Коленки непроизвольно, неестественно дергаются, поддаваясь внутреннему напряжению и нарастающему неудовлетворенному напряжению. Наша прелюдия затянулась. Последние сутки, я как оголенный провод, либо сама сгорю дотла, либо спалю всех окружающих. Чувствую все так остро. На грани. Дик заманивает меня, показывает заветный плод, искушает и не даёт. Он увлекает меня за собой. Покорно следую за ним по пятам, чувствуя струйки пота по всему телу. И дело далеко не в Крымской жаре, в аэропорту кондиционер справляет со своей работой, даже прохладно. Дело в высоком мужчине в свободной футболке, которая не скрывает рельефа его тела. При каждом движении она натягивается и демонстрирует мощь, скрытую силу. Боже, Дик. Кто создал тебя такого… Дик арендует в аэропорту машину с откидным верхом, облизывается на нее, поглаживает. Даже немного начинаю ревновать его к машине, он так нежен с ней, в каждом прикосновении страсть. — Какая малышка. — протягивает он и открывает мне дверь. — Знаешь, как приятно будет елозить попкой по коже этого салона? — Фу. Представь сколько жоп по ней уже елозило? — я смеюсь. Все знают, что арендованные машины долго не живут, их не берегут и не чистят. А еще в них очень часто трахаются такие, как Дик. — Не будь занудой, Сиськастая! — он демонстративно закатывает глаза. — Хватит так ко мне обращаться! — пихаю его, хотя обиды совсем нет. Я уже примирилась с этим интимным прозвищем. Из его уст даже приятно. — А как мне еще тебя называть? — волосы Дика развиваются на ветру, он разгоняется и заразительно смеётся. — М? — По имени. Меня зовут Ангелина, можно Лина… — протягиваю я, устраиваясь на сиденье с ногами. — Так тебя называют все, а как МНЕ тебя называть? Тому, кому ты делаешь минет в машине? — говорит он вполне серьезно, даже улыбки нет на лице. В начале нашего знакомства я бы подумала, что он пытается меня оскорбить, но сейчас знаю, что Дик просто называет вещи свои именами. Намекает, что наши отношения вышли за рамки профессиональных. Мы знакомы меньше месяца, а уже такие перемены. Пожимаю плечами. Я не сторонница типичных прозвищей, перебора зоопарка при обращении к друг другу. Снимаю с Дика очки и надеваю их, строю гримасу. Завязываю футболку под грудью, превращая ее в топик, оголяя свой пупок. Не все же Дику меня провоцировать, я тоже кое-что умею. Раздуваюсь, скидываю кроссовки и закидываю ноги на панель, скрещивая их. Откидываю кресло немного назад, вытягиваюсь, греясь в солнечных лучках. Чувствую себя кошкой. А еще кожа покалывает от его взгляда, чувствую это даже не глядя на него. Ощущаю, как его член поднимается. Запускаю руку в джинсы, глажу кожу, делаю вид, что ласкаю себя. — Блядь. Сиськастая! — Дик заводится. Сразу же. От такой мелочи. Скольжу ладонью по своему животу, глядя на безоблачное небо. Может быть на моего спутника и влияет длительное воздержание, но я думаю, что на него все же так влияю я… Дик ускоряется, машина чуть ли не взлетает. Не знаю куда мы направляемся, хоть в пучину ада… Резиденция Вилла Елена. Я чуть ли не плачу от смеха. Только русским может прийти в голову так назвать гостиницу. Самая дорогая гостиница Крымского полуострова выглядит жалкой пародией зарубежных конкурентов. Видимо изначально владельцы хотели придать старому зданию больше лоска и античности, но вышло смешно и нелепо. Несуразные статуи по всей территории вызывают только смех. Но я мало что замечаю. Это был самый быстрый заезд в гостиницу в моей жизни. Дик умеет добиваться желаемого. Особенно, когда у него член колом. Он не церемонится. Получив электронный ключ от номера, он забрасывает меня на плечо, в этом жесте нет ничего лакскового, просто так быстрее. Дик, как пещерный человек, тащит меня, словно добычу, в берлогу. Я не сопротивляюсь. Футболка задралась, демонстрируя мой лифчик. Номера в этой гостинице намного лучше, чем территория. Очень просторно и вид на море. Дик не пожадничал на номере. Судьба играет со мной злую шутку. Почти десять лет назад в этом городе, всего в паре километров отсюда, меня чуть насильно не лишили девственности. А теперь меня, на все готовую, бросает мужчина на кровать. Он рычит. Сдирает с меня футболку, превращая ее в клочок ткани. Он зубами хватает меня за лифчик и трепет его как собака, освобождая мою грудь. Сминает ее, трется носом о ложбинку меж грудей. Сжимает их и зарывается лицом. — Сладенькие сисечки… — хмыкает он, целуя меня. Трахая меня языком, продолжая мять грудь до синяков. мне остается только стонать ему в рот. Ранее любимая мной мелодия настойчиво портит момент, разрывая тишину. Кто-то меня хочет. Настойчиво звонит. — Нужно поднять. — шепчу я, пытаясь достать телефон из кармана джинс. Все мои вещи распиханы по карманам, как у подростка. — Нет. — отрезает Дик, переворачивая меня, ставя раком перед собой. Он стягивает с меня джинсы, не расстёгивая их, ткань трещит, расходится по бокам. — Я слишком долго, блядь, ждал. Самое время открыть бутылочку вина, слишком долго оно стоит не пробованное… Дик покусывает мою кожу на спине, пробегает языком по позвонку. Я прогибаюсь, не сдерживая стон. Меня заводит прелюдия, но я уже готова. Не нужно разогревать. Перегретое блюдо невкусное. Слышу, как Дик снимает с себя футболку, расстёгивает джинсы. Его армейский жетон позвякивает в такт его движениям. Господи. Не могу больше ждать. Ноги судорогой сводит в изнеможении. Сама сейчас насажусь на его член, отбрасывая приличие. Положено ли девственницам быть таким нетерпеливым? Телефон оказывается у моего лица. Сорок пропущенных от мамы и папы, неудивительно после ночных событий. «Что ты творишь? У твоего отца сердечный приступ!» — сообщение от мамы, которое охлаждает мой пыл. — Дик… Дик… — шепчу я, переворачиваясь на спину и беря в руки телефон. — Ты права, в этой позе для первого раза лучше. — он целует мой живот, спускается ниже, облизывает складочки. Трудно сдержать стон, сосредоточиться. — Мне нужно позвонить. — дрожащим голосом говорю я. — Сейчас?!?! — хрипит он, не веря своим ушам, требовательно сжимая мои бёдра и притягивая к себе ближе. Он выпрямляется. Дик трется членом о мои губки, его яйца игриво шлепают меня. С каждым шлепком я подрагиваю от сладостного чувства предвкушения. Истома пробегает по всему телу. Хочу. Хочу. Хочу. — Моему отцу плохо. — выговариваю я, стараясь отодвинуться от него, слушая гудки в трубке. Мои слова его никак не останавливают. Дик берет член в руку и немного подначивает его, потирает нежную головку о мой клитор. — Мааам! — судорожно говорю я, пытаясь одной рукой защититься от этой пытки. Прошу одними губами остановиться. Разум кричит — собраться с мыслями, нужно поговорить с мамой, а тело хочет, чтобы тёплая головка соскользнула вниз и этот мужчина уже сделал толчок. — Что с папой? — Он в больнице. — истерично взвизгивает она. — И все из-за тебя маленькая, избалованная сучка! Мы не так тебя воспитывали, чтобы ты нас позорила и связывалась со всяким сбродом. Ты опозорила нашу семью! Чем ты думала? Нет, чем… я понимаю. Только тебе жить с этим! Если умрет, это будет твоя вина! Сжимаю телефон сильнее, меняясь в лице. Смотрю на Дика огромными глазами, он улавливает перемену, приподнимает вопросительно бровь. — Мам, что с ПА-ПОЙ? Ты можешь объяснить? — в ответ лишь гудки. По моим щекам начинают течь слезы. — Да твою мать, блядь! Вы издеваетесь? — Дик поднимает руки вверх и смотрит на потолок, словно обращается к Богу. *** Дик. Если бы я верил в Бога, то подумал бы, что меня наказывают за блуд и разврат. Господь решил поманить меня самым сладким плодом и потом показать кукиш, поиздеваться над моим самообладанием. Эта девочка создана для плотских утех. Совершенный рот с сильными губами, как они ласкают член, умопомрачительно. А киска? Розовенькая и гладкая. Уверен, что она трудяга, способна на длительные секс-марафоны. Она соблазнительно подрагивает и краснеет при виде моего члена. Когда возбуждается — капельки смазки блестят на ней, как роса на лепестках роз. Девственная киска для моего бывалого кота… У меня яйца сводит, головка распухла от предвкушения, слышишь, Господи? Скоро смогу стрелять по преступникам из члена, потому что моя сперма превратится в камень от такого длительного воздержания. Я в школе последний раз так бегал за девчонкой. Что еще ты хочешь? На коленях поползать и помолиться? Я могу, не обломлюсь…если это приведёт к необходимому результату. Засовываю колом стоящий хер в трусы и притягиваю к себе Сиськастую, которая беззвучно ревет и раз за разом набирает номер телефона матери. А меня от злости колотит. Ее отец, здоровый бычара, не умрет даже, если по нему танк проедет, так почему его сердечко зашалило именно сейчас? Этот козел даже заболеть не может в нужное время. Не верю я, что он лежит в больнице. Член болезненно дергается на малышку в моих руках. Ахуеваю сам с себя. Ее нагнуть и отыметь, она не будет против, вижу даже, как смазка блестит на ее бёдрах. Ангелина хочет меня не меньше моего. Но почему-то церемонюсь, переживаю за нее. С этими девственницами одни проблемы. Поэтому я не связываюсь с ними. — Хватит наяривать. — рявкаю грубо, она вздрагивает. — сейчас попрошу Веню, он все узнает. Стискиваю зубы, чтобы не зарычать, раздражение копится и скоро я буду крушить и ломать все вокруг. Неудовлетворение отвратительно на мне сказывается, становлюсь диким животным, желания и мысли которого сводятся исключительно к траху. Нельзя лишать меня пищи. Еще несколько часов и я трахну телку с ресепшена, не могу больше… Когда я отказался от других баб и решил, что буду трахаться только с Белоснежкой? Я не связываюсь с дамочками, хранящими себя для одного единственного. Они скучные, ждут, когда мужчина будет выкладываться для них, ублажать, а они только и будут, что стонать сладко. Брёвна. Выдыхаю, набирая сообщение брату, для него это два пальца обоссать, быстро все сделает. Когда Лина попросила трахнуть ее в машине, я ощутил, как сперма поднимается от члена к голове, струится по моим извилинам и дурманит, вводит в состояние спермотоксикоза. Еще немного и из носа пошло бы семя. С этого момента я так яростно желал эту аппетитную попу, что больше ни о чем не мог думать. А ее минет? Отвал башки вместе с головкой. Такая неопытная, но старательная. Сладкий ротик с бархатным язычком. Девчонке нужны отношения: романтичные свидания, ужины с родителями и сериалы по выходным. А меня тошнит от этого всего. Мне быстро надоедает секс с одной женщиной, она приедается мне, становится прочитанной книгой, хочу окунуться в новую историю. Слишком хорошо к ней отношусь, чтобы поматросить и бросить ее. Но стоило ей уволиться, показаться с Романовым… темная сторона меня проснулась, заиграли гены убийцы. Она обнимала его, как стриптизерша шест, внутри меня закипела такая злость. Хотел переломать руки обоим. Как этот щегол мог трогать то, что должно быть моим? Маленькая сучка вела себя упрямо, говорила стервозным голосом, а глаза ее выдавали с потрохами, смотрела на меня влюблённо. От этого у меня яйца вибрировали… Решила на зло мне — переспать с ним, какие бы причины она не находила в своей красивой головке, для меня все очевидно — ее задел мой отказ, обидел, решила показать, что все это были шуточки. Мелкая дурочка, даже не женщина еще. Может ради этой штучки со сладкими дынями попробовать? Она принимает меня таким, как есть. Старается. Вижу это… Попробовал, блядь. Скоро дрочить буду пробовать. Такими темпами член отсохнет и пробовать нечем будет. Передёргивать на сухую, чтобы унять стресс. Ангелина не спешит одеваться, разгуливает по номеру голая. Для девственницы она слишком раскрепощенная. Подходит к столу, наливает в стакан воды, не подозревая, как действует на меня. Невинное, заплаканное выражение лица распаляет еще сильнее. При каждом ее шаге тяжелая грудь подрагивает, соблазнительно колышется.