подходим друг другу. Это было так, как если бы мы были сложены, как кусочки головоломки, множество неудачных попыток вписаться друг в друга, только чтобы найти кого-то настолько совершенного, что разъединение привело бы к катастрофическому разрушению. Мои стоны смешивались с его, и наша кожа, лоснящаяся от блеска, работала вместе, пылая вместе. Я первая почувствовала его, готового и желающего, и упала на него. Я рухнула на землю, мой оргазм заставил его имя сорваться с моих губ. Рид вцепился мне в спину, приподнялся бедрами, и вместе мы вернулись на землю невредимыми и воодушевленными. Музыка способна изменить твою душу. Ты изменила мою. — В. Рид: Я хочу увидеть тебя сегодня вечером. И я знаю, что ты занятая женщина, собирающаяся открыть свой собственный магазин, пойти на учебу и еще много чего, но удели несколько минут парню, которому отчаянно нужно тебя увидеть. Я улыбнулась своему телефону и попыталась не обращать внимания на стук молотков и пиление, которые происходили вокруг меня. Рид: И поцеловать тебя. Рид: Обнять тебя. Я вздрогнула, вспомнив нашу совместную ночь, но потом отложила это в сторону, потому что днем у меня было недостаточно времени, чтобы как следует помечтать. Мы с Блейк официально купили и начали ремонт магазина на прошлой неделе, и с тех пор это не прекращается. Мы планировали открыть его в начале года, и если бы мы не остались здесь и не присмотрели за всем, то не успели бы закончить вовремя. Я: Ты убиваешь меня. У меня нет времени. Рид: Неприемлемо. Кроме того, Энакин скучает по тебе. Я нахмурилась. Я: Это грязная игра. Рид: Все, что есть в моем арсенале, любимая. Черт бы его побрал. Я: Дай мне посмотреть, что мы можем сделать, и я напишу тебе через некоторое время. Ты работаешь сегодня вечером? Был четверг, а это означало, что «Некоторым нравится по-шотландски» завтра снова начнет свои показы в выходные. Если у него и будет какой-то перерыв, то только сегодня вечером. Рид: Ох, я работаю сегодня вечером.;) Только не в кофейне. Рид: Извини, это было не очень по-джентльменски с моей стороны. Я придурок. Забудь последнее сообщение. Я: Не могу. Оно навсегда запечатлелось в моем мозгу. Я: Но я тоже скучаю по тебе. Возможно, мне понадобится немного… поработать. Рид: Черт возьми, мы собираемся переписываться о сексе? Я: О, боже мой, Рид. Это секстинг. Рид: Прямо сейчас мне все равно. Рид: Серьезно, это происходит на самом деле? Я не знаю, готов ли я к такому. Я: Может быть… Рид: Блядь, дай мне уйти в комнату. Я в библиотеке и не собираюсь выходить из себя перед толпой людей. Я громко рассмеялась, запрокинув голову назад только для того, чтобы прикрыть рот рукой, потому что несколько рабочих посмотрели на меня с любопытством. Я подняла руку, помахав им, молча давая понять, что я в порядке, просто немного взволнована тем, что мой парень, или кем бы он ни был, занимается со мной секстингом. Слишком много информации, Чарли! Ты находишься в пустом магазине с кучей мужчин. Приструни это, женщина. Я: Эй, извращенец. Я шучу. Я не могу переписываться с тобой о сексе, зная, что ты с левыми людьми. Рид: Я могу уйти. Дай мне пять минут, и я вернусь в свое общежитие. Я: Попридержи коней, шалун. Позволь мне кое-что сделать, и, надеюсь, мы сможем увидеться позже Рид: Значит, секстинг ушел из меню с нашего стола? Рид: Черт возьми, теперь я думаю о тебе на столе. Я: Рид! Рид: Прости, любимая. Ты же знаешь, что говорят о сексе. Я: Как только попробуешь со старой леди, не сможешь остановится быть непристойным? Я усмехнулась сам над собой. Я такая дура. Рид: Господи, я вою. Забавно. Рид: И кстати, ты не старая леди. Я приподняла бровь. Иногда я чувствовала себя старой. Особенно с Ридом. Нас разделяло всего пять лет, но, боже милостивый, этот мужчина был как танк. Итак, я была в форме, молода, красива, а в некоторые дни я чувствовала себя полной противоположностью всем этим вещам. Я: Что ж, спасибо. Рид: Я покажу тебе, насколько ты молода. Я: О? И как же ты это сделаешь?