Глеб еще раз прошелся взглядом по девочке. Сейчас на ней были штаны и плотный свитер, но он-то хорошо помнил, что скрывается под этим слое одежды. Идиот он что ли слепой, этот ее жених? Глеб измены не признавал, категорически. Сам налево ни разу не сходил, пока женат был, и других не понимал. Нет, не осуждал, он же не судья и не Господь Бог, просто не понимал. Совсем. Аля продолжила рубить овощи. Делала она это как-то совсем уж остервенело. В какой-то момент Глеб даже начал опасаться за сохранность ее пальчиков. Тоненьких таких, красивых, наманикюренных. Такие пальчики беречь нужно, а она ножом хреначит, как топором по дровам. — Ты себе пальцы так отрубишь, — не выдержал Глеб. — Не отрублю, если вы не будете стоять над душой. Опять это чертово «вы». Глеб закатил глаза. Честное слово, она начинала его бесить. И ведь, зараза мелкая, нарочито подчеркнула это самое «вы». Точно на зло делала. Издевалась. — И вообще, вам-то какое дело, мои пальцы, моя забота. А девочка с огоньком оказалась. Интересная она. Хорошо держится. Что обычно делают такие вот девочки, когда им изменяют? Правильно, рыдают в подушку, а это ничего, бодрячком. Язвит еще. — Так салат-то я тоже жрать буду, уж прости, но я не граф Дракула, восторга от крови в пище не испытываю. Жаль в этот момент он не видел ее лица. Уверен был, что Але очень хотелось его стукнуть. От греха подальше Глеб занялся картошкой, помешал, накрыл крышкой, уменьшил огонь и снова принялся рассматривать Алю. — Ай… — вскрикнула девчонка. Ну вот, что он говорил? — А я ведь предупреждал. — Это все из-за вас, — пропищала Аля, после чего поднесла палец ко рту и принялась посасывать. Она серьезно? Глеб чуть не застонал от безысходности. Эта девочка вообще не понимает, как подобные жесты порой на мужиков действуют? — Ага, из-за меня. Недолго думая, Глеб схватил девчонку за локоть и потащил к крану. Включил воду и заставил Алю протянуть руку. — Вот так держи под водой, сильно порезалась? Болит? — Пока нет, не знаю, да это всего лишь порез. — Стой вот так, я за аптечкой в машину схожу, — приказал Глеб. И на кой черт он этой дурынде доверил нож? Сам бы с салатом управился. Вернувшись в дом, Глеб застал Алю на том же месте. Ну хоть не выпендривается, уже хорошо. — Давай сюда. Промокнув полотенцем ее руку, он достал из аптечки перекись, обработал и налепил пластырь. Аля не шевелилась, только смотрела на него своими оленьими глазищами и ресницами хлопала. — До свадьбы заживет. От этих слов девочка дернулась, будто ожидая удара, а Глеб мысленно стукнул себя по затылку. Да, черт его дери. Он уже и думать про этого горе жениха забыл. — Спасибо, — выдохнула Аля. — Ага, иди сядь, я сам дорежу, не хватало, чтобы ты себе что-нибудь отрубила нафиг. Глава 12 Все это странно. Странно сидеть вот так напротив незнакомого мужика, от одного вида которого меня еще совсем недавно в дрожь бросало. Странно ужинать с ним за одним столом. Какая-то нелепая ситуация приключилась. Недоразумение. И что теперь? Провести кучу времени под одной крышей с этим Глебом? Как вообще так могло получится? — Ты есть будешь, или продолжишь издеваться над несчастной картошкой, — прервал мои размышления Глеб. Я действительно почти ничего не съела, только бездумно ковыряла вилкой в тарелке. — Невкусно? — снова заговорил Глеб. Глеб. Я посмотрела на мужчину. Да, пожалуй, это имя ему подходит. Правда, величать его дикарем мне, почему-то, нравилось больше. Было в нем что-то действительно дикое, необъяснимое. — Вкусно. Я не врала, просто все как-то навалилось, и кусок в горло не лез. Буквально. — А чего не ешь тогда? — Не хочется, если честно, — я вздохнула и отложила вилку. — Ты это брось, фигуру что ли бережешь, ешь давай, и так вон тощая, — а вот и дикарь проснулся. Я усмехнулась про себя. — Ничего я не тощая. Да и причем тут фигура, вообще. — Ешь, — угрюмо приказал Глеб и принялся дальше поглощать свою порцию. Да уж, точно дикарь. Даже сидя, он казался огромным. Большой, плечистый, сильный, наверное, очень. Если вдруг захочет, прихлопнет меня одной левой, или еще чего сотворит, а я ведь даже не защититься не смогу. Хотя… Непохож он вроде на насильника. А впрочем, кто похож? Мне такие, как этот Глеб, никогда не нравились, не привлекали внимания. И бороды я терпеть не могу. Не нравятся и все тут. Всегда казалось, что носить бороду это как-то негигиенично, что ли. Но надо признать, этому борода вроде как идет даже. И о чем я думаю? А время неумолимо шло вперед, вечер близился к ночи. Я кое-как впихнула в себя свой ужин и принялась убирать за собой со стола. Глеб молчал, только взглядом за мной следил. Пялился, откровенно говоря, не стесняясь и даже не пытаясь скрыть своего интереса. А мне под его взглядом как-то совсем некомфортно стало. То ли я такая испорченная, то ли он в самом деле меня глазами раздевал. — Не суетись, я сам помою, ты ж у нас раненный солдат. Я даже не заметила, как Глеб подобрался ко мне со спины. Надо же, такой большой, а может так тихо перемещаться. Незаметно совсем. Спорить мне не хотелось, отвечать на очередную провокацию — тем более. Кивнув, я молча повернулась и тут же пожалела. Я снова оказалась в ловушке. — Я пройду? Наивная. Глеб не шевелился, сверлил меня своим прожигающим взглядом. А глаза у него красивые, оказывается, голубые, блестящие. Живые что ли. Взгляд мужчины вдруг остановился на моих губах. Нет. Вот это точно не моя фантазия, он реально смотрел на губы и не шевелился. Только грудная клетка заметно вздымалась. Моей самой большой ошибкой было прикусить губу. Не знаю, зачем я вообще это сделала, как-то само вышло, непроизвольно. Я видела, как дернулся кадык на шее Глеба, слышала, как мужчина шумно сглотнул, а потом… Потом все, черный экран. Ошибка. И вот я уже сидела на столешнице, широко расставив ноги, прижатая к большому разгоряченному телу, а у меня во рту бесцеремонно орудовал чужой язык. Поцелуй. Страстный, горячий, головокружительный. Боже. Я не помнила, чтобы меня хоть раз так целовали. Никто не делал этого так жадно, так необузданно, никто так не сжимал меня в объятиях. Все это было настолько ново, настолько дико и неправильно, что у меня дыхание перехватило, а тело бросило в жар. Что это? Что я творю? Опомнилась я, когда горячая ладонь скользнула под свитер, легла на живот и сдвинулась ниже, к резинке штанов и… под нее.