— Хорошо, — наконец сказала она, прошептав это слово. Да, как только я, наконец, расскажу ей все, признаюсь, кто я такой и чего хочу, мы точно увидим, как далеко она готова зайти. 6 Лекси Я уставилась на Диллана. Сейчас он выглядел особенно свирепым, как будто внутри него был пойман дикий зверь, отчаянно пытающийся вырваться наружу. Казалось, прошли долгие мгновения, прежде чем он, наконец, заговорил снова. — Я не хочу, чтобы ты уходила. Мое сердце забилось сильнее от его слов. Он не хотел, чтобы я уходила. Хорошо, потому что я этого не хотела тоже. — Но мне нужно, чтобы ты знала обо мне, о моем прошлом и о том, что я за человек. То, как он это сказал, прозвучало так зловеще. Я медленно кивнула. Я предположила, что он имел в виду слухи, которые я слышала, или, может быть, то, что произошло с его братом. — У всех нас есть скелеты в шкафу. Он молчал так долго, что я почувствовала, как это странное ощущение проходит сквозь меня. — Я убивал людей, Лекси. Я так и предполагала. В конце концов, он был морским пехотинцем. — Служба в армии и борьба за свою жизнь, конечно, не давали тебе большого выбора. — И ты думаешь, что это нормально? — Он приподнял темную бровь, на его лице по-прежнему не было никаких эмоций. — Нет, но это факт жизни, и это не делает тебя монстром. — Я даже не знала, к этому ли клонился разговор. — Я уверена, что у тебя не было выбора, — повторила я. Он остановился и уставился на меня. В течение долгих секунд он молчал, и я подумала, не пытается ли он придумать объяснение тому, почему то, что он должен был сделать, сделало его дьяволом. — У каждого есть выбор, — вот и все, что он сказал в ответ. — Я оставил своего брата одного. У него была история злоупотребления психотропными веществами, депрессия. Я не должен был уходить. Это из-за меня у него случилась передозировка. Это из-за меня он умер. — Его голос был хриплым, и я услышала в нем эмоции. Он пытался скрыть это, казаться сильным — и он был таким — но прямо сейчас я могла видеть его... настоящего его. — Если ты пытаешься очернить себя передо мной, то это не сработает. — Я посмотрела ему прямо в глаза. — Я видела, как ты каждый месяц заходил в продуктовый магазин, не поднимал головы и игнорировал перешептывания и комментарии в свой адрес. — Я придвинулась к нему ближе. — Зачем ты на самом деле пришла сюда? Почему ты покинула безопасное общество людей, свой дом и пришла к человеку, который, насколько тебе известно, может причинить тебе боль? Я почувствовала, как мои брови сдвигаются, мое замешательство и беспокойство заполняют каждую частичку меня, что он действительно мог так подумать. — Я видела печаль в твоих глазах, боль, это выражение пустоты, которое ты так стараешься скрыть. — Я покачала головой. — Ты не сможешь скрыть это от того, кто тоже это чувствует. — Теперь я была всего в нескольких футах от него, и запах его одеколона — или, может быть, это был просто его естественный, древесный аромат — ударил в меня. — Я пришла сюда, потому что хотела быть рядом с кем-то, кто понимает меня, кто похож на меня. — Я колебалась всего секунду, но затем выпалила: — К черту мою осторожность. — Я подняла руку и положила ее прямо ему на сердце. — Ты потерял единственную семью, которая у тебя осталась. Я знаю, каково это. Он накрыл своей рукой мою. — Люди могут делать свой собственный выбор. Я сделала, придя сюда. И твой брат сделал то же самое. — Я не хотела бередить рану, которая явно не зажила, но я хотела, чтобы он увидел, что я не смотрю на него как на какое-то чудовище. — Ты не убивал своего брата. Ты хотел жить своей жизнью. Мы все это делаем. — Он сжал мою ладонь, и я почувствовала, как мое сердце подпрыгнуло. Я действительно надеялась, что не переступаю никаких границ и не думаю, что знаю больше, чем на самом деле. Я просто хотела, чтобы Диллан увидел, что мир продолжает развиваться, даже если мы застряли на самом дне. Он наклонился ближе, его лицо теперь было всего в дюйме от моего. — Я монстр, но ты хочешь видеть во мне только хорошее. — Он отпустил мою руку, и я отступила. Темнота, которую он держал, как вторую кожу, вернулась на место. — Я всегда буду таким, Лекси. Мне всегда нужно будет побыть одному, держаться подальше от людей без крайней необходимости. — Он приблизился ко мне на шаг, и я отступила на шаг. — Я никогда не изменюсь. — То, как он смотрел на меня, было горячим, опасным. — И как бы сильно я ни хотел просто отпустить все, позволить твоим милым, позитивным словам впитаться в меня, я не могу. Я дышала тяжелее. — Но я скажу вот что. — Он придвинулся еще ближе, и я обнаружила, что отступаю назад, не в силах остановиться. — Я знаю, чего хочу — тебя. * * * Диллан Я шагнул ближе к ней, наблюдая, как она отступает. Она боялась меня, боялась всего, что я ей сказал. Она увидела тьму во мне. Я почувствовал это, ощутил это от нее, как будто она была раненым, испуганным зверьком, заблудившимся в лесу. Это сделало меня тверже. — Ты боишься меня, — прямо заявил я. — Нет, — прошептала она. Но я видел страх в ее глазах. Это был не тот страх, который заставил ее подумать, что я причиню ей боль. Нет, она боялась своих чувств … чего она хотела от меня. Я был охотником, диким отшельником, живущим в гребаной глуши, потому что предпочитал быть сам по себе, а не в окружении других. Я выслеживал, охотился и убивал, чтобы прокормиться. Я мог читать знаки ее тела так же легко, как сейчас чувствовал биение своего сердца в груди. Она остановилась, прижав руки к стене позади себя, и я наблюдал, как она задержала дыхание. Это было едва уловимо, просто вдох... Затем никакого выдоха. Она замерла на несколько секунд, пристально глядя на меня; затем медленно выдохнула. Я опустил взгляд к ее шее, увидел, как сильно и быстро бьется ее пульс. Она нервничала, но была возбуждена. Бьюсь об заклад, ее киска была влажной для меня. Я уверен, если бы я прикоснулся к ней, она бы уступила мне просто так. Я сосредоточился на ней. Я не хотел пропустить ни малейшей эмоции, промелькнувшей на ее лице. Ее губы были слегка приоткрыты, и я слышал ее учащенное дыхание. Я был в футе от нее, ее сладкий аромат не был похож ни на что, что я когда-либо нюхал. Мой член был таким чертовски твердым, как чертова стальная труба под моими джинсами. — Я не хочу, чтобы ты боялась меня, хотя тебе следовало бы. — Я тебя не боюсь. Я услышал правду в ее голосе, но, тем не менее, она была намного лучше меня. Она была милой и доброй и не видела отвращения мира, как я. Она потеряна, как и я, и тоже познала боль и одиночество. — Чего ты хочешь? — медленно спросил я, понизив голос. — Скажи мне, чего ты хочешь. Мне нужно было услышать, как она признает, что она хочет меня. Потому что прямо сейчас я потерялся в своем желании к ней. У меня пропала потребность обладать ею во всех отношениях, заставлять ее чувствовать себя хорошо. Мне было больно слышать, как эти слова слетают с ее губ, как явная капитуляция, прежде чем я завладею ее телом. Но она ответила мне не сразу. Это было в равной степени разочарованием и возбуждением. Тот факт, что она сопротивлялась, пытаясь быть сильной, заводил меня. Но я также был мужчиной, который хотел того, что только она могла дать. Я шагнул ближе и оказался прямо напротив ее, так что, если бы я глубоко вдохнул, то коснулся бы ее. Я опустил взгляд, наблюдая, как быстро поднимается и опускается ее грудь, ее дыхание участилось, ее эмоции обострились. Я был хорош в том, чтобы замечать мелочи, едва уловимые изменения в ком-то. Может быть, это была моя военная подготовка, или, может быть, просто эта женщина сделала все во мне более обостренным? В любом случае я бы получил от нее то, что хотел, не потому, что я бы вытянул это из нее силой, а потому, что я заставил бы ее понять, что то, что ей было нужно от меня, я давал добровольно. Она еще не ответила мне. — Сопротивление тому, чего я хочу, только заводит меня, Лекси. — Я поднял взгляд и уставился ей в лицо. Черт, ее зрачки были так расширены. Я знал, что она была готова для меня, ее тело было готово принять меня. Звук, который она издала, был немного шокирующим и приятным. Я услышал его так же хорошо, как если бы сам его издал. Я опустил руку, скользнул пальцами по рубашке, которая была на ней, и остановился, когда добрался до подола. На секунду я просто оставил пальцы там и уставился ей в глаза. Предвкушение и волнение от того, что я собирался сделать, побежали по моим венам. Я был возбужден, нуждаясь в этом так чертовски сильно, что мог попробовать это на вкус. Я просунул пальцы под подол рубашки и медленно начал поднимать его. — Итак, скажи мне, чего ты хочешь, и это будет твоим, — сказал я со стоном. — Я хочу тебя. Боже, — наконец произнесла она, и эти слова были не более чем глотком воздуха, сорвавшимся с ее приоткрытых губ. Я наклонился ближе, так что мой рот оказался совсем рядом с ее. — Нет, не Боже, детка. Произнеси мое имя. — Я потянулся к пуговице на ее джинсах, и, поскольку сейчас я был диким, я расстегнул их и спустил вниз по ее бедрам секундой позже. Она издала этот звук, который завел меня еще больше. — Сними их, — приказал я, и был рад, что она немедленно повиновалась. Я снова задрал ее рубашку и скользнул пальцами ниже, пока не нащупал край ее трусиков. Я снова начал спускаться, мои пальцы скользили по ее обнаженной коже. Я почувствовал, как ее плоть покрылась мурашками от моего прикосновения, и осознание того, что она была так восприимчива ко мне, несказанно обрадовало меня. — Произнеси мое имя, Лекси, — приказал я, глядя прямо ей в глаза. — Диллан, — прошептала она. Я не смог удержаться от стона. Черт, когда я услышал, как она произносит мое имя, со мной творилось всякое, в моей голове проносились всевозможные грязные образы. — Я...