— Кассандра, это невозможно. Нож не может принадлежать воображаемому человеку. Ты нашла кинжал, который потерял какой-нибудь воин, проходя через Лох-Нидеан. — Пожалуйста, не посвящай девочку в политику, — попросила Кэлиел, положив руку на плечо мужа. Ронин направился к лошади, предназначенной для жены, оставив сестер наедине. — Тебя уже давно преследует этот навязчивый сон, — укоризненно заметила Кэлиел. — Из-за него ты не подпускаешь к себе никого из молодых людей. — Я знаю, что он станет моим мужем, — ответила Кассандра. — Я ни за кого не выйду замуж, кроме него. Кинжал сделан в наших горах. Это значит, что его владелец, возможно, появится у короля. Я никогда его не видела потому, что ни разу не была в королевском замке. Ты обещала меня взять туда, хотя бы один раз. Пришло время, когда я должна его искать, а не он меня. Ты же знаешь, что в моих снах часто можно увидеть будущие события. Почему ты сомневаешься, что это — не один из моих пророческих снов? — Не думай, что я не верю твоим снам, — ответила Кэлиел. — Ты помогла многим людям, предсказывая грядущие события, но мне почему-то кажется, что этот ты истолковала неверно. — Нет, ты ошибаешься, — твердо ответила Кассандра. — Разве не ты считала, что вы должны были встретиться уже десять лет назад, когда тебе было шесть лет? Ты каждый день ждала его на опушке леса, но он все не приходил и не приходил. Потом ты ждала его еще десять лет, боясь далеко отлучиться. Эта любовь — всего лишь детская фантазия. Взрослые супруги — это когда… — Она взглянула на своего мужа, вспомнив его утренние ласки. — Муж и жена — это больше, чем просто друзья. Они связаны физически и духовно. В глазах Кассандры сверкнуло твердое намерение осуществить свой план. — Вот поэтому я хочу его найти. — Ты понимаешь, что я имею в виду? — мягко спросила Кэлиел. — Я знаю все, что надо знать про это, — упрямо ответила девочка. Кэлиел покачала головой, не зная, как все объяснить младшей сестре. — Послушай, Кассандра, если ты его не найдешь, то будет ясно, что твой сон означал совсем не то, что тебе казалось до сих пор? Может быть, тогда ты откроешь свое сердце молодым парням? — Я знаю, что означает мой сон, — упрямо твердила Кассандра. Кэлиел тяжело вздохнула, бросив взгляд на мужа, стоявшего рядом с ее лошадью. Ронин выразительно поднял бровь. — Обещай, что подумаешь над моими словами, — настаивала Кэлиел. Кассандра перевела взгляд с сестры на зятя. Ронина, казалось, озадачил их разговор, а Кэлиел не на шутку встревожилась. Кассандре не хотелось огорчать их обоих. — Обещаю, — неохотно ответила Кассандра. Улыбнувшись, Кэлиел нежно обняла сестру. — Мы приготовили для тебя лошадь и собрали чемодан с вещами. Ронин погрузил их в повозку. Высвободившись из объятий сестры, Кассандра оглянулась по сторонам, ища глазами ласку. Прыгнув ей в руки, зверек быстро забрался ей на голову. — Ты собираешься взять с собой Триу-кэр? — спросила Кэлиел. — Да. Я никогда с ней не расстаюсь, но сделаю так, что ее никто не увидит. — Имей в виду, что придворные дамы вряд ли одобрят твое появление в замке со зверем. — Кэлиел повторила свое предостережение. — Знаю, — ответила ей Кассандра, сверкнув глазами. — Я не хочу ее оставлять одну. Ронин улыбнулся. — Да, ты необычный ребенок. Ты всегда вела себя не так, как другие. В чем-то вы удивительно похожи с сестрой. — Я спрячу волосы под париком, — пообещала Кассандра, — и постараюсь быть со всеми вежливой и любезной, не буду скакать на лошади, не стану говорить о лесе. Я буду носить платье и замажу кремом свои веснушки. Я спрячу Триу-кэр и постараюсь подружиться с одной из придворных дам. Еще я обещаю быть приятной для мужчин — для всех мужчин. При этих словах Ронин даже хмыкнул, потом раскрыл объятия перед Кассандрой. — Сомневаюсь, что ты все сделаешь так, как говоришь, моя дорогая. Ты никогда не отличалась хорошими манерами, моя маленькая рыжеволосая бестия. Тут уж ничего не поделаешь: рыжие волосы говорят о страстном темпераменте. Но знай, Кассандра, я люблю тебя, несмотря ни на что. А теперь поторопись и не задерживай мою жену. Улыбнувшись, Кассандра обняла Ронина. — Не подпускай гнедого жеребца к кобылам, — напомнила она Ронину, — иначе их жеребенок никогда не вырастет — я это видела в своих снах. Ронин усмехнулся. — Знаю, их можно спарить только через год. Ну, ладно. Езжайте. Будьте осторожны. Вы самые близкие мне люди. Улыбнувшись, Кэлиел послала ему воздушный поцелуй. В сопровождении десяти вооруженных воинов сестры со всем скарбом верхом поскакали к королевскому двору. Глава 3 Кертис Маккеферти, единственный сын знатного феодала сеньора Маккеферти, и Кедедрин Кенмур, лишенный титула граф из соседнего замка Эбердур, доскакав на лошадях до вершины холма, остановились, глядя вдаль на очертания королевского замка. Здесь их ожидали король Шотландии Малькольм Третий и его супруга королева Маргарита. Кертис был названым братом Кедедрина, с которым много лет провел в доме своего отца Дэвида Маккеферти. Главной целью Кенмура было вернуть себе графский титул, и Кертис во всем поддерживал своего брата и друга. Их родовые поместья находились по соседству, и чтобы попасть из одного замка в другой, надо было целый день проскакать на лошади. Впрочем, оба не были у себя дома больше десяти лет. После смерти отца Кедедрин ушел жить к Маккеферти, где воспитывался вместе с его сыном Кертисом, пока оба не ушли воевать на поля сражений в чужие земли, чтобы защищать честь родной Шотландии. Со временем связь между ними окрепла, и ничто не могло их разлучить: ни войны, ни короли, ни женщины. Так думал Кертис, стоя на вершине холма рядом с братом Кедедрином, словно в их жилах текла одна кровь. — Король вызвал тебя в свой замок, — сказал Кертис, обращаясь к Кедедрину. — Тебе надо радоваться, а ты выглядишь таким хмурым. Кедедрин мрачно улыбнулся. Он изнемогал от усталости. Большую часть жизни он провел в битвах, не боясь трудностей, всегда сражался в самых опасных местах, чтобы прославить свое имя и сделать его известным королю. Кертис был беззаветно предан своему другу, следуя за ним повсюду, хотя у него не было необходимости бороться за свое доброе имя. У Кертиса был знатный, всеми уважаемый отец с незапятнанной репутацией, и в отличие от Кедедрина он ничего не ждал от короля. Сейчас, когда Кедедрин совершил немало подвигов в многочисленных битах, его имя стало известно во всем королевстве. Король лично отметил его за верную и доблестную службу, послав письмо, в котором призывал его к королевскому двору. — Письмо может ничего не означать, — сказал Кедедрин. — Неизвестно, прислушался ли король к моей петиции. — Это только начало, — пытался подбодрить его Кертис. — Ты знаешь, что больше всего я мечтаю о том, чтобы объединить Эбердур и Фергюс, сделав их единой землей. Тогда ты стал бы крупнейшим землевладельцем Шотландии, а я, твой друг и брат, разделил бы твой успех. Поскольку мои земли соседствуют с твоими владениями и землями Фергюса, я был бы спокоен, что границы наших земель в полной безопасности. Я мечтаю только об этом. — Ты написал лорду Фергюсу о своем визите к королю? Кажется, он собирался тоже быть у короля вместе с дочерью Кориной? — спросил Кедедрин. Кертис кивнул: — Лорд Фергюс согласился выслушать твое предложение руки и сердца его дочери, но Корина не хочет выходить замуж прежде, чем ты встретишься с королем. Она надеется, что тебе удастся вернуть свой титул. — Я тоже, — сухо ответил Кедедрин. — Я могу лично поговорить с ней, — предложил Кертис. — Я знаю ее с детства. Возможно, она будет более сговорчива, если я объясню ей всю важность объединения ваших земель. По спине Кедедрина пробежала неприятная дрожь. Закаленный в боях и не знавший страха, он вдруг почувствовал опасность и тревожно оглянулся по сторонам, но не увидел ничего, что предвещало бы угрозу. — Поехали дальше, — вдруг резко сказал он. — Надо поторопиться. Издав громкий возглас, Кертис пришпорил коня и быстро поскакал вниз. Кедедрин дал другу возможность оторваться далеко вперед, а сам пустил своего боевого коня в галоп. Жеребец резко набрал скорость. Всадник слышал только цокот копыт, а его лицо обдувал сильный ветер. Обе лошади были в мыле. Жеребец Кедедрина вырвался вперед, а лошадь Кертиса осталась позади. — Кедедрин! — крикнул Кертис, пришпоривая лошадь, и попытался догнать друга. — Остановись, трусливый ублюдок! Кедедрин наклонил голову, чтобы посмотреть из-под локтя, где остался Кертис. — А ты не такой выносливый, как я думал, — бросил он Кертису. — Смотри, расскажу всем девкам, как ты быстро выдыхаешься! Низко нагнув голову, Кертис резко погнал коня, оскорбленный словами друга. Вдруг сквозь деревья Кедедрин увидел идущий впереди караван лошадей. — Попридержи коня, — сказал он другу, но тот изо всех сил пытался опередить его. — Кертис, — крикнул он еще раз. Кертис мчался по склону вниз, не контролируя скакуна, и, миновав небольшую рощу, на полном ходу врезался прямо в караван. Начался жуткий переполох. Лошади испуганно заржали. Женщины в ужасе завопили, охранники пытались удержать своих лошадей, врезавшихся в повозку. Колесо одной из повозок отвалилось, и телега опрокинулась набок. Возница вместе со служанкой, сидевшей в повозке, свалились на землю и кубарем прокатились еще несколько футов. Кедедрин ринулся помочь несчастным странникам, хотя Кертису уже удалось выбраться из этого месива вместе с лошадью. Породистая гнедая кобыла, на которой сидела молодая женщина, встав на дыбы, пронзительно заржала и резко дернулась назад, испуганно прижав уши. Глядя на коня Кедедрина, наездница нагнулась к нему и похлопала его по шее. Конь мгновенно остановился как вкопанный и чуть не рухнул на землю, а лошадь женщины, резко развернувшись, будто в наказание, больно лягнула жеребца в заднюю ногу. Обе лошади закачались, теряя равновесие, а их всадники изо всех сил старались удержать их от падения. — Болван! — взвизгнула женщина, схватившись за гриву своей кобылы, пытаясь удержаться в неудобном боковом седле. Кедедрин резко отпрянул назад, к счастью, не угодив под копыта лошади, в которую была запряжена опрокинувшаяся повозка. Наездница, зацепившись платьем за седло, чуть не свалилась с лошади, и в этот момент Кедедрин успел подхватить ее и усадить на своего коня. — Проклятый ублюдок! — заорала она, ударившись в его грудь. — Не шевелись, — прикрикнул он на нее, стараясь удержать лошадь и не уронить незнакомку на землю. — Сиди смирно! — Болван!