* * * У моих эйнхериев есть поговорка: «Сегодня ты меч, а завтра – голова с плеч!» По-моему, отлично сказано. Я даже велел напечатать эту надпись на сувенирных футболках отеля «Вальгалла». Я Всеотец, бог мудрости, повелитель асов и правитель Асгарда, и потому, как правило, я – меч. Сильный. Могущественный. Владеющий ситуацией. Это как правило. Но недавно… скажем так – у меня слегка не заладилось. Все началось, когда Хундинг, швейцар «Вальгаллы», уведомил меня о беспорядках в Трапезной Павших Героев. – Беспорядки? – переспросил я, открывая дверь пиршественного зала. Шмяк! – Они швыряются едой, владыка Один. Я отлепил от щеки кусок сырой сэхримнирятины: – Вижу. Это была не просто заурядная драка со швырянием едой. Едой швырялись валькирии. Не меньше десятка воительниц, ответственных за отбор павших героев, пронеслись надо мной и спикировали вниз, бомбардируя друг друга кусками мяса, картошкой, хлебом и прочим пиршественным угощением. – Довольно! – Мой голос громом прокатился по залу. Битва немедленно прекратилась. – Бросьте оружие! – Стейки из Сэхримнира и прочие яства попадали на пол. – А теперь приберитесь здесь и подумайте над своим поведением. Валькирии бросились искать швабры, а я поманил Хундинга, прятавшегося за углом: – Идем со мной. Мы двинулись извилистым путем по отелю «Вальгалла», загробному пристанищу моих эйнхериев – воинов, погибших геройской смертью. Задача благородных валькирий – подбирать павших и доставлять их сюда, где они смогут оттачивать боевые навыки до самого Судного дня, Рагнарока, когда им предстоит на стороне богов сразиться с великанами. (Подробнее о данной программе загробного существования можно прочитать в моем информационном буклете «Умереть, чтобы сражаться».) У подножия каменной лестницы я приостановился: – После смерти капитана Гуниллы некоторые мои помощницы несколько… отбились от рук. – Я потрогал щеку там, где в нее прилетело куском сырого мяса. – Я надеялся, что валькирии сами выберут себе нового капитана. Но поскольку они этого так и не сделали, придется взять дело в свои руки. Услышав мои слова, Хундинг явно испытал облегчение: – У вас уже есть на примете девушка на замену Гунилле, владыка Один? Увы, на примете у меня никого не было. То есть моей первой мыслью было сделать капитаном Самиру аль Аббас, но она предпочла стать валькирией для особых поручений. Больше идей у меня не было – пока. – Скажи танам, пусть приведут кандидаток в Зал Собраний через час. Если понадоблюсь – я на Хлидскьяльве, изучаю обстановку в Девяти Мирах. И, Хундинг… – Да, владыка Один? – Постарайся, чтобы я не понадобился. Я взошел по ступеням в свой чертог и воссел на Хлидскьяльв – волшебный трон, с которого я могу видеть все, что происходит в Девяти Мирах. Сиденье трона бережно обняло мои нижние пределы своей горностаевой мягкостью. Несколько раз глубоко вдохнув, чтобы сосредоточиться, я обратил свой взор на миры. Обычно я, бегло обозрев собственный мир, Асгард, оглядываю по кругу остальные восемь: Мидгард – мир людей; царство эльфов Альфхейм; Ванахейм, где владычествуют боги-ваны; Йотунхейм – землю великанов; Нифльхейм – мир тумана, мороси и льда; Хельхейм – пристанище бесславно умерших; Нидавеллир – сумеречный мир гномов и дом огненных великанов Муспелльхейм. Но на сей раз я не продвинулся дальше Асгарда. А все из-за этих козлов. Если говорить точнее – из-за Марвина и Отиса, козлов Тора. Я обнаружил их на Биврёсте, радиоактивном Радужном мосту между Асгардом и Мидгардом. Оба козла щеголяли в пижамных комбинезончиках, и, что странно, нигде поблизости не было видно Тора. Обычно он далеко их не отпускает. У него привычка каждый день их резать и есть. Утром они возрождаются. Но встревожило меня не это, а поведение Хеймдалля, стража Биврёста. Он скакал на четвереньках как чокнутый, приговаривая: – Вот так, вот так, понимаете, парни? Скачите, резвитесь и все такое. Ясно? Я развел тучи и свесился вниз: – Хеймдалль! Какого Хеля ты там творишь?! – О, привет, Один! – Голос у Хеймдалля такой писклявый, словно он надышался гелием. У меня от него аж зубы заныли. – А я тут видео с мимимишными козлятками снимаю, хочу в «снэпчат» выложить. В Мидгарде сейчас все смотрят видео с мимимишными козлятками! Прямо толпы подписчиков прибегают! – Он развел руками, пытаясь показать огромность этих толп. – Я тебе не козленок! – огрызнулся Марвин. – Разве я мимимишный? – удивился Отис. – Живо положи фаблет и возвращайся к своим обязанностям! Согласно пророчеству, когда-нибудь великаны ступят на Биврёст, чтобы напасть на нас, и это будет означать, что пришел Рагнарок. Задача Хеймдалля – когда это случится, поднять тревогу, протрубив в рог по имени Гьяллар. И он точно не сможет этого сделать, если будет снимать видео для «снэпчата». – Ну, можно я только доснимаю видео с козлятками? – заныл Хеймдалль. – Нет. Он повернулся к Отису и Марвину: – Похоже, съемки окончены, ребята. – Наконец-то, – буркнул Марвин. – Я – пастись. Он спрыгнул с моста и поскакал навстречу почти верной смерти и завтрашнему воскрешению. Отис, проворчав что-то насчет того, что по ту сторону трава зеленее, последовал за ним. – Хеймдалль, – сказал я строго, – ты понимаешь, что произойдет, если хоть один йотун проберется в Асгард? Страж Биврёста повесил голову: – Очень виноватый смайлик. Я вздохнул: – Ну ладно, я… Тут мое внимание привлекло какое-то движение в саду отеля «Вальгалла». Я пригляделся – и немедленно пожалел об этом. Широко расставив ноги, одетый в одни только кожаные шорты, в саду приседал, наклонялся, гнулся и пердел Тор. К его щиколотке было примотано устройство в виде валькнута – символа, состоящего из трех переплетенных треугольников. – Что, я меня разрази, делает мой сын?! – спросил я в полном недоумении. – Кто – Тор? – Хеймдалль оглянулся через плечо. – А, это он разминается перед пробежкой трусцой по Девяти Мирам. – Пробежкой. По Девяти Мирам, – повторил я. – Ага. Если у него получится намотать десять миллионов шагов на его вальшагомере – ну, той штуковине, что у него на ноге висит, – ему дадут эпизодическую роль в мидгардском сериале. Вот почему он одолжил мне своих козлов. Говорит, с ними толком не разбежишься. – Чепуха какая! – Да нет. Козлы-то животные не слишком быстрые. Если, конечно, не скачут галопом. – Нет, я имел в виду… Ладно, забудь. – Я поднес сложенные рупором ладони ко рту: – Тор! Тор!!! Хеймдалль показал на свои уши: – Он не слышит, у него стоны в наушниках. – Что еще за стоны?! – Ну, которые песней зовутся. Ролик-стоны. Или он сказал «Роллинг стоунз»? Тут, к счастью, ко мне в чертог прилетел ворон-посланец с приглашением на совещание танов. – Наконец-то, – пробормотал я, направляясь в Зал Собраний. – Приятно будет для разнообразия побыть в обществе разумных существ. Открыв двери конференц-зала, я увидел, что мои ближайшие советники крутятся на обитых кожей офисных вращающихся стульях. – Кого стошнит – выбывает из игры! – крикнул один из Эриков. – Таны! К порядку! – воззвал я. Мои советники быстренько остановились и подъехали на стульях к столу (кроме Снорри Стурлусона, который кинулся к ближайшей мусорной корзине, чтобы опорожнить желудок). Я опустился в кресло во главе стола и кивнул Хундингу: – Запускай кандидаток.