— Но мы не дворяне. У нас нет дворянского титула, — с юношеской страстью воскликнул Кедедрин. — Король лишил титула нашу семью, когда ты женился на маме. Ты всегда говорил, что титул — ничто по сравнению со счастьем быть вместе с любимой женой. При этих словах Лайэм закрыл глаза и тяжело вздохнул, потом открыл их и, полный решимости, неожиданно заявил сыну: — Ты пойдешь к Маккеферти и останешься жить у него. У него много земель. Тебе будет нелегко в жизни, но в Эбердуре тебе больше нечего делать. Ты должен узнать мир. Тебе не место оставаться в нашем захолустье вместе со стариком отцом. — Нет! Я никуда не уйду отсюда. Почему ты меня гонишь, отец? Что я сделал плохого? Лайэма снова пронзила боль. — Я совершил ошибку и должен ее исправить. Поверь, что я желаю тебе только добра, Кедедрин! — воскликнул он, оттолкнув ошеломленного сына. — Послушайся моего совета. Слушай внимательно, сын! — сказал он, взяв руку Кедедрина. — Тебе придется нелегко в жизни. Ты услышишь много насмешек в мой адрес — за все, что я совершил в жизни. Многие знатные господа будут презирать тебя, хотя в твоих жилах течет голубая кровь. Некоторые будут видеть в тебе не сына графа, а отпрыска человека, лишенного графского титула. Всегда помни, какой прекрасной матерью была Сара. Тебе нечего стыдиться. Вырвав руку из ладони отца, Кедедрин толкнул его в грудь. Старик качнулся и чуть не упал, ударившись о дерево. — Слишком поздно! Поздно ты пытаешься меня предостеречь. Я уже не раз слышал, как за моей спиной люди в деревне шушукаются о моем позорном происхождении. И теперь ты хочешь отправить меня в семью, где будут насмехаться и издеваться надо мной, а сам останешься один со своим горем? — Приблизившись вплотную к отцу, Кедедрин пристально на него посмотрел. — Вот что наделала твоя любовь — и с тобой, и со мной! — гневно выкрикнул он. — Все из-за твоей любви! Ты женился вопреки воле короля, отверг женщину, которая была предназначена для тебя. Ты потерял титул, а потом и свою жену. Лайэм пытался остановить сына, но Кедедрин разъярялся все больше. — Я тебя хорошо понял. Ты гонишь меня из дому, когда после смерти матери прошло всего несколько дней. И это ты называешь любовью?! Если это и есть любовь, то я никогда никого не полюблю. Я ни за что и никогда не стану зависеть от женщины. Ты дал мне хороший урок. Отныне ни одной из них не удастся завладеть моим сердцем. Лайэм с болью и мукой смотрел на своего разгневанного сына. — Кедедрин, у тебя такие же зеленые глаза, как у Сары, такие же прекрасные, как зеленые холмы нашего Эбердура, — прошептал он. — Пусть моя боль не сделает тебя несчастным. Никогда не стыдись любви, сынок. — Отец, ты хочешь сделать из меня воина, но настоящий воин не должен быть во власти любовного чувства. — Лицо Кедедрина помрачнело. Он отвернулся от отца. — Я послушаюсь тебя, папа, и пойду к Маккеферти, но никому не дам себя в обиду. Никто не посмеет меня оскорблять. Но знай, я больше никогда не вернусь в Эбердур, пока твое тело не будет предано земле, пока на твоей могиле не поставят надгробного камня. Старик шагнул к сыну. — Не говори так, сынок, — сказал Лайэм, ударив себя по груди. — Я не гоню тебя. Я только хочу спасти тебя. Кедедрин насмешливо повел бровью. Лицо его было холодным и непроницаемым. — Прощай, отец. Лайэм побледнел. — Сынок, не оставляй меня так… — взмолился он, протягивая к сыну руки. Но Кедедрин был непоколебим. Вскочив на коня, он в последний раз взглянул на слабеющего отца. — Ты единственный, кто хочет от меня избавиться. Зачем ты только не ушел вместе с матерью в царство тьмы? Впрочем, ты уже мертв — душой! Отпустив поводья, он поскакал галопом, все дальше удаляясь от отца. Лайэм шагнул вперед, вытянув руку, словно пытаясь удержать сына. — Сынок! — взвыл старик. — Вернись! Подожди! В этот момент из темноты вдруг показалась фигура в красном плаще. — Кто здесь? — прошептал Лайэм. — А… это ты? И долго ты здесь стоишь? Что тебе от меня надо? Человек поднял клинок, оставленный стариком под деревом. — Возмездия! Я хочу покарать тебя твоим же оружием! — злобно прошипел незнакомец. У Лайэма перехватило дыхание. — Нет! — вскрикнул он. Увидев сверкнувший в руках незнакомца кинжал, он отпрянул назад, почувствовав, как острый клинок вонзился в сердце. Провернув в груди Лайэма кинжал, человек вырвал его. Из раны хлынула кровь, обагрив белую рубашку и коричневые рейтузы старика. Лайэм рухнул на землю и, прижав руку к груди, судорожно втянул в себя воздух. Сердце его бешено колотилось, словно рвалось из груди, потом стало биться все медленнее и слабее. Человек в красном пнул Лайэма ногой. — Почему? — прошептал старик. — Почему ты пришел сейчас? Неужто я так сильно прогневил тебя? — Когда-нибудь эта участь постигнет и твоего сына, как постигла твою жену и тебя. Тогда мое возмездие будет исполнено до конца. Лайэма охватил страх. — Нет, только не это! Кедедрин, мой сын, ни в чем не виноват. Я сделал все, как ты сказал мне. Я отослал его из дома. Углубившись в дебри леса, Кедедрин остановился. На душе у него было тяжело. Он не откликнулся на зов отца, который просил его вернуться. Кедедрина мучила совесть. Он должен был возвратиться и поговорить с ним как мужчина с мужчиной, выслушать его объяснения. Возможно, у отца была веская причина отправить сына к Маккеферти? Оглянувшись по сторонам, Кедедрин поскакал обратно. Оглянувшись по Цокот копыт заставил «красного человека» отступить в тень. — Сначала Сара… сейчас ты, а потом я покараю и твоего сына… — злобно прошипел тот. — Тебе не пришлось страдать, — еле слышно прошептал Лайэм, харкая кровью. Ничего не ответив, человек в красном исчез в темноте. Кедедрин легко проскакал через лес, добравшись до места, где лежал истекающий кровью отец. — Нет, — в ужасе взвыл он, не веря своим глазам. — Отец, не верь моим словам, которые я по глупости наговорил тебе. Не уходи вслед за матерью. Не убивай себя, чтобы встретиться с ней в царстве мертвых! — Схватив клинок, Кедедрин швырнул его в кусты. Лайэм уже еле дышал. Он хотел что-то сказать сыну, поведать нечто важное. Он должен защитить его. — Это… не самоубийство… — прижав руку к ране, прошептал он. — Ты ее слишком сильно любил, — с диким отчаянием вскрикнул Кедедрин. — Так… они… будут… тебе… говорить, — из последних сил прошептал Лайэм. — Не верь им. — Что случилось, отец? — закричал Кедедрин. Лайэм пытался ответить, но губы не шевелились. Вдруг он увидел, как кто-то спускается к нему с небес. — Сара, — прошептал он, протянув к ней руку, и сердце его остановилось. Глава 1 Лес недалеко от Лох-Нидеан у побережья Шотландии, 1076 год Под сенью старого ясеня в темных дебрях лежала волшебная хозяйка леса. Мощные стволы деревьев поросли мхом, влажную землю покрывал толстый ковер мягкой пушистой травы, а вокруг пели птицы, трещали кузнечики и прочие обитатели леса. Их звуки сливались со стонами рыжеволосой лесной феи, охваченной ночными кошмарами. Сова вертела головой, глядя на женщину, вокруг которой весело резвилась молодая ласка, прыгая с ветки на ветку сосны и обнюхивая ее распущенные огненно-рыжие волосы. Кассандра беспокойно повернулась, от изумления открыв рот, когда зверек коснулся ее лба, и закрыла глаза. Ее рука потянулась за пушистым зверьком. Ласка затрещала и попятилась назад, тревожно следя за Кассандрой острыми глазками. — Кто ты? — громко спросила Кассандра, глядя из-под полузакрытых глаз. Она забеспокоилась, дернув ногами, и при ее движении легкое одеяло, под которым она лежала, сбилось в сторону. — Куда ты? Берегись, — воскликнула женщина, возбужденная тем, что ей приснилось, — тебя везде подстерегают опасности. Кассандре снилось, что она мчится по темному лесу, и слезы катятся по ее лицу. Ее внимание привлек металлический блеск, сверкнувший где-то впереди, но звук стального клинка заставил ее остановиться. — Это ты? — прошептала она, не видя ничего в тумане сна. Шагнув к дереву, она крепко обхватила его ствол, ощутив щекой шершавую кору. — Что это? Такие сны мне еще никогда не снились… Где солнце? Цветы? Где друг, улыбающийся мне на поляне? Ей привиделся человек, кричащий от боли, а другой в этот момент ликовал, одержав над ним победу. Сон Кассандры переполняли звуки, долетающие до нее со всех сторон и перекликающиеся друг с другом. Вглядываясь в гущу леса, она ожидала увидеть сражающихся в поединке воинов. — Я знаю, я нужна тебе, — шептала она. — Ты мне тоже нужен. Мы муж и жена. Ты мой супруг, но с тобой что-то случилось. Что-то страшное… Вдруг проворный зверек, уцепившись задними лапами за сук, свесился прямо над ее головой, а передними лапками болтал в воздухе, показывая свое белое брюшко и сверкая глазами в темноте. — Я скоро его найду, — во сне сказала Кассандра, обращаясь к ласке.