– Амир, ты выглядишь чудовищно. – Во взгляде моей невесты Самиры аль Аббас сквозил неприкрытый ужас. – Правда? – Я оглядел себя. – Но это же смокинг! – Голубенький смокинг! – Зато к нему гофрированная рубашка и галстук-бант, – не сдавался я. – Мне их дядя одолжил. Я думал, это как раз впечатлит твоих дедушку с бабушкой. Разве нет? – У Джида и Биби годовщина свадьбы! – свирепо прошипела Сэм. – И ты не можешь явиться в таком… Тут из кухни появился мой отец и сказал: – Самира, он тебя дурачит. Вишнево-карие глаза Сэм зажглись недобрым огнем. Кажется, напрасно я затеял разыгрывать валькирию. – Я сейчас сбегаю в магазин Блитцена, – поспешно заверил я, – и найду что-нибудь подходящее, честное слово. – Я с тобой – на всякий случай, – ответила Самира. Отец покашлял и поднял брови. – Да не волнуйся, пап, – успокоил я отца. – Там же Блитцен, он побудет нашей дуэньей. – Рад слышать, – хмыкнул отец. – Но я бы на твоем месте переоделся, прежде чем идти на улицу. – А, ну да. Я мигом. Пять минут. Я помчался к себе. И только начал переодеваться – тут же застыл как вкопанный. Краем глаза я заметил тень, мелькнувшую в окне. Кто-то прыгнул на пожарную лестницу. У меня волосы на затылке зашевелились, а сердце отчаянно застучало. Я опасливо прокрался к окну и приоткрыл на дюйм занавеску. Мимо окна порхнул голубь. От неожиданности я отпрыгнул, споткнулся и шлепнулся на задницу. – Тьфу ты! Скинув смокинг, я натянул потертые джинсы с белой футболкой и поскакал вниз. Самира с кем-то беседовала по телефону. – Один, – беззвучно проговорила она. Она послушала секунду-другую, потом завершила вызов и посмотрела на меня извиняющимся взглядом: – Мне надо лететь. Эйнхерий неожиданно наклюнулся. Но я быстро. Встретимся у Блитцена. Только без меня ничего не покупай! Я проводил ее до двери. Сэм глянула по сторонам, потом подпрыгнула – и испарилась. – Никогда к этому не привыкну, – пробормотал я. В отличие от большинства смертных я могу видеть сквозь гламур – чары, которые маскируют реальность. За это спасибо Магнусу Чейзу. Или будь проклят Магнус Чейз. Магнус решил, что будет лучше, если я узнаю всю валькирийскую подноготную своей невесты. Интересно, что подумал отец о внезапном исчезновении Сэм? Что ее унесло сверхскоростное такси? Видеть сквозь гламур – тот еще аттракцион. Например, по пути к Блитцену я повстречал Тора. И он предстал передо мной без всяких прикрас: потный рыжий бог-качок в несусветно обтягивающих кожаных шортах. Впрочем, и остальные пешеходы от него как-то подозрительно шарахались. Может, они тоже каким-то образом разглядели за гламуром настоящего Тора? Но образ Тора быстро стерся из моей памяти, едва я ступил на порог «Блеска от Блитцена». Это бутик, которым владеет и управляет Самирин друг-гном. Я вообще далек от всех этих модных дел. «Нет хипстерским пучкам на голове» – вот мой девиз. Но колоритные одеяния в магазине у Блитца заворожили даже меня. Правда, только меня одного. Потому что больше покупателей не было. – Привет, Блитц, ты тут? Из подсобки появился лысоватый тощий тип с близко посаженными глазами, светло-русыми волосами и жидковатыми усами. – Гнома сейчас нет, – сообщил он тонким писклявым голоском, скрестив руки на груди. – Меня зовут Стэн. Могу ли я помочь вам с выбором? Для меня шопинг – это выхватить из покосившейся кучи штанов джинсы нужного размера. Я как-то не привык, чтобы вокруг меня хлопотали продавцы. И вообще – с каких это пор у Блитца завелся персонал? Но я же на Ньюбери-стрит, где самые навороченные бутики, вспомнил я. Понятно, что здесь покупателей принято обслуживать. Надо рискнуть, подумал я и неуверенно произнес: – Ага, наверное. – И взял с ближайшего прилавка темно-синие брюки. – Я приглашен на золотую свадьбу, и мне нужно что-то особенное. Подходящее к случаю. – Особенное. Да. – Продавец забрал у меня штаны и вернул их на место. – Это не особенное. Стэн нервно заламывал руки, а сам обшаривал меня своими крысиными глазками. – Так я и думал. Хорошо сложен. Высокий, но не слишком. И ноги стройные. – Он поднял взгляд. – У меня есть нечто особенное. На вас оно сядет как вторая кожа. Подождите тут. Стэн исчез в подсобке. А меня, хотите верьте, хотите нет, так и подмывало смыться. Потому что этот тип был какой-то странный. Но праздник уже сегодня вечером. Если я не раздобуду что-нибудь у Блитца, придется наряжаться в голубенький смокинг. Нет, уж лучше причуды Стэна, чем Самирин праведный гнев. Стэн вернулся, держа в руках и любовно поглаживая светло-коричневые кожаные штаны. Я обратил внимание, что кожа очень уж необычная. Никогда такой не видел. – Вот, попробуйте. – Стэн вытянул руки, и мне уже было не отвертеться: оставалось только принять у него штаны. – Наденете их – и никогда не снимете. – Э-э-э… В смысле, мне никогда не захочется их снять, – поправил я. – Будете носить их вечно! В голосе Стэна прорезались какие-то безумные нотки. Зря я все-таки не смылся. Ладно, попробую утихомирить его примеркой. Скажу, что не подошли или что слишком дорого, и слиняю отсюда по-быстрому. Я подержал штаны на весу, изучая их в ярком свете примерочной. Обтягивающие брюки, вроде джинсов скинни, внизу зауженные и на ляжках в облипку. Кожа очень непривычная на ощупь, будто не кожа, а бумага. Никаких молний – просто берешь и натягиваешь. Только одна пуговица из слоновой кости на поясе. Один-единственный нормальный карман спереди, и из него торчит мятая пожелтевшая бумажка с символом, нацарапанным красными чернилами. – Вы все еще их не надели. Я чуть не выскочил из собственных штанов. Стэн притаился прямо за занавеской. Я и не слышал, как он подкрался. – Э-эм… секунду. Я затолкал бумажку назад в карман и сбросил кроссовки и джинсы. Мой мобильник упал на пол. Я подумал, может, написать эсэмэску Самире, чтобы поторопилась, но спохватился: у нее же валькирийские дела. Поэтому я сунул телефон обратно в карман джинсов и сложил их на скамеечке. Потом натянул коричневые штаны и застегнул пуговицу. Вжжих! Звук – как будто пылесос всосал обрывок бумаги. И штаны внезапно облепили мои ноги. – Эй! Что еще за ерунда?! Занавеска отлетела в сторону. Стэн стоял за ней, неистово размахивая руками: – Ты надел их! По доброй воле! Своими руками! – Да, и теперь я их сниму. Прямо сейчас. По доброй воле! Я подсунул большие пальцы под пояс и попытался высвободиться. Но кожа пристала намертво, как нарисованная. Я подергал на щиколотках, вцепился в бока. Штаны не шевельнулись и не сморщились. – Карман! Проверь, что в кармане! – Стэн так пялился на брюки, что мне сделалось еще больше не по себе. – Да нет там ничего, просто старая бумажка. Стэн придвинулся ко мне: – Проверь. Еще раз. – Голос у него уже не был тоненьким и писклявым. Теперь он произносил каждое слово мрачно и угрожающе. – Ну же! – Хорошо, хорошо, только спокойнее. Сейчас проверю. – Я залез в карман и озадаченно заморгал. Мои пальцы наткнулись на монету. Судя по размеру – полдоллара. Я вытащил монету и, разглядев ее, судорожно сглотнул комок в горле. – Это что… золото? Стэн сложил ладони горстью: – Отдай мне. Я растерянно уронил монету в протянутые руки. – В кармане, – прошептал Стэн. – Еще. Я выудил второй золотой. Потом третий и четвертый. Только я вытаскивал монету – на ее месте появлялась следующая. За несколько мгновений горсть Стэна переполнилась, и монеты посыпались на пол. Стэн бухнулся на четвереньки и запустил пальцы в сверкающую золотую горку. Я крадучись двинулся в сторону выхода: – Ладно, все это очень весело, но у вас, конечно, хлопот полон рот, и если вы мне скажете, как снять брюки, то я пойду себе по своим делам. Стэн все еще чах над златом, как скупой рыцарь. – Ты не можешь уйти, – заявил он. – На тебе науброук. – Науброук? Это еще что? Стэн поднял на меня взгляд и расплылся в улыбке: