Резко шагаю назад, хватаюсь за ручку двери, поворачиваю, толкаю вперед и хочу выскочить из кабинета. Не успеваю. Дикий оказывается рядом за считанные мгновения. Затаскивает меня обратно. С грохотом захлопывает дверь, защелкивает замок и забирает ключ. Мой кошмар продолжается. Мы опять наедине. — П-помогите, — выдыхаю сдавленно. Хочу закричать, а с губ срывается только шепот. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Тише, — бросает Дикий, обхватывая мой подбородок всей пятерней. — Ты чего такая пугливая? 7 — Пусти, — бормочу. И даже вырываться не получается, настолько мне становится жутко от близости этого бандита. Его присутствие рядом душит. Сердце стучит так сильно, что становится больно. Тело сковывает холод. — Пожалуйста, — выпаливаю. Его глаза впиваются в мои. Пристально. Жадно. Мрачно. Он смотрит на меня так, что этот взгляд ощущается физически. — Нет, — отвечает коротко. И медленно проходится большим пальцем по моим губам. Дергаюсь. Пробую увернуться, но он не позволяет ничего сделать. — Не отпущу, — хрипло прибавляет Дикий. Перед глазами мелькают кадры вчерашнего дня. То, как близко я оказалась к насилию. Сейчас все это повторится. Только хуже. Теперь ему никто не помешает, сюда никакая полиция не приедет. Немой крик забивается в горле. Слезы подступают к глазам. — Опять реветь будешь? — хмуро бросает бандит. — П-пусти, — чуть дышу. Его хватка разжимается. Он резко убирает ладонь от моего лица, но уже в следующую секунду накрывает мое плечо, увлекает за собой. Буквально тащит по кабинету. А после усаживает в кресло. И встает напротив, опирается о стол, широко расставив ноги. Пробую подняться. Но мерзавец тут же усаживает меня обратно. — Что у тебя с Димкой? — резко спрашивает он. — Дима мой лучший друг, — отвечаю как есть. Взгляд у бандита абсолютно нечитаемый. Зачем он задал такой странный вопрос? Задумал что-то плохое против Димы? Лебедев его близким человеком считает, а этот… Ну да. Чего еще от уголовника ждать? — Я же молчала, — с шумом втягиваю воздух, невольно обнимаю себя руками. — Я ничего Диме не рассказала. И не расскажу. Клянусь! Пожалуйста, не трогай его, не втягивай в свои криминальные разборки. Замолкаю под его тяжелым взглядом. Что не так? Что ему не нравится? То, как я Диму пытаюсь защитить? Но молчать не могу. Он мой друг. — Давно знакомы? — раздается очередной вопрос. — Два года, — роняю тихо. — Нравится он тебе? — Конечно, — киваю. — Иначе бы я с ним не общалась. Дима очень добрый, веселый, умный. Всегда может дать хороший совет. У него… Опять осекаюсь от волнения. Дикий прищуривается и склоняет голову к плечу, продолжает меня изучать. — Влюбилась? — спрашивает вкрадчиво. — Нет, причем здесь это, — судорожно выдыхаю. — Мы дружим, доверяем друг другу во всем и… И теперь я лгу своему лучшему другу. Точнее скрываю от него правду. Дима даже не знает, на какие “подвиги” способен его школьный товарищ. Вооруженное нападение. Сразу после выхода из тюрьмы. Попытка изнасилования. И это наверняка только начало списка новых преступлений. Но как рассказать обо всем Лебедеву? Дикий же совсем безбашенный. Непонятно, на что он способен. Хотя понятно, ни на что хорошее. От одного его вида у меня мороз по коже. А взгляд чего стоит? В эти темно-синие глаза раз глянешь — и проваливаешься. Сразу жуть берет. — Будешь моим личным ассистентом, — вдруг произносит Дикий. Что?.. Нет, никогда. На мои колени падает несколько документов. Механически просматриваю страницу за страницей. Рабочий контракт. Страховка. Дополнительное соглашение. Это то самое официальное трудоустройство, о котором я мечтала, когда впервые устроилась на фирму Бориса Николаевича. Еще и график подходит. Зарплата значительно выше. Все выглядит идеально. Только директор здесь — Демьян Дикий. Он управляет компанией “Гарант”. — Чего тянешь? Отрывистый вопрос заставляет поднять взгляд, оторваться от бумаг. Смотрю на него и ничего не понимаю. Как уголовник может управлять компанией? Вести серьезный бизнес? Это просто в голове не укладывается. — Распишись, — чеканит Дикий. — Не могу подписать, — говорю глухо. — Тебе работа не нужна? — Нужна, но… — запинаюсь. — Не могу работать с тобой. — Почему? Интересуется так, будто это действительно непонятно. — После всего, — сглатываю. — Не могу. Да меня трясет, когда он рядом находится. И сейчас… Вот почему он опять так смотрит?