Генерал перевел взгляд на короля. – Не думаю, что сейчас удобное время для таких полетов, – сказал. Орвид выскреб из кармана иллюзионную призму, положил на столе и пробормотал открывающий код. В воздухе развернулось трехмерное изображение планеты. Несколькими словами Орвид увеличил его и приподнял. – Красивая, верно? – Он обошел планету, вглядываясь в нее с нескрываемым удовлетворением, словно на самом-то деле он ее и создал, запустив призму. – Этого не видно, иллюзионисты сняли ее в слишком близком масштабе, но у нее две луны, одна большая, раза в три-четыре больше массы нашей Шестерни, зато вторая – почти мусор. Вот этот континент, который рассекает экватор, идет потом еще и ко второму полюсу. А только взгляни на эти архипелаги. Посмотри на эти горы. Это зачаровало даже короля, Варжад встал и с сигаретой на губе подошел к иллюзии. Генерал тоже приблизился; даже Плюцинский заинтересовался. Планета, наполовину бело-голубая, наполовину черная, висела над ними, словно выпученный из пятого измерения глаз робкого бога. Картинка в иллюзии была замороженной, призма помнила лишь это единственное отражение в зрачке – ураганы, остановленные во время вращения, тучи, пойманные в полете над четвертью океана, бури, схваченные в момент пароксизмов, стоп-кадры смены дня и ночи – но хватило и того. – Боже мой, боже мой, – прошептал Варжад. – Я и сам бы хотел полететь. Бирзинни ухмыльнулся в усы. Генерал сжал правую руку на плече короля. – Ваше Величество. Я вас умоляю… – Не будет, сука, никакой войны! – заорал монарх, выплевывая окурок на документы и отскакивая от Жарного. – Что тебе не нравится? Ну что?! Говорю: полетишь – значит полетишь! Генерал вздохнул поглубже: – Ваше Величество, я прошу всего лишь о разговоре с глазу на глаз в Тихой Комнате. – Что ты замышляешь? – рявкнул Бирзинни. – Что тебе нужно? Думаешь, тебе удастся запугать короля? С глазу на глаз с Железным Генералом, хорошенькое дело… – Я королевский советник и Страж Рода, мне служит… – Не позволю! – Премьер обратился к Варжаду – Ты не понимаешь, господин, на что он способен… – Я отдал приказ или нет? – прошипел король. – Ну, отдал или нет?! Тогда, сука, исполнять без препирательств! Вперед! – Он взглянул на иллюзию, почесал щеку, оглядел зал и выдохнул – Я пошел спать. Всем спокойной ночи. После чего вышел. – Что случилось? – спросил министр финансов. – Ничего, спи дальше, – махнул ему Бирзинни. Генерал вернулся за тростью, поклонился премьеру и Плюцинскому и двинулся к выходу. Бирзинни подкрутил усы, Некс в задумчивости постукивал чубуком трубки по передним зубам… Они провожали взглядами спину Генерала до самых дверей. Орвид не смотрел, поигрывал выключенной призмой, Бруда отвел взгляд, чтобы не встретиться глазами с Жарным, когда тот проходил мимо; только потом посмотрел. Густав Ламберо, закрыв глаза, беседовал со своими демонами. Привратник затворил двери. – Господи боже, – просопел Саша Кверц, – что тут происходит? – Ничего не происходит, спи, спи. – Почему это? – Королевский приказ. Лечу завтра утром, – сказал Генерал, садясь на лавку под фосфоресцирующей стеной безоконного кабинета Закрацы. – Бирзинни, да? – мрачно проворчал майор. – Его работа, верно? Генерал даже не стал отвечать. Закраца поднялся из-за бюро, нервно маршируя туда-обратно, машинально проверил главные заклинания антиподслушивающего конструкта помещения, наконец взорвался: – Он короля вокруг пальца обводит! И даже не скрывается! Не может же считать, что никто не замечает! На что он рассчитывает? Думает, удастся ему выйти сухим из воды? До меня как раз дошла весть, что ре Дуин перехватил контрольный пакет «Якса & Якса». Вы слышали, господин Генерал? Это же две трети Королевского Совета! Бирзинни держит нас за глотку! – Ре Дуина можно было предвидеть, – пробормотал Генерал, поглядывая на противоположную стену, по картографической фреске которой пара невидимых джиннов передвигали символические стрелки, линии, треугольники и круги. – Он уже пробился? – Птах? – Майор приостановился, оглянулся на стену. – Все то же. Но нужно, пожалуй, чудо, чтобы он их в конце концов не задавил. У меня тут инертное отражение из штаба Щуки, – он указал на одно из поставленных на столе зеркалец. – Они уже думают о сдаче Залесья и Правой Гурты. – Фердинанд лежит, – сказал Генерал. – Лежит и просит себя дорезать. Отказ от гарантий Королевству был наибольшей ошибкой Бирзинни. Придется нам за это дорого заплатить. Можно было избежать моря крови. – Вы ничего не могли поделать, Генерал. – Закраца вернулся за бюро, принялся переставлять одно из зеркалец. – Votum separatum дал, по крайней мере, кое-кому пищу для размышлений. Хотя Варжад все равно сделал бы то, что хотел Бирзинни, даже если бы вы переубедили Совет. А там, скажем честно, некого убеждать, вы и сами прекрасно знаете, сколько стоит голос, скажем, Споты или Хвальчинского. Но слово Железного Генерала имеет вес, да-да, люди вас поддерживают, не делайте вид, что удивлены, заплеванный селянин из самого глубокого зажопья прекрасно знает, что Железный Генерал никогда не нарушает данного слова и не запятнал своей чести предательством или нарушением клятвы, и правда в том, что они признают вашу правоту, господин Генерал, а не королевскую, король – щенок, Генерал – легенда; но люди все-таки знают, люди прекрасно знают, кто чего стоит. О, есть. Сколько вам нужно? – Возьму «Ян IV» с тройкой кинетиков. На флагман доставь Гоульда. Полный урвитский экипаж, с тяжелым вооружением, десантным оборудованием и так далее. Побольше припасов, сколько сможешь… а, нет, они уже в стазисах. Да ты и сам в курсе: я хочу быть готовым к любым неожиданностям, если не знаю, чего там ожидать. – Ты слышал, Кузо, – обратился Закраца к зеркалу. – Генерал летит завтра утром. Я сейчас бужу людей. Есть там у вас место? – Старый Двор стоит почти пустым, сколько-то времени назад мы уже приготовили место для беглецов из Кратера, – отозвалось зеркало. – На десяток-другой клепсидр можем расквартировать там хоть полк. «Ян IV» в ангаре, мы не трогали его несколько лет, придется погонять джиннов. Вы погрузите людей сразу или сначала проведете какие-то учения, пробный полет? В припасах мы зависим от Земли, и дополнительная сотня ртов нынче… – Максимум – один раз поесть, – пробормотал Генерал. – Максимум – один раз поесть, – повторил Закраца. – А кстати, из Кратера были какие сигналы? Княжеские не движутся? Сколько у них кораблей? – Четыре или пять, еще три на челночных маршрутах, но, полагаю, эти уничтожены, перехвачены или заблокированы, поскольку прошло уже тридцать клепсидр с тех пор, как ничего из Королевства не выходило за атмосферу. Вообще-то это проблема политическая, урвиты Птаха подкатывались тут к Суббермайеру, еще при старом Люции, там духи какие-то валандались по расщелинам, призраки являлись, похоже, незаглушенные манифестации биолокационных сопряжений четвертого-пятого уровня. Вы знаете, Генерал, о той проблеме с десантом на Ворону? Хотели зарыться на сотню локтей и поставить вырвидушу, не знаю, почему отказались, это бы дало им хоть какие-то пути к отступлению; хотя невозможно было скрыть, страшно оно дорого выходило, все на пузырях, главный конструкт на живых бриллиантах… Но Кратер не сдастся. А если бы княжьи эвакуировали гражданских безо всяких причин, просто от страха… – Понимаю, понимаю. – Генерал шагнул за бюро, войдя в поле зрения зеркального Кузо. Кузо вскочил, поклонился; Генерал кивнул ему. – Чей это был приказ, со Старым Двором? – Хм, сказать правду, мы сами договорились, тут, на месте, как только вышло то заявление о нейтралитете. Было ясно, что приказа возвращаться не будет, а как только Птах возьмет Новую Плису, Кратер останется последним свободным кусочком Княжества Покоя во вселенной. Там скоро разверзнется ад. Они уже готовятся к смерти. – А в Плисе о гражданских никто не вспомнил? Забыли о них или что? Говоришь, осталась у них пара кораблей… Хм, давай прикинем: на правах убежища, у нас или на Островах… – У них нет кинетиков. У них почти никого нет. Из урвитов осталось человека два, остальные – простые солдаты. В рамках этой большой мобилизации гексон назад они сняли всех вниз. Наверняка как раз гибнут где-то на Жабьем Поле. – Тогда мы должны войти в Кратер, – твердо произнес Генерал, склоняясь над плечом майора к дистанционному зеркалу. – Сейчас лучший момент: до сдачи Плисы, но после поражения Княжества. Ты сумеешь? Нужно воткнуть там знамя Империи прежде, чем появится первый корабль Птаха. Кузо скривился. – Мне это не слишком нравится… – Не дури, Кузо, – рявкнул Генерал. – А для чего еще ты готовил Старый Двор? Ты спасаешь людей и сохраняешь здания и оборудование, потому что после штурма урвитов от Кратера камня на камне не останется, сам знаешь. А Птах на базу Империи не нападет. Ни капли крови. – Но они не сдадутся! Я же говорил! – Птаху – нет; нам – да. Поверь, там как раз молятся о почетном выходе. На самом деле никто не хочет смерти, пусть бы и неслыханно героической. Я буду там завтра; ты же пока сделай только одно: передай им предложение от моего имени. Условия капитуляции настолько почетные, насколько они захотят. Приму я сам. Лично. Под мое слово. Понимаешь? Никакого унижения. Можешь даже представить все как вре´менную защиту. – Вы серьезно, господин Генерал? – Не задавай глупых вопросов, – рявкнул Закраца. – В таком случае – попытаюсь. Капитан Кузо отдал честь и сбросил, зеркало отразило лица Генерала и майора. Генерал выпрямился, улыбнулся. Закраца покачал головой. – Я уже вижу физиономию Бирзинни. Как он обосрется, когда услышит. Теперь все зависит от того, нет ли у этой сволочи на Шестерне подсадных. Потому что потом он не отдаст Кратер Птаху, на такое даже Король не пойдет. А если у урвитов Птаха сдадут нервы, может, вы получите свою войну, Генерал… Ни с того ни с сего Генерала охватил холодный гнев. Одной только мыслью он развернул Закрацу вместе с креслом к себе, а потом нацелил в майора выточенный из стекла и металла палец. – Не обижай меня, Закраца, – процедил сквозь стиснутые зубы. – Король и Бирзинни не понимают, потому что понимать не желают, но неужели и ты думаешь, что мне эта война нужна для развлечения, для забавы, для дурного гонора? – Прошу прощения, если вы так это восприняли… Настолько же быстро гнев Генерала прошел. – Неважно. – Жарный махнул тростью, развернулся и вышел. Джинн посадил служебную колесницу Генерала на крышу его виллы в нескольких локтях от лежака со спящей Касминой. Она заснула, глядя на битву на Жабьем Поле, в бессильно опущенной руке еще сжимала бокал с капелькой вина на дне. Генерал подошел, встал над нею, взглянул. Была она в белом шелковом халате; его завязанный поясок развязался, шелк стек по еще более белому телу женщины. Генерал стоял и смотрел: голова опирается на руку, веки опущены, губы приоткрыты, чуть спутанные волосы закрывают половину лица, на другой его половине, на щеке, красноватый отпечаток, похоже, она лишь недавно повернула во сне голову. Смотрел, как она дышит. Грудь вверх и вниз. От ночного холода соски ее напряглись. Он поднял правую руку и придержал ладонь перед приоткрытыми губами Касмины. Горячее дыхание жгло ему кожу. Смотрел, как под ее веками подрагивают глазные яблоки. Она была на три четверти от крови эльфов, и не исключено, что видела его сквозь веки. Он наклонился и поцеловал ее. Первым же движением, еще сонная, не открывая глаз – она обняла его и потянула к себе. – Старики вроде меня, – прошептал он, – уже верят лишь таким признаниям: неосознанным, невольным. – Откуда знаешь, кого именно видела во сне? – Меня. – Тебя. Заглянул? – Нет. Видел, как ты улыбаешься, знаю эту улыбку. Он поднял бокал, выпрямился, выпил.