Лютер бросил очередной короткий взгляд на Диару и понял, что у нее нет больше ни одного подготовленного заклятия. Губы девушки быстро шевелились, и это означало, что ей нужно больше времени. Вот только у них его не было. Некромант отказался от идеи тратить драгоценные минуты на чтение чего-то сложного и призвал живую силу. Черное полотно всколыхнулось и ударило волной, мощно разбрасывая наступающую нежить в разные стороны, впрочем не причиняя ей почти никакого вреда. Выгадав несколько мгновений, Лютер снова рванулся в сторону вампирши, надеясь, что сможет достать тварь, но забыл взять в расчет стрыгу. Монстр с иссушенным, искаженным Тьмой телом растопырил пальцы и с диким воплем, напоминающим звук трения металла о стекло, прыгнул на него. Измененная, мутировавшая от магии нежить сумела одним махом преодолеть расстояние в несколько метров и просто сбила его с ног, грозясь вот-вот разорвать ему горло длинными скрюченными когтями. От удара воздух вышибло из легких. «Да и хвала темным богам, что вышибло», — мелькнуло в голове у Лютера, потому что вонь от стрыги была нестерпимой. Прямо над ним разверзлась огромная пасть, полная исключительно клыков, торчащих в разные стороны. Некромант схватил монстра за шею, мешая ему вонзить в себя зубы, но сил, чтобы удержать такую мощную тварь, едва хватало. Однако это было еще не самое ужасное. Боковым зрением Лютер заметил, что вампирша воспользовалась моментом и ринулась к Диаре, что все еще стояла неподвижно, продолжая шептать какое-то заклятие. «Проклятье! Она даже не может призвать силу, все ушло на концентрацию…» — понял парень, с яростью отводя в сторону одну руку стрыги. Вторая уже нещадно царапала его по ребрам, пытаясь прорвать кожаный плащ. В последний момент Лютер успел заметить, что упыриха уже оказалась за спиной девушки. Она обхватила руками ее шею, вонзаясь в кожу отросшими кинжалами ногтей. И улыбалась, обнажив клыки. А Диара откинула голову назад, и в глазах ее застыл ужас. Что-то внутри некроманта оборвалось. Кровь ударила в виски, запульсировала от ужаса. Чувством, которого он давно уже не испытывал, — страхом за другого человека. И в данном случае — за человека, чья жизнь вдруг показалась ему гораздо важнее собственной. Каким-то неимоверным, невероятным усилием он развернулся в стальном захвате стрыги и откатился в сторону. Когти твари прочертили глубокие борозды на его ребрах. Но, хвала темным богам, не ниже. Кости защитили внутренние органы. Лютер коснулся ран и изумленным взглядом посмотрел на окрасившиеся в алый ладони. От боли потемнело в глазах. Кровь забурлила от ярости, от огня, что ударил по венам, разжигая внутри него настоящее безумие. А в следующий миг он припал к земле, с силой вонзая в старую твердую почву испачканные багрянцем пальцы, и прошептал едва слышно слова странной молитвы, которую никогда не знал и которую, он был уверен, не знал никто в этом мире: «Un shaer Darles lah Fentes, Sheightyh Losed Dorea, nahen denuis — natan denuis, re eghery undareste aliro Airolante Kaile!!!» А в голове мгновенно прозвучал перевод: «Я сын Отца и Матери, Проклятых богов Дореи, моя кровь — ваша кровь, да будет вечен огонь Яросветной девы…» Лютер не понимал, что вообще заставило его сказать это. Что значили эти слова? Ведь никаких проклятых богов в их мире не существовало. А если имелись в виду темные боги Сумерек, то при чем здесь мать и дева?.. Нет, в момент, когда странные слова сорвались с губ, он точно знал, что это не некромантское заклятие, а нечто настолько древнее, что вряд ли кто-то из живых или мертвых способен был объяснить суть этого. Но как только он закончил говорить, внутри него словно треснуло что-то. Будто огромная, толстая, как вековые льды, стена дала брешь, но не сломалась… Плотина, скрывающая нечто столь мощное, что становилось страшно. Потому что оно могло убить. Но при этом, вопреки всему, Лютеру вдруг стало легче. На одну крохотную долю секунды, когда воздух вокруг него неожиданно разорвало на части, твердую почву вспорола чужеродная, непонятная магия, сорвавшаяся с кончиков его пальцев и двумя огненными взрывами устремившаяся к вампирше. Ярко-оранжевое пламя, от которого, казалось, горела сама земля. За долю секунды это пламя взяло в кольцо всех девятерых мертвецов, девушку, которую он до алой пелены перед глазами желал спасти, и кровопийцу, которая едва не оторвала ей голову огромными когтями. Увидев пламя, упыриха отшатнулась, широко раскрыв налитые бешенством глаза. Жар пугал ее, несмотря на то что она явно была высшей. «Похоже, огонь губителен для всех кровососов…» — отстраненно подумал Лютер. Но в это же самое время произошло еще кое-что, чего некромант совсем не ждал. Похоже, Диара все же не впала в ступор от страха, как ему сначала показалось. Ужас не лишил ее сил, как это часто бывает и с более опытными колдунами. Все это время она читала заклятие, которое требовало абсолютной концентрации. И как только пламя Лютера, которое он до сих пор не мог признать своим, взвилось вверх, окружив всех кольцом, внутри образовавшейся площадки из нетронутых могил повыскакивали куски мертвых тел. Это были трупы, которые вампирша не смогла вернуть к жизни из-за того, что они почти полностью сгнили от времени. Однако Диара легко справилась с этой задачей с помощью заклятия «братские кости». Буквально за секунду «сумеречный клей» соединил старые ошметки, и тут же возле девушки образовалась защитная стена из трупных големов. Причем их было значительно больше, чем агрессивной нежити. Лютер насчитал не менее двадцати монстров разных размеров, и всеми ими девушка довольно успешно управляла. Больше половины из них сразу же атаковали девять зомби, переключив на себя их внимание, а оставшиеся устремились к вампирше. Мысленно похвалив соседку, Лютер улыбнулся, скривившись от нового приступа боли. Упыриха оскалилась в паре метров от Диары, не чувствуя никакой угрозы от «братских мертвяков», которые, по сути, были безобидными кусками мяса. Но Лютер собирался ее удивить. Как и ту стрыгу, которая, очевидно, ощутила, что самое безопасное место сейчас рядом с вампиршей, и ловко прыгнула ей за спину. Все еще чувствуя странную связь с огнем, вспыхнувшим по его желанию, некромант мысленно послал его к «братским големам». Те мгновенно загорелись, но при этом, не обладая разумом, не испытывали ни капли страха. В отличие от нежити, что с дикими криками начала бросаться в разные стороны. Только бежать им было некуда. Огонь не позволял выйти из кольца. Вампирша злобно посмотрела на Лютера и прорычала: — Счастливо оставаться, котик, уверена, мы еще встретимся. Твой запах я запомнила. Как и запах твоей девки. А в следующий миг обратилась в стаю летучих мышей. Лютер едва не закричал от бессилия. Вампирша собиралась улизнуть!!! Однако подняв взгляд в темнеющее к вечеру небо, он вдруг понял, что ей это не удается. Маленькие, хлопающие крыльями твари метались по контуру круга, но не могли преодолеть стену пламени даже там, где огонь заканчивался. Они гневно пищали, но, как бы ни рвались прочь, лишь опаляли крылья и возвращались обратно. И уже через несколько мгновений вампирша, хрипя и топая ногами, вновь стояла на границе зачарованного огня. — Что ты сделал?!! Что. Ты. Сделал?!! — кричала она в ярости. На красноватых волосах виднелись огненные всполохи, белое лицо пошло пятнами от злости, острые когти кровопийцы вошли в ее же ладони. — Увы, я не знаю, — честно покачал головой Лютер, разводя руками и едва заметно усмехаясь. Он шагнул к ней, и вместе с ним передвинулась и стена огня. «Братские мертвяки» в это время уже успели разобраться со всеми зомби. Оказалось, достаточно пару раз прыгнуть на последних, чтобы те загорелись и упали на землю. Стрыга еще пыталась увернуться, ломилась за спину вампирше, как живая, открывала свою огромную клыкастую пасть. Но мясные големы продолжали надвигаться. И внезапно — то ли случайно, то ли нет — кольцо огня соприкоснулось с полуразрушенным входом в склеп, из которой они все недавно вышли. Заметив это, вампирша ринулась под защиту старых стен, либо надеясь, что камень неподвластен пламени, либо просто от безысходности. Туда же заскочила и стрыга. Резким движением руки Диара послала вслед за ними горящих мертвяков и вот-вот готова была и сама ринуться внутрь. — Стой! — крикнул Лютер, через силу наклоняясь и припадая к земле. — Отойди… — Что с тобой? — ахнула Диара, судя по всему заметив, что он ранен. Но, хвала богам, все же отошла в сторону. Некромант закрыл глаза и, вложив все оставшиеся силы в последний удар, послал кольцо огня внутрь усыпальницы. Пламя ринулось вперед огромной лавиной, оставляющей после себя вспоротую землю и массовые разрушения. Перед некромантом оказалась глубокая борозда, тянущаяся до самого каменного входа. А как только стена огня вошла внутрь, склеп затрещал. Из стыков между кирпичной кладкой наружу ринулся жидкий огонь, и в следующий миг склеп разлетелся на части, превратившись в груду обломков. Они с Диарой остались стоять рядом в полном одиночестве. Все мертвецы лишились своего подобия жизни, а пламя окончательно потухло. Только горьковатый дымок еще поднимался из обломков, напоминая о случившемся. Диара повернулась к нему и тут же приблизилась, быстро опустившись на колени. Она выглядела хмурой и почти разгневанной. Лютер понял, что разговор предстоял нелегкий. — Тебя надо перевязать, — строго сказала она. — Сейчас же. Огляделась и выругалась: — Тьма тебя зажуй, Лютер, кровоостанавливающее, которое я взяла с собой, осталось в усыпальнице! — Забудь, — махнул рукой некромант, старательно делая вид, что ему ни капельки не больно. На самом же деле от слабости ужасно хотелось отключиться. Как только бой окончился, организм будто расслабился. Тут же появилось головокружение и тошнота. А шевелиться не хотелось вообще. — Ага, сейчас, — фыркнула она, силой заставляя его снять плащ и порванную рубашку. — Ох… Лютер Рейвел! Как тебя угораздило?! — ахнула она, взглянув на несколько глубоких полос, внутри которых были видны кости. Она подложила ему под голову свернутую валиком одежду, и некромант откинулся назад, едва не застонав то ли от боли, то ли от удовольствия, что можно наконец лечь. На вопрос о том, как его угораздило, он благоразумно решил не отвечать. А то пришлось бы говорить, что к ней, ненаглядной, торопился. Лютер из последних сил усмехнулся. Нет уж, на такое он пойти не мог. — Молчишь? — пробубнила девушка, хмурясь и зачем-то растирая ладони. — Ну-ну. Я самый сильный некромант Мертвой академии! — передразнила она, высунув язык. — Я-я-я, — продолжала, добавив в конце: — Хвостик от гуля. И вдруг с легким испугом посмотрела на парня, словно сболтнула лишнего. Лютер прищурился, но ничего не ответил. Ругаться не хотелось. Хотелось выпить чего погорячее, чтобы успокоились нервы, а организм хоть немного пришел в себя… или отключился окончательно. Он отвернулся и посмотрел в небо, стараясь не думать о том, как теперь с такими ранами трястись в карете по дороге домой. Можно было, конечно, воспользоваться темным порталом, но вряд ли пространственный переход, который обычно идет через Сумерки, будет менее болезненным. Может быть, все будет даже наоборот. Что же выбрать: долгую и среднюю боль или быструю и сильную? — Надо же, какой ты молчаливый, если тебя немного поцарапать, — криво усмехнулась Диара. — Всегда бы так, цены бы тебе не было. Она расположила нагретые ладони над его раной, и в тот же миг Лютер закричал, едва не вскочив на ноги.