Было невозможно понять, это он сейчас издевался или нет? Но, судя по саркастично приподнятым уголкам губ… — Не думаю, что я что-то испортила, — фыркнула от возмущения этим фактом Диара. — Разве у нас есть какие-то отношения? — А тебе бы этого хотелось, да, девочка? — приподнял бровь Элиас и улыбнулся еще шире, отчего щеки некромантки вдруг ни с того ни с сего покраснели. Теперь сомнений не оставалось — он точно издевался. Впрочем, абсурдности ситуации это никак не отменяло. Диара перебрасывалась то ли колкостями, то ли легким флиртом с высшим мертвецом! Кому расскажешь — примут за чокнутую. — Ты не собираешься меня убивать, — вдруг констатировала девушка, не веря сама себе, обращаясь к нежити как к живому человеку. К существу, которое способно себя контролировать. Прямо сейчас она мысленно нарушала главное правило, которое много лет внушали ей в академии: никогда не воспринимать нежить как живое существо. Ибо мертвые не способны удерживать в узде собственный голод. Преподаватели не уставали вдалбливать: «В живого мертвеца может обернуться кто угодно, даже ваш ближайший родственник. И в этом случае, несмотря на то, что остатками разума такой мертвец будет помнить вас и, может быть, даже испытывать к вам остаточные добрые чувства, он все равно не сможет контролировать жажду убивать, которой наделяет Тьма все свои создания. Как только представится возможность — он нанесет удар. Потому что голод мертвых становится его первичным инстинктом…» Но прямо сейчас Диара чувствовала, что вампир как будто бы вообще не заинтересован в нападении. Тот самый голод мертвых, что всегда отражается в глазах нежити багровыми всполохами, казалось, абсолютно подконтролен высшему вампиру. Элиасу… Но разве это возможно? — Не собираюсь, — кивнул мужчина, отошел обратно к саркофагу и вовсе повернулся к девушке спиной, словно нарочно показывая, что совершенно не опасается ее нападения. Он задумчиво взглянул на круглый ограненный кристалл, в котором отражались желтые огни от фонаря, и словно бы задумался. Фонарь упал на пол уже давно и каким-то образом умудрился не разбиться и не погаснуть. Сейчас пламя внутри него оказалось так далеко от каменной капли, на которую смотрел высший, что янтарный свет с трудом достигал прозрачных граней. И все же бледная кожа Элиаса едва заметно светилась в бликах странного кристалла, а волосы блестели белым золотом с легкими примесями желтого металла. — Тогда что тебе нужно? — неуверенно спросила Диара, изучая высшего вампира. Это была редкая возможность наблюдать за сильнейшим из мертвых, неожиданно оказавшимся в такой непосредственной близости от нее. Даже гораздо ближе, чем это было иногда прилично и с живыми… — Давай сначала поговорим о том, что нужно тебе, Диара, — почти промурлыкал мужчина, повернувшись к ней. Девушка вздрогнула. — Не помню, чтобы говорила тебе свое имя, — подозрительно выдохнула она. Вампир ничуть не смутился. — Ты многое знаешь о детях ночи? — спросил он тогда, приподняв бровь. — Может, мы умеем читать мысли? Уголки его губ дрогнули, и Диара опять почувствовала, что он насмехается над ней. — Дети ночи? — переспросила она, хмыкнув в ответ и сложив руки на груди. — Это вы так себя называете? Довольно пафосно. — Дерзкая девчонка, — неожиданно беззлобно улыбнулся вампир. — Ты даже не представляешь, насколько это имя древнее. — И вот уже сотни лет вы с гордостью носите его, не забывая напоминать об этом каждому встречному человеку, так? — продолжала с ухмылкой Диара, мало понимая, какого драугра ее понесло подкалывать высшего. Но и тут Элиас почему-то не разозлился. Только прищурился немного, а в глазах появился опасный блеск. — Как ты думаешь, сколько мне лет? — спросил он, двигаясь вдоль саркофага и проводя длинными пальцами по его крышке. Тихий скрип от острых ногтей слегка привел Диару в себя. — Не знаю, — ответила она, вновь оглядывая внушительную фигуру вампира. — На вид не больше тридцати. Но сколько живут такие, как вы, и как хорошо сохраняет Тьма ваши тела — мне неизвестно, — призналась она. — Может, тебе двести? — Мне шестьдесят один, — усмехнулся он этому ответу. — Наша раса появилась в этом мире чуть меньше тридцати лет назад. Поэтому нас мало, и знаний о нас у людей нет. — Тридцать лет назад? — ахнула девушка. — Но как? Почему? И почему ты рассказываешь об этом мне? — А вот здесь мы снова подбираемся к тому, зачем ты пришла сегодня сюда, — загадочно проговорил Элиас, слегка опустив голову, отчего серебристая прядь волос упала ему на лицо. Кристальные глаза сверкнули в полутьме, а в следующий миг он легким движением руки отодвинул в сторону тяжелую каменную крышку саркофага. Так, словно она вовсе ничего не весила. Крышка с грохотом упала на пол, чудом не расколовшись. А Диара вдруг подумала, что без помощи странного вампира она могла бы и вовсе не добраться до артефакта, который должен храниться внутри. В этот момент в голове мелькнула мысль: почему вообще преподаватели ЦИАН И Да предпочитают прятать все самое важное в каменных гробах? Сначала лестницу в подземелье, теперь вот — артефакт силы. Не проще было бы сделать какой-нибудь симпатичный сундучок? Но додумать эту идею она не успела, потому что, сделав нетерпеливый шаг вперед, наконец увидела, что скрывалось под тяжелой крышкой. Из груди вырвался сдавленный вздох. — Труп, — проговорила Диара, разглядывая высушенное и искореженное тело. То ли от времени, то ли от нестерпимой боли тело женщины застыло в страшной позе. О том, что это была женщина, говорили длинные седые волосы, перепачканные тленом, и маленькая складчатая грудь на торчащих вперед, обтянутых черной кожей ребрах. — Это не просто труп, девочка, — проговорил вампир, на этот раз без тени улыбки. Его лицо вдруг приобрело мрачную серьезность. Но Диара уже и сама видела, что перед ней не обычный мертвец. Тьма, распространявшаяся во все стороны от иссушенной мумии, была столь плотной, густой и тяжелой, что рядом становилось тяжело дышать. Похоже, прежде закрытый саркофаг каким-то образом удерживал всю эту мощь внутри, а теперь она вырвалась наружу и лениво растекалась вокруг, заполняя собой все. Девушка вгляделась в черный череп, обтянутый остатками тонкой кожи, в раскрытые, будто в крике, челюсти, и позвоночник пронзила холодная дрожь. — Кто это? — прошептала она еле слышно. О вампире она уже практически забыла. Возможно, упырь вновь действовал на нее внушением, но постепенно Диара незаметно для себя начала воспринимать его почти как простого человека. Тем более что и вел он себя так же. Девушке никогда прежде не доводилось встречать мертвецов, которые были бы столь же похожи на простых людей. Неотличимы… Диара повернула голову, на минуту отвлекаясь от странной находки, и вновь посмотрела на высшего. Элиас уже не улыбался, и клыки не виднелись из-под чуть более ярких, чем обычно, губ. Бледная кожа хоть и напоминала мел, но теперь казалась просто особенностью этого мужчины. Как и его длинные снежные волосы, ровным водопадом лежащие на широких плечах. А взглянув на него по очереди сумеречным зрением, а затем собственным, иным, Диара с изумлением поняла, что и на внутреннем магическом плане он не выглядит как мертвец. Лишь как колдун, которого почему-то слишком плотно облегает кокон Тьмы. Получается, высшие вампиры способны скрываться среди людей так, что их и обнаружить невозможно! Открытие было ошеломляющим. Как много их таких уже бродит среди людей?.. Но Элиасу удалось вновь отвлечь ее, сказав такое, от чего Диара мгновенно позабыла все на свете: — Это Ишхара. Темная богиня безумия. — Что??? — Да, — кивнул мужчина. — Артефакт, который скрывает в своих катакомбах ЦИАНИД, — это тело мертвой богини. Удивительно, правда? Девушка, едва дыша, смотрела в каменный гроб огромными, широко раскрытыми глазами и не верила. Однако женские останки перед ней настолько сильно излучали темную магию, что поневоле в голову закрадывались мысли о правдивости слов вампира. Тьма сочилась из кожи, костей, распахнутого рта, и эта сила, которой каждый некромант годами учится управлять, вдруг показалась Диаре чужой. Она просилась в ладони, будто бы ластилась к рукам, и собственный анарель девушки откликался на присутствие такой мощи рядом. Однако Диара не могла отделаться от мысли, что эта Тьма отдаленно напоминает живое существо. Голодное и нетерпеливое. Требующее воспользоваться собой. И тогда Диара вдруг поняла, что готова поверить, будто перед ней мертвая богиня. — Но как же это вышло? — только и спросила она тихо. — Пару десятков лет назад темная богиня Ишхара с помощью своих последователей сумела выбраться из Сумерек, — ответил Элиас, странно посмотрев на девушку. — Но время ее оказалось ничтожно коротко. Она умерла в тот же день, убитая… другим темным богом. И то, что лежит сейчас перед тобой, останки человеческого тела, что вмещали ее дух. — Поразительно, — выдохнула Диара. — Но как это произошло? Почему об этом нигде не говорится? Ни в одной книге, ни в газетах, нигде? Будто ничего подобного никогда не случалось? Вампир пожал плечами. — Думаю, империя не нуждалась в волне паники, — ответил Элиас. — Если бы люди поняли, что ни коллегия колдунов, ни императорские охотники и служба безопасности не способны уничтожить очаги культистов, что год за годом продолжают молиться темным богам, поднялось бы серьезное недовольство. Диара вынуждена была согласиться. Как можно спокойно жить, рожать и воспитывать детей, например, если ты знаешь, что в любой момент в мир может явиться очередной темный бог и уничтожить всех, кто когда-либо был тебе дорог? От одной этой мысли девушку передернуло. — А что же за бог убил Ишхару? — спросила она тогда. — Выходит, кто-то еще из них бродит по земле? Элиас снова бросил на нее странный взгляд и тут же отвернулся. При этом уголки его губ были едва заметно приподняты. Диара сдвинула брови, чувствуя, будто вампир от нее что-то скрывает. — Говорят, что тот бог исчез в ту же ночь, когда погибла Ишхара, — ответил вампир. — Будто бы он убил и ее, и себя. — Где же его тело? — задала очевидный вопрос девушка, чувствуя, как громко стучит в горле. — И как звали того бога? — Тело не было найдено, — сказал Элиас, и голубые глаза слегка сверкнули, когда он посмотрел на нее. — Его звали Эншаррат. Ответ будто пронзил девушку насквозь. Снова это имя. Снова Эншаррат. И почему складывается такое впечатление, будто она имеет к нему какое-то отношение?.. Но какое отношение, задери его драугр, она может иметь к темному богу?! В этот момент Диара все же собралась с силами и спросила то, что терзало ее уже не первый день: