— Доброе утро, — хрипло заявляет Дикий. Он сидит в кресле напротив. Без галстука и без пиджака. Верхние пуговицы темной рубашки расстегнуты. — Что случилось? — сглатываю. — Где ты был? — Решал вопрос, — раздается невозмутимый ответ. А мой взгляд падает на его руки. На крупные ладони, на которых красуются ссадины. На сбитые костяшки пальцев. Звонок мобильного отвлекает меня. Смотрю на экран. Мама. Нужно ответить. Хватаю телефон и принимаю вызов. Выскальзываю из постели, а потом вообще выхожу из номера. — Да, мам, только проснулась, — роняю. — Что? Да, конечно. Тяжело сосредоточиться на разговоре. Мысли о другом. Отвечаю невпопад. С кем Дикий успел подраться? Опять хочет получить срок за нанесение особо тяжких повреждений? Бесит он меня. Жутко бесит. Эта его самоуверенность… — Катя? — зовет мама. — Ты меня слышишь? — Да, извини, — бормочу. — Давай позже наберу. Сейчас нужно собираться. Нам скоро выезжать. — Хорошо, доча, целую тебя. Возвращаюсь в номер. Собираюсь высказать все, что думаю, но замираю посреди комнаты. Дикий в моей постели. Растянулся на животе. Уткнулся лицом в мою подушку, согнув руки под головой, притягивает ее ближе. Делаю пару шагов. Слушаю ровное и размеренное дыхание. Невольно отмечаю то, как расслабленно выглядит массивное тело. Спит. Он просто спит. Отключился от усталости. Ночью многое успел. И вопрос решал, и дрался. Еще и на новый срок в тюрьме зарабатывал. Подхожу к кровати. — Нам через полчаса выезжать, — говорю, но никакой реакции не получаю, тогда откашливаюсь и громче прибавляю: — Вставай. Опять ничего. Даже его дыхание не меняется. Вырубился. Поглядываю на часы и хмурюсь. Встречи назначены, а нам еще надо добраться до другого города. — Вставай, — повторяю тверже. — Нужно ехать. Меньше всего на свете мне хочется трогать Дикого, но после пары безуспешных попыток ничего другого не остается. Протягиваю руку, касаюсь пальцами его плеча. Жалею об этом в следующую же секунду. От расслабленной позы не остается следа. Дикий реагирует молниеносно. Опомниться не успеваю, как оказываюсь под ним, всем его весом прижата к постели. Телефон вылетает из пальцев на пол. Вскрикиваю. Вырываюсь. Но это не помогает. Меня будто в тисках зажимают. Горячие руки обвиваются вокруг тела. Синие глаза кажутся абсолютно черными. Дикий склоняется и жадно втягивает воздух, почти проводит носом по моим волосам. Цепенею от напряжения. — Пусти, — судорожно дергаюсь. — Пусти. Он не реагирует. Как будто даже не слышит. Продолжает смотреть на меня так, что морозный холод сковывает грудь. — От-пусти, — шепчу сдавленно. Дикий мрачнеет. Резко приподнимается, давая мне больше пространства, но полностью из захвата не выпускает. — Прости, — заявляет отрывисто. — Это рефлекс. Инстинкты у него животные. Он сам — животное. Удивляться здесь нечему. Видно же какой он. Ничего не скрывает. — Не хотел тебя напугать. Отстраняется и перекатывается на спину. А я моментально поднимаюсь и отхожу от кровати подальше. Обнимаю себя руками. Страх отступает. А напряжение остается. И возмущение. Эмоций хватает, но часть меня будто правда верит в то, что Дикий сдержит слово. Раз обещал — не тронет. Но этот его взгляд… Темный. Пронизывающий. Горящий. Никто и никогда не смотрел на меня так. Дикий опять переворачивается и зарывается лицом в мою подушку. Дышит тяжело и шумно. — Через два часа поедем, — бросает он. — Первую встречу я перенес. Нервно цепляюсь за край своей рубашки, сминаю ткань в пальцах. — Иди завтракать, — заявляет Дикий и вдруг резко поворачивается ко мне, криво усмехается: — Или хочешь вместе подремать? ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍25 Его провокационный вопрос заставляет меня пулей вылететь из номера. Подремать вместе. Ну конечно. Даже думать не хочу про его “подремать”. Хватило красноречивого взгляда. Дикий умеет смотреть так, что без слов все понятно. По дороге в ресторан мне звонит Лебедев. Мы немного болтаем, а потом я все же решаю спросить: — Дим, а что ты делал в участке? — Крестному помогал, — отвечает. — Там у него столько разных вопросов. Где я только не мотался. — Понятно. — Кать? — зовет, когда повисает пауза. — Что случилось? — Ничего, просто я подумала, — запинаюсь, ведь наверное моя догадка прозвучит глупо, стоит ли вообще продолжать тему. — Говори. — Мне показалось, у нас на фирме начались проблемы, — выдыхаю наконец. — То ты вдруг ночью в полиции, то Дикий срывается из ресторана по делам. — Вы были в ресторане? — резко спрашивает Лебедев. — Вечером? — Да, — сглатываю. — Поехали на ужин после работы. — Тебя же вроде напрягала его компания. В обычно спокойном голосе Димы прорезаются странные ноты. Он как будто… раздражен?