— Ну конечно! Тогда что вы скажете по поводу этих прелестных белых перчаток с серебряными пуговицами? Нет, не нравятся? У них слишком молодежный вид? А эти серые вязаные перчатки? Видимо, они грубоваты для нее? Кассандра расхаживала по ряду, наслаждаясь смущением Кедедрина. Она от души веселилась над собственными проделками. — О, какой вульгарный красный цвет! — воскликнула она. — Неужели кто-то из приличных дам может носить красные перчатки? Кедедрин похолодел, глядя на пару перчаток в руке Кассандры, из которой торчал уголок пергамента. Слова застряли у него в горле, когда он попытался вырвать записку из перчатки. — Срочно уберите эту мерзость с прилавка, — крикнула она торговцу. — Выставляя такой вульгарный товар, вы наносите оскорбление приличным дамам. Не в силах сдержать смех, Кассандра насмешливо наблюдала за выражением ужаса в глазах Кедедрина. — Подождите, не уносите! — крикнул он продавцу, стараясь удержать его вместе с перчатками. — Дайте мне сначала посмотреть на них. — Нет! — заявила Кассандра, отодвигая перчатки подальше. — Я настаиваю, чтобы вы приобрели более подходящие для леди. Как насчет этой пары? Кедедрин буквально вырвал из рук продавца «ту самую» пару перчаток. — Позвольте мне самому выбрать подарок. — A теперь прощайте, леди. Бросив на Кассандру гневный взгляд, он швырнул несколько монет продавцу. Широко раскрыв глаза, Кассандра озорно улыбнулась. Кедедрин остановился, подозрительно посмотрев на нее. — Вы насмехаетесь надо мной? — грозно спросил он. — Боже упаси! Как бы я посмела насмехаться над вами? — спросила она, отвернувшись, чтобы скрыть кривую усмешку от Кедедрина. Надо быстро уходить, решила про себя девушка, иначе она выдаст себя. — Мне надо идти, — твердо заявила она, — желаю приятно провести время! — И вам желаю того же! — ответил он, полностью запутавшись в своих чувствах. Такой непредсказуемой особы, как Кассандра, он еще не встречал в своей жизни. В ней уживались невероятная доброта и сочувствие с бесовским озорством. С каждым разом он открывал все новые стороны ее необычной натуры. Сжав руки, он почувствовал, как внутри перчатки хрустнула бумага, сразу же забыв о Кассандре. Сейчас все его мысли были сосредоточены на «тигрице», которая будоражила в нем совсем иные ощущения: чувственность и страсть, возбуждавшие его несравненно сильнее, чем девичье озорство леди Кассандры. Желания «тигрицы» были более ясны и понятны ему, и он полностью разделял их. Кедедрин любил ясность, прямоту и предсказуемость, и в то же время ему стоило больших усилий оторвать взгляд от удаляющейся леди Кассандры. Глава 15 Колокольня деревенской часовни. Кедедрин обезумел, прочитав новый адрес, где «тигрица» назначала ему следующее свидание. Неужели она пробралась на колокольню, отважившись оставить кусок нижнего белья в святом месте? Или она сама ждет его там? Кедедрин почувствовал, как при этой мысли возбудилась вся его плоть. Взглянув на шпиль деревенской часовни, он подумал, что «тигрица», возможно, уже наблюдает за ним с высоты? Засунув перчатки под рубаху, он поспешил с базара. Если и там ее нет, он не знал, что с ней сделает. Вдруг из-за кучи бревен выскочил уличный мальчишка, вцепившись ему в ногу. Кедедрин был вынужден остановиться, чтобы избавиться от шалуна. — Пошел вон, сорванец, — крикнул Кедедрин, но не успел он оттолкнуть мальчишку, как тот уже отскочил. Кедедрин удивленно посмотрел вслед: мальчишка не клянчил денег и ничего не украл. Что же он хотел от него? Отряхнувшись, Кедедрин продолжил путь, ориентируясь на шпиль маячившей вдали часовни. Несколько минут быстрого хода, и он у цели. Внезапно у него перед носом упала тележка с цветами, перегородив дорогу. Кедедрин отскочил назад. — Черт побери, — выругался Кедедрин, заметив того же самого сорванца, который стремительно убегал от него прочь. На этот раз ему пришлось разбираться еще и с рыдающей девицей, торговавшей цветами, которая от расстройства рвала на себе волосы. Чтобы скорее отвязаться от нее, Кедедрин бросил ей пару монет, обойдя место аварии, где на грязной дороге валялись остатки сломанной повозки вперемешку с разлетевшимися в разные стороны цветами. Кедедрин уже сгорал от нетерпения, проклиная злосчастного мальчишку. Что тому было надо от него? Он уже ясно видел очертания церкви со шпилем. В отличие от часовни рядом с замком, деревенская церковь была еще не достроена, но богослужения уже совершались, и жители окрестных деревень регулярно посещали ее. Часовня была построена из серого камня. К тяжелой металлической двери вела широкая лестница. Некоторые сводчатые проемы уже были застеклены витражными окнами, другие стояли пока пустыми. Незаконченный фасад, казалось бы, мог придавать церкви заброшенный вид. На самом деле, церквушка обладала какой-то притягательной силой, и в нее непременно хотелось зайти. Кедедрин был уже почти рядом с часовней, как дорогу ему снова преградил все тот же уличный сорванец. — Что тебе от меня нужно? — спросил Кедедрин. Мальчишка остановился в нескольких футах от него и, переминаясь с ноги на ногу, поднял голову и посмотрел на верх колокольни. Кедедрин тоже поднял голову и к своему величайшему удивлению заметил там рядом с бронзовым колоколом свою подругу. Мальчик испарился. У Кедедрина захватило дух. Он с ужасом смотрел на рыжеволосую необузданную сирену, забравшуюся на такую верхотуру. Забыв об уличном сорванце, Кедедрин думал только о ней, своей «тигрице», представляя ее запах, исходящую от нее теплоту, ослепительные голубые глаза, манящие его с такой неудержимой силой и заставляющие забыть обо всем на свете. Кедедрин представил, как он снова прикасается к ее телу. От этой мысли его бросало в жар и перехватывало горло. Она затеяла с ним эту веселую игру, устроила охоту за ней, и он чувствовал, что готов на все ради нее. Поднявшись по лестнице, Кедедрин одним прыжком преодолел несколько ступеней, с легкостью толкнув тяжелые двери, словно они ничего не весили. Его шаги эхом отзывались в каменных сводах колокольни. Пробежав мимо деревянных скамей, стараясь не задеть церковную утварь, он оказался у лестницы, ведущей на колокольню. — Котенок! — крикнул он. В ответ он услышал легкий звон колокольчика, подняв голову вверх, откуда доносились звуки. Среди опор колокольни он увидел Кейтлин, стоящую на перекладине с небольшим колокольчиком в руках. — Неужели я наконец отыскал мое сокровище? — проговорил он. — Или ты приготовила для меня новый сюрприз? — Поднимайся наверх, — крикнула она, — посмотрим, поймаешь ты меня или нет. От налетевшего порыва ветра звуки ее голоса разнеслись по всему пространству церкви, все призывнее действуя на Кедедрина. — Что означают эти колокола на часовне? — спросил он. Кассандра тронула колокола, подвешенные рядом с ней. — Каждый колокол возвещает союз невесты с женихом. — А может быть, под его звон невеста ложится в постель со своим супругом? — хмуро спросил Кедедрин. Пронзительно вскрикнув, Кассандра прыгнула, встав на ноги и балансируя вытянутыми руками, отскочила в дальний угол крыши часовни. Кедедрин медленно поднялся на несколько ступеней. — Жди меня там, где стоишь. Захохотав, она полезла под юбку и, сняв с себя нижнее белье, подвесила его на перекладину, потом перескочила на другую балку, помахав ему рукой. — Если ты стараешься, чтобы я забыла твои вчерашние оскорбления, то тебе удалось. — Наоборот, я собираюсь тебе об этом напомнить. Кедедрин прыгнул на балку, на которой только что стояла Кассандра. Под тяжестью его веса перекладина закачалась, и колокола тихо зазвенели. Кассандра вздрогнула и отскочила назад. — Как это тебе удалось? — спросила она. Подавшись вперед, он начал теснить ее своим мощным телом, ступая по узкому выступу. — Ты затеяла охоту на меня, и я желаю получить вознаграждение. Прижавшись к каменной стене, она уцепилась рукой за колокол. С бьющимся сердцем Кассандра горящим взором уставилась на Кедедрина. Она хотела распалить его, но сама задрожала, как осиновый лист на ветру. Он напоминал ей зеленоглазую рысь Маккэт, подползающую к своей добыче. Посмотрев по сторонам, она искала другую опору, куда можно было бы отступить дальше, но он уже успел схватить ее обеими руками за талию. — Да, ты придумала отличную забаву, «тигрица», но теперь игра окончена. Сердце Кассандры вырывалось из груди, когда она смотрела в его сверкающие страстью глаза. Да, она разожгла его пламя, вернула к жизни. Она видела, что он забыл обо всем на свете, о своем предназначении, о титуле. Сейчас он был простым смертным, балансирующим на перекладине в недостроенной деревенской часовне, который охотился за своей полураздетой «тигрицей». Сейчас она была его единственной целью, и от этой мысли у нее захватывало дух и дрожали колени. Набросившись на нее всем телом, он крепко держал ее стан, просунув колено между ее ногами. — Раздвинь ноги, сделай это для меня, — сказал он.