Тот хмуро смотрит на меня. — Ты достала мою девчонку, — заявляет резко. — Такое не прощаю. Быстро встала перед ней на колени. Извинилась. — Нет, — отвечаю тихо, но твердо. — Сучка, ты по ходу не поняла, с кем связалась, — цедит Щеглова. — По учебе мне гадишь. Грант из-под носа увела. Она продолжает говорить, а я понимаю, доказывать что-то бесполезно. В глазах девушки горит злоба. Рита убеждена, будто я виновна во всех ее проблемах. — Даю тебе шанс извиниться самой, — заявляет она. — Иначе мой парень тебя силой заставит. — Нет, — повторяю, качнув головой. — Чего? — взвивается Щеглова. — Извиняться мне не за что, — стараюсь, чтобы голос не дрогнул. — Если у тебя проблемы с учебой, то… — Рот закрой, — рявкает “зая”. — Умная слишком. Шагает вперед, срывает с меня очки, бросает их на пол и топчет ногой. Треск стекла ударяет по нервам. Шок сковывает тело липкой паутиной. Рефлекторно отшатываюсь, упираюсь в край стола. Бросаю взгляд на дверь, но Щеглова встает перед проемом. Держится за ручку. — Давай, зай, накажи эту выскочку, — подбадривает своего парня. Хочу закричать, но мой рот зажимает крупная потная ладонь. Омерзение охватывает изнутри. Дергаюсь, пробую освободиться, царапаю руку. — Ах ты мелкая… — Закрыто! — вопит Щеглова. Замечаю, как дверь дергается. Кто-то пытается войти. Кричу, но звук приглушен чужой ладонью, глухой возглас вряд ли слышно за пределами аудитории. — Занято! — орет Рита. А уже в следующую секунду ее будто в сторону отбрасывает. Дверь распахивается, а на пороге оказывается Дима. Ладонь моментально спадает с моего лица. Хватка разжимается, и я сразу делаю несколько шагов в сторону. Обнимаю себя руками. — Это не… я это… — мямлит “зая”. — Она что… она это… От его грозного тона не остается следа. Парень меняется в лице, когда Дима направляется в его сторону. Такое чувство, будто они знакомы. Дима смотрит на меня. Потом замечает то, что осталось от моих очков, на полу. Снова переводит взгляд на “заю”. Тот отрицательно мотает головой. Поднимает руки так, будто извиняется. Пятится назад. — Зай, набей ему морду, — распоряжается Щеглова. — Зря ты сюда полез, Лебедев. Мой парень чемпион по боксу, так что Гончаровой придется извиниться, а тебе… — Дура! — рявкает “зая”. — Завали ты… Договорить он не успевает. Дима сбивает его с ног. Бьет так быстро и резко, что тот сгибается пополам и валится рядом с битыми стеклами. “Зая” не успевает отбить мощный удар. Никогда раньше я не видела, чтобы Лебедев дрался. Не знала, что он вообще дерется так. От порывистых движений веет чем-то звериным, яростным. — Дима, — выпаливаю. Сейчас он держит “заю” за волосы. Прямо над осколками. И когда Дима поворачивает голову на звук моего голоса, не узнаю его глаза. — Дима, — повторяю тихо. Потемневший взгляд будто проясняется. Лебедев отпускает избитого парня. Подходит ко мне. — Прости, Катя, — говорит. — Задержался. — Пойдем, — роняю и беру его за руку. Он кивает. Когда мы проходим мимо застывшей возле двери Щегловой, Дима поворачивается к ней и холодно заключает: — Найди другой универ. 35 — Давай в оптику заедем, — говорит Дима, когда мы оказываемся в его машине, заводит мотор и поворачивается ко мне. — Здесь неподалеку хорошая есть. — Зачем? — роняю рассеянно, еще не вполне прихожу в себе после случившегося, меня до сих пор потряхивает от перенапряжения. — Тебе нужны новые очки, — ровно заключает Лебедев и хмурится, переводя взгляд на мои руки. Пальцы подрагивают, сжимая ремешок сумки, и я собираюсь убрать ладони в карманы куртки, но Дима опережает. Он сжимает мои руки одной своей. Не крепко, но ощутимо. Уверенный жест дает чувство защиты. И в этот момент мне совсем не хочется от него отстраниться. — Никто тебя не тронет, Катя, — отрывисто произносит Лебедев, глядя в мои глаза. — А про этих двоих… ты вообще можешь забыть. Доставать не будут. Повисшую тишину нарушает звонок мобильного. Дима достает телефон, не отпуская меня. Мрачнеет, глянув на экран, медлит, прежде чем принять вызов. — Да, — бросает коротко, а после прибавляет: — Понял. Голос его собеседника не слышу. Но чувствуется, что речь идет о чем-то важном. Взгляд у Лебедева меняется. Плохие новости? — Задержусь, — наконец, заявляет Дима. — У меня планы поменялись. Он смотрит на часы. — Дела есть, — замечает. — Не раньше девяти. — Если тебе надо ехать, то это не проблема, — начинаю и осекаюсь, когда Лебедев отрицательно мотает головой, тихо добавляю: — Я в порядке. Дима улыбается и чуть крепче сжимает мои руки. — Согласен, давай так, сейчас тебе все отправлю, — заключает он. — До встречи, Демьян. От осознания того, что этот разговор шел с Диким, кровь приливает к щекам. Как и всякий раз, когда вспоминаю о нем. Перед глазами сразу вспыхивает то безумие, которое произошло с нами в отеле. Мотаю головой, стараясь прогнать яркие образы. Слишком противоречивые эмоции они вызывают. — Что случилось? — спрашиваю, наблюдая, как отключив вызов, Лебедев быстро набирает сообщение. — Я правда нормально, Дим. Ты можешь поехать, лучше встретимся завтра. — Рабочий вопрос, — отмахивается он. — Дикий сам разберется. Рефлекторно киваю и отстраняюсь от него, чтобы пристегнуть ремень безопасности. Машина трогается с парковочного места. — Хочешь в кино? — спрашивает Дима. Притормаживаем на светофоре, и Лебедев передает мне свой телефон, где уже открыта страница с премьерами этой недели. — Выбирай, — говорит. Листаю, на автомате просматривая отзывы. А в ушах звучит хриплый голос Дикого. Он недавно тоже меня в кино приглашал.