Дверь открывает Сирша, одетая в узкие темные джинсы, изумрудно-зеленую блузку, подчеркивающую ее ярко-зеленые глаза, с рыжими волосами, собранными в высокий хвост. Она выглядит так же непринужденно, как и на свадьбе, даже в таком наряде, и я тут же снова задаюсь вопросом о выборе одежды. Меня также поражает, что Изабеллу это, похоже, не волнует. Я считаю, что моя сестра всегда выглядит прекрасно, но она решила надеть что-то очень похожее на меня… черные штаны для йоги и майку, а волосы оставила распущенными. В течение нескольких секунд я вижу, как рот Сирши дергается в полу-неприятном выражении, когда она видит Изабеллу, а затем она улыбается мне. — Я так рада снова видеть тебя, Елена. Заходите обе. Я слышу разговоры, пока нас ведут через широкое фойе в массивную гостиную. Над камином висит фотография Сирши и Коннора в день их свадьбы, а вся комната роскошно обставлена, как в каталоге декоратора, в нейтральных тонах и с плюшевым текстилем. Остальные жены в разных частях комнаты, я сразу узнала Катерину, жену Виктора, со свадьбы. Она сидит на одном из длинных диванов, одетая в джинсы и клюквенную рубашку с длинными рукавами, ее волосы завязаны в беспорядочный пучок. Рядом с ней сидит еще одна симпатичная темноволосая женщина и о чем-то оживленно говорит. — Мэгги, принеси, пожалуйста, напитки… О, спасибо! — Восклицает Сирша, когда из кухни появляется женщина с двумя бутылками вина в одной руке. Она чем-то отличается от остальных, все жены мужчин, возглавляющих эти организации, имеют лоск, который невозможно стереть, даже если одеться поскромнее. Но Мэгги выглядит так, как будто она никогда не была никем иной, кроме как обычной. У нее короткие, вьющиеся волосы, искрящиеся голубые глаза, она одета в джинсовые шорты и белую футболку, а на ее слегка веснушчатом лице нет ни пятнышка макияжа. — У меня тут первый раунд, — говорит она с ухмылкой, с акцентом, очень похожим на тот, с которым мы сталкивались в городе, как будто ты жил в Бостоне или был местным жителем. — Ана спустится через минуту. Она укладывает Бриджит спать. Сирша приглашает нас в гостиную, и мне сразу же хочется бежать обратно домой, когда все оборачиваются, чтобы посмотреть на нас с Изабеллой. Если бы Изабелла не была рядом в качестве буфера, думаю, я бы так и сделала. Я никогда не была самым общительным человеком. Изабелла всегда была в этом гораздо лучше. Я ненавидела, когда наша семья устраивала званые обеды, ненавидела большие торжественные мероприятия, когда я могла бы сидеть в своей комнате и читать, оставаясь в тишине и покое. Теперь передо мной целая комната смутно знакомых лиц, и мое сердце мгновенно забилось от волнения. Блондинка, которая, как я помню, на свадьбе представилась Сашей, встает, машет нам рукой и мило улыбается. — Я Саша. Не знаю, помнишь ли ты меня. Мы встречались на свадьбе. — Ты — жена Макса? — Вспоминаю имя, и она кивает, приглашая меня сесть. — Точно. — Она обводит взглядом комнату. — Ты знакома с Сиршей и Мэгги, ее лучшей подругой. Это София, она жена Луки Романо, и она близка с Катериной, с которой, как я знаю, ты тоже знакома, поскольку Левин работает на ее мужа. Ана — жена Лиама, спустится через несколько минут. — Она улыбается мне. — Много новых людей, я знаю. Когда я только приехала сюда, мне тоже пришлось многое принять. Но все очень дружелюбны, обещаю. Я киваю, все еще не находя слов. Изабелла разговаривает с Мэгги, что-то о школах, а я пытаюсь сосредоточиться на том, что говорит мне Саша, особенно когда в комнату входит высокая худая блондинка, которая, как я знаю, должна быть Анной. — Мы все знаем Левина, — говорит Саша, и я смотрю на нее, чувствуя, как мое сердце слегка подскакивает. — Думаю, мы все были очень рады узнать, что он нашел кого-то. Он не нашел. Но я не говорю этого, чувствуя, как мгновенный толчок в груди снова опускается вниз. — Откуда ты его знаешь? Она слегка пожимает плечами. — Он помог Максу найти меня. Это очень долгая история. Но у него есть склонность помогать людям, попавшим в беду, особенно, Максу и Лиаму. Он хороший человек, без него я не знаю, смогла бы я выкарабкаться. Ана сказала бы то же самое о том, как он помог Лиаму найти ее. Он действительно один из лучших. У меня в груди все сжалось от этих слов, и я слабо улыбнулась. — Я знаю. Это самое сложное. Я знаю. Я лучше, чем кто-либо другой, знаю, какой он хороший, какой храбрый, благородный и добрый. Он настолько хорош, что нарушил данное самому себе обещание никогда больше не жениться, чтобы обеспечить мне и нашему ребенку наилучшее будущее. Интересно, сколько женщин здесь знают об этом? Думаю, все они что-то знают о его прошлом, исключение составляет Мэгги, поскольку она, похоже, не столько часть этого мира, сколько его задворки из-за тесной дружбы с Сиршей. — Я учительница, — объясняет она мне, возвращая стакан газированной воды, чтобы компенсировать тот факт, что я не могу пить вино. — Мы с Сиршей близкие подруги еще с колледжа. Я не очень много знаю о том, что у них здесь происходит… — она махнула рукой в сторону других жен, пожимая плечами. — Но Сирша включила меня в совет своего фонда, чтобы я могла взглянуть на происходящее с другой стороны, немного ближе к сердцу. И я приобрела несколько хороших друзей, участвуя в этом. Ана так же восторженно отзывается о Левине, как и Саша, повторяя то же самое, что и она. Никто не сказал о нем ни одного плохого слова, что меня нисколько не удивляет. А вот что меня удивляет, так это то, что именно Катерина загоняет меня в угол на кухне, когда я иду за добавкой, и улыбается мне, наполняя свой бокал вином. — Как поживаешь после свадьбы? — Спрашивает она, и я смотрю на нее, немного удивляясь. — Хорошо? — В конце слова звучит вопрос, которого я не хотела, но он все равно прозвучал, и Катерина бросает на меня сочувственный взгляд. — Нежелательный брак — это нелегко. Поверь, я знаю. Я смотрю на нее с минуту, едва не позволяя своему бокалу выскользнуть из пальцев. — С чего ты взяла, что он нежеланный? — Мой голос звучит резче, чем я хотела бы, резче, чем должен быть, когда я разговариваю с женой босса Левина. Но мне неприятно слышать, как это слово срывается с ее губ. Катерина поджимает губы, ставит бокал и оглядывается, не вошел ли кто-нибудь еще. — Мы с Виктором Елена говорим обо всем. И Левина я тоже очень хорошо знаю. Я знаю, что он не женился бы снова, если бы не эти очень необычные обстоятельства. Нежелательный — это, конечно, сильно сказано, но это лучшее, что я могу придумать. Я пытаюсь сказать, что понимаю, что тебе сейчас должно быть нелегко. Я не знаю, что сказать. Все, что приходит на ум, это послать ее нахуй, но я недостаточно хорошо знаю Катерину, чтобы сказать ей это вслух. Тишина длится несколько тактов, а затем она вздыхает. — Насколько хорошо ты его знаешь, Елена? Я моргаю. — Я замужем за ним. Катерина тихонько смеется. — Мы с тобой обе знаем, что в нашем мире это не значит знать кого-то. Я была замужем за Виктором довольно долго, прежде чем узнала о нем как о человеке. — Хочешь сказать знаешь Левина лучше, чем я? Я его жена. Катерина наклоняет голову и смотрит на меня с таким терпением, что мне становится немного стыдно за свой тон, но я все равно хочу послать ее нахуй. — Я не пытаюсь с тобой поссориться, Елена. Я пытаюсь успокоить тебя. Я знаю, что сейчас все непросто. Первые месяцы моего брака с Виктором были невероятно трудными, и он… и тогда он был, совсем другой человек, чем Левин. Я пытаюсь сказать тебе, что, надеюсь, со временем Левин поймет, как ему повезло, что у него есть ты. Это останавливает меня на месте от того, чтобы послать ее нахуй. Я смотрю на нее, все еще не зная, что сказать. — Что ты имеешь в виду? — Я лично видела, на какую жестокость способен Левин, когда кому-то из его близких угрожает опасность. Я также знаю, что он потерял все и винит в этом себя, когда самые близкие люди нуждались в нем, он не смог их защитить, каким бы жестоким человеком он ни был в прошлом. Он боится повторения этого в будущем. — Я знаю. — Я поджимаю губы, чувствуя, как слишком знакомая боль охватывает меня. — И я пока не могу убедить его, что этого не произойдет. Слова удивляют меня сразу же, как только вырываются наружу. Я не собиралась произносить их вслух, особенно перед тем, кого не знаю так хорошо. Но по выражению лица Катерины я вижу, что она понимает, хотя бы немного, и это заставляет меня задуматься, может, и хорошо, что я это сказала, и не послала ее туда куда собиралась. — Будь терпеливой, — говорит она мне. — Я знаю, что твоя сестра, вероятно, тоже говорила тебе об этом… — Изабелла не самая большая его поклонница. Думаю, она предпочла бы, чтобы я просто сказала ему уйти. — Меня это не удивляет. — На губах Катерины играет небольшая улыбка. — Изабелла очень заботится о тебе, я уверена. Она отпивает глоток вина и снова смотрит на меня. — Со временем все налаживается, Елена. Я знаю, что Левину кажется, что он не сможет выбраться из горя, в котором погряз так долго. Но у него не было никого, кто мог бы дать ему повод для этого. — Она улыбается мне, немного грустно. — Он заслуживает счастья, и ты тоже. Я думаю, вы двое могли бы найти его друг в друге, если бы ты была готова дать ему время и терпение. — Надеюсь, это правда. — Я тяжело сглатываю, стараясь не выпустить наружу слишком много эмоций. Я не хочу плакать перед ней и не хочу, чтобы она видела, как мне трудно. Я еще не так хорошо ее знаю. Но в то же время сам разговор похож на протянутую руку дружбы. У меня никогда не было друзей, кроме моей сестры. Это похоже на начало шанса изменить ситуацию. — Спасибо, — тихо говорю я ей. — Прости, что сначала я была не очень дружелюбна. Ты права, это трудно. — Я знаю. — Катерина дарит мне еще одну из тех маленьких, ободряющих улыбок. — Пойдем найдем остальных. Она поднимает свой бокал. — Они подумают, что мы исчезли. — Она смотрит на меня: — Ты поймешь, что все здесь захотят помочь тебе, когда будет трудно. Мы все заботимся друг о друге, это мир, в котором мы живем. Я следую за ней в гостиную. Я не совсем понимаю, что чувствую. Все оказались более гостеприимными, чем я ожидала, и я не думала, что Катерина, как никто другой, станет давать мне советы по поводу моего брака. Но в этом есть смысл, когда я думаю об этом. Она жена Виктора, а он знает Левина лучше всех. Господи, спасибо, что я сразу не послала ее! Дать ему время. Это кажется таким простым советом. Сделать это гораздо, гораздо сложнее. Все, что у меня есть сейчас с Левиным, это время. Но я не знаю, как лучше его использовать, чтобы сделать наше будущее таким, чтобы мы оба были счастливы. 17 ЕЛЕНА Впервые с тех пор, как я приехала в Бостон, я еду домой, в новый дом, а не к Изабелле. Мы получили ключи сегодня утром, и я спросила Левина, стоит ли мне оставаться дома, ведь в дом перевезут все, мебель, которую мы выбрали, наши личные вещи. Он ответил, что нет, что мы наняли достаточно людей, чтобы справиться с этим, и что мне нужно завести друзей. У него были планы пойти потусоваться с Лиамом и Найлом, как только грузчики закончат. Я понятия не имею, будет ли он дома или нет, когда я приеду. Я думала о том, чтобы отправить ему сообщение с полдюжины раз за то время, пока выезжала из поместья Макгрегоров, высаживала Изабеллу и подъезжала к дому, но не сделала этого. Я не была уверена, что надо так поступать. Приемлемо ли, между нами, давать понять, что кто-то из нас уже едет домой? Кажется, что так должна поступать семейная пара, но я до сих пор не знаю, что мы за семейная пара. Думаю, никто из нас не знает. Когда я выхожу из машины, в окнах горит свет. Я чувствую небольшой толчок в груди, как всегда, когда думаю о Левине, слышу его упоминания или говорю о нем. Проходя мимо охраны и вставляя ключ в замок, я задаюсь вопросом, исчезнет ли эта мысль когда-нибудь, либо по истечении времени, либо из-за того, что мне пришлось найти способ оставить ее в покое, чтобы не разбивать сердце снова и снова. Я открываю дверь и ступаю внутрь. Это первый раз, когда я прихожу домой в этот дом, и, когда я снимаю обувь, гладкий деревянный пол прохладен под подошвами моих ног, я надеюсь, что мы останемся здесь. Мы сохраним все воспоминания, которые, я надеюсь, у нас появятся, если я дам нам время, как считает Катерина. — Эй? — окликаю я, пробираясь по коридору и гадая, дома ли Левин или он просто оставил свет включенным, или это сделал кто-то из охраны. — Елена? — Я слышу его голос из гостиной, немного размытый по краям, как будто он немного пьян. Я снова чувствую толчок в груди, вспоминая, как в последний раз видела его пьяным в гостиничном номере в Рио, и как прошла та ночь. Игра в "никогда и ни за что", которая переросла в нечто большее. Я закрываю глаза от воспоминаний о его руках на моей маленькой неудобной кровати, о том, как мне было все равно, потому что все остальное было так хорошо, о том, как я пришла поговорить с ним на улицу, где вокруг нас витал запах дыма и шумел дождь, бьющий по мостовой, о том, как стена мотеля грубо ударялась о мою спину, когда он целовал меня. Рио теперь кажется совершенно другим миром, местом, где мы были другими людьми. Я была кем-то более похожим на человека, которым, как мне кажется, я хотела бы быть, свободной, беззаботной и авантюрной, а теперь от меня ждут, что я снова стану той, кого знали все остальные. Я знаю, что тогда я тоже была безрассудной. Я не задумывалась о последствиях своих поступков, во всяком случае, о возможных последствиях. Но впервые я жила моментом. Я не пыталась ничего делать, кроме как держаться за те краткие мгновения, которые я могла ухватить с Левином, и цепляться за слабую надежду, что, если мы проведем достаточно времени вместе, он поймет, как нам хорошо. Я и подумать не могла, что все обернется таким образом, желанием, чтобы он понял, как нам хорошо вместе, в то время как я ношу его ребенка и мы вместе живем в одном доме… живем… живем в браке. Я и представить себе не могла, что все так обернется. Я медленно иду в гостиную, пытаясь подавить свои эмоции. Чтобы не думать о том, что сегодняшний вечер пройдет как та пьяная ночь в мотеле, хотя я знаю, насколько это маловероятно.