— Ты можешь просто оставить меня в покое. И уделять внимание только своей Лилечке. — Ли-лич-ке… — протягивает мужчина, открывая бутылку. — а чем тебе так не понравилась моя помощница? Она между прочим высший класс… Его слова меня так коробят, я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не ляпнуть лишнего. Язык чешется, хочется сказать пару ласковых. Трясёт будто у меня начался приступ эпилепсии. — Значит он фотографировал тебя голой. — заключает он, разглядывая фотографию. — И не трахнул… Какой оплошливый парень. Ну раздевайся. — Зачем? — Ты же хотела сделать новые фото. Будешь фотографироваться. — Дик злобно цокает языком, я же нервно смеюсь, но когда понимаю, что он говорит серьезно затихаю. Смотрю на него во все глаза. Откуда он узнал про новые фото? Дик привозит меня в свою квартиру, не спрашивая хочу я этого или нет. За время разлуки он сильно изменился, не сразу скажешь, но я чувствую это. Темная сторона Александра Дика стала чернее ночи. — Странно. Ты открыл дверь, а из квартиры не выпорхнула ни одна голая девица. — из моей памяти еще не выветрился образ барменши в его кители, когда он впервые меня привёз сюда. Моя шутка не добивает цели. Дик ничего не ответил на мою остроту, проигнорировал мой выпад. — Я хочу домой. Мне противно находится в этом месте. Я это даже квартирой назвать не могу. Так, траходромчик. Тут же венерических заболеваний больше, чем в кабинете у венеролога. — Могу заткнуть твой рот членом. Хочешь? — Дик говорит это с таким спокойным и безразличным видом, что я замолкаю. Даже если я порву в его доме все подушки, разобью всю посуду — не добьюсь цели. Он никак не среагирует на меня. Дик открывает бар, выуживает оттуда стакан и бутылку виски. Наполняет стакан янтарной жидкостью и шумно выдыхает, закрывая глаза. Трудно определить о чем он думает в этот момент. Вижу, как сильно он устал. Я же разваливаюсь на его диване, закидываю ноги в ботинках прямо на дорогую обивку. Дик изрядно потратился на него. — Чего ты пытаешься этим добиться? — Чтобы ты отвалил от меня. У тебя новая жизнь, у меня тоже. Говорю эти слова, а внутри все скрючивает. Сердце перестаёт биться. Начинаю синеть без кислорода. Замираю, хочу услышать заветные слова. Хочу, чтобы сказал, что любит, что не может без меня, что я его единственная. Но от Дика не дождёшься. Этот бабник никогда не остановится на одной женщине. Это было понятно с первого взгляда на него. Ему на ланч официантки подавали себя. Он стоит в трёх метрах от меня, а я чувствую его всем телом. Пальцы покалывает от желания дотронуться до его прямого, волевого носа. Хочется прижаться всем телом, ощутить его в себе. Абьюзерские отношения. Но я не разрешу себе снова опуститься перед ним на колени. — Я не отпущу тебя. — ровным голосом говорит Дик. — И не позволю флиртовать с чужими мужчинами. — Они может для тебя чужие, а для меня, что ни на есть родные. — закидываю руки под голову, смотрю в потолок. Поражаюсь, как мой язык умудряется нести ересь таким уверенным тоном. Несу чушь удивительно уверенно. — Вообще, у нас с Андреем кармическая связь. Он как никто понимает меня… — Какая же ты сука! — От кобеля слышу! — Почему ты пытаешься заставить меня ревновать? — Не пытаюсь. Дик делает несколько шагов в мою сторону, обходит диван, чтобы оказаться рядом, и я смогла видеть его лицо. Моя решительность улетучивается. Мужчина очень высок и мускулист, он нависает надо мной и подчиняет своей воли одним взглядом. Было легче с ним общаться, лежа на диване, не видя его разгневанного лица. — Ты выставляешь меня виноватым, а при этом именно ты отвергла мою помощь, когда я пришел к тебе. Не поверила в меня, не доверилась. Потом, это ты пошла в бар и напилась там, завязала общение не понятно с кем. Ты пошла к своему бывшему налаживать кармическую связь, но виноват я? Даже, при том, что за все это время — единственная женщина с кем я спал — ты. Его слова производят на меня впечатление. Ты. Я. Только ты. Только я. Я приподнимаюсь на локтях. Не могу сфокусироваться, поверить в услышанное. Дик не из тех, кто лжёт. У него много недостатков, но этот порок не входит в его список. — Думаю, мне тоже стоит сталь более свободным, не сдерживать свои желания. — мужчина говорит это так многозначительно, что мне хочется подскочить и скрутить его по рукам и ногам. Главное не дать ему воплотить угрозу в жизнь. — Дик… А как же секретарша? — Что ты к ней привязалась? — цедит он и уходит, просто оставляет меня на этом диване. Как ребенок подрываюсь и бегу за ним, не разбирая дороги. Я вновь гонюсь за ним. Ему стоило кинуть мне кость, а я рада за нее ухватиться. — Дик! Дик! — повторяю его имя, пытаясь заставить его обернуться. — Но она была любовницей Буркова, и она точно из легкодоступных. Мужчина усмехается и выгибает бровь, смотрит так странно. — Сиськастая, я никогда не буду оправдываться и объяснять свои действия. Либо доверяешь мне, либо нет! Поэтому у меня никогда ни с кем не было отношений. Всякая эта херня не для меня. — Как это у тебя получается? — выдавливаю слабо. — Ты был виноват и должен был объясняться в своих чувствах, а в итоге виновата я! И должна просить прощения? Дик стаскивает с себя рубашку, обнажая свой мускулистый торс. Медленно расстегивает ремень, и снимает брюки. Я как заворожённая слежу за ним. С адским удовольствием рассматривая безупречное мужское тело. Олицетворение мужественности и тестостерона. В Дике столько чистого секса. Невозможно взгляд оторвать. Сколько же в нем порока. — Я собираюсь в душ. У меня был очень длинный день. Хочешь играть по моим правилам, перестань хлопать глазами и присоединяйся. Нет, то дверь там… Он разворачивается и демонстрируя свой крепкий зад, напоминающий грецкий орех, уходит в ванную. Одежда прилипает к моему телу. В считанные секунды вспотела при виде голого мужского тела. Не решаюсь пойти за Диком. Делаю несколько шагов назад по направлению к выходу. Пойти за ним — значит прогнуться, признать его хозяином моей жизни, разрешить ему управлять собой. После истории с Бурковым, я хочу быть хозяйкой своей жизни. Глава 16.Сухой закон Сжимаю кулаки так сильно, что ногти оставляют отпечаток на коже ладоней. Решительно разворачиваюсь и иду прочь отсюда. Подальше от греха. Я не стану его рабыней, покорно подчиняющейся его прихотям. Он не соизволил даже объясниться передо мной. Дал зерно для раздумий, но не более. Как толковать его слова? Можно верить на слово? Распахиваю входную дверь и замираю. Просто стою и смотрю на пустой коридор и лестничный пролёт. Слушаю биение своего сердца. Пытаюсь заставить себя думать логически и отстранённо. Дик. Чертов Дик. Ненавижу тебя. Почему меня вообще угораздило попасть на практику именно к нему? Если я уйду, то все действительно будет закончено. Это станет жирной точкой в шатких отношениях. Может быть мы больше никогда не увидимся. Я смогу с этим смириться? Вычеркнуть его из своей жизни. Либо вперед, либо назадад. Твою мать! С шумом захлопываю дверь и, обернувшись на триста шестьдесят градусов, иду обратно. Проклинаю себя за слабость. Я открываю дверь ванной комнаты с ноги. Если бы у меня хватило сил, то я бы выбила ее. Влажный воздух заставляет все мои чувства обостриться, насторожиться на интуитивном уровне. Шум воды оглушает и раздражает. Дик вряд ли слышал мои метания. Пока внутри меня разгорается настоящая война, этот упырь моется, как ни в чем не бывало. Ему нет дела до моих переживаний. Подхожу к душевой кабине и распахиваю ее, готовлюсь сказать Дику — какой он мудак, и замираю. На меня в упор смотрит напряженный Дик, скрестивший руки на груди. Его взгляд прожигает меня. Мне кажется, что даже его зрачки стали отдавать кроваво красным. Он тяжело дышит. Дик не моется. Он ждал меня? Тело немеет, а слова, которые еще минуту назад так ясно звучали в моей голове, развеиваются. Мне становится даже трудно дышать. — Определись, чего ты хочешь уже.