Девчонка считала, что арканом Даркера Лютер защитил себя. Остальных аспирантов на полигоне защищала магия магистра Литвига. А она, Диара, будто бы осталась совсем одна. Какая невиданная чушь! Лютер скривился, словно сладкое блюдо, которое он собирался отведать, вдруг превратилось в кислую тухлятину. Шутка переставала быть веселой. Одна только мысль о том, какой подставой это все выглядит, окончательно испортила настроение парню. Диара ведь действительно решила, что он собрался ее тут прикончить, прикрыв себя щитом Тьмы! Да кто вообще стал бы так делать?! В этот момент некромант вновь взглянул в глаза новенькой, резко приподняв ее подбородок и заставив посмотреть на себя. В глазах цвета осени горело нечто до боли жгучее, что, будто отрава, пробрало его где-то под желудком. — Никогда больше не дразни меня, — проговорил он тихо, чувствуя, как неуместно громко застучало в висках. Не замечая, как вдруг все вокруг стало отступать на второй план. Даже некромантулы будто уже не имели такого важного значения, как прежде. Когда он еще не смотрел, как одержимый, на ее губы. В последний момент — первая тройка пауков уже оказалась возле них, открыв огромные пасти, — Лютер вонзил перстень-наперсток в ладонь, активируя сложный и дорогой амулет-портал. На них едва успело нестерпимо дыхнуть запахом смерти из раззявленных пастей монстров, как заклубилась вокруг Тьма и открылся черный провал, в который они и упали. В последний момент Диара что-то вскрикнула, крепче схватившись за его рубашку. И Лютер инстинктивно прижал ее к себе, обвивая руками тонкую талию, касаясь подбородком макушки. По телу прокатилось странное ощущение. Горячее, разъедающее. Некромант не понимал, что с ним происходит, и это его изрядно нервировало. Как только пасть Тьмы выплюнула их рядом с остальными аспирантами в полусотне метров от пауков, Лютер резко отошел от девушки, сделал шаг вперед и, выставив перед собой кисти с искривленными в символе пальцами, активировал еще одно подготовленное заранее заклятие. Все было продумано до мелочей. — Что вы творите?! — закричал где-то в отдалении магистр Литвиг, что в это время держал защитный полог Тьмы над всеми студентами и умудрялся плести какой-то массированный аркан по обездвиживанию разом всех некромантулов. Долгое и кропотливое занятие, требующее концентрации, которой сейчас ни у кого вокруг не было. Лютер не обратил на преподавателя ни капли внимания. Он закрыл глаза и выпустил Тьму из собственного анарель, наполняя заклинание силой. Воздух задребезжал. А еще через мгновение вверх, словно из-под земли, ринулось «черное пламя мертвецов». Сложнейшее заклинание, которому учат лишь на последнем курсе академии и которое Лютер узнал всего пару месяцев назад. До поступления в аспирантуру. — Бездна тебя забери, магиан Рейвен!!! — зарычал магистр Литвиг, схватившись за голову и от переживания растеряв прогресс магического плетения. Заклятие, которое он готовил, рассыпалось. — Это же высшая нежить! Редчайшие экземпляры! А вы мне сейчас их спалите ко всем драуграм! Черное пламя и впрямь уничтожит всех драгоценных некромантулов, на которых построено множество учебных планов. Но Лютер лишь незаметно дернул щекой, словно избавляясь от назойливого комара. Махнул рукой, очерчивая в воздухе широкую линию, и в тот же миг магическое пламя, которым было так сложно управлять, выстроилось в безупречную стену, не тронув ни нежить, ни группу аспирантов. Пауки, мчавшиеся вперед в голодном остервенении, замерли в нескольких метрах от огня, что теперь медленно брал их в аккуратное кольцо. Через пару секунд все было кончено. Монстры, точно хомячки в клетке, скучковались в самом центре круга из пламени, чувствуя, что совсем рядом пышет жаром их смерть. Лютер спокойно вздохнул и невозмутимо подобрал с земли плащ, который скинул еще в самом начале занятия. — Ну а теперь, магистр Литвиг, вы спокойно можете упокаивать ваших пауков сколько угодно, — проговорил он, отсалютовав профессору, покрасневшему до состояния спелой свеклы. — Магиан Рейвел!!! — почти в истерике закричал тот. — К ректору! Быстро! Лютер пожал плечами, перекинул плащ на левую сторону и, развернувшись, зашагал прочь, лишь в последний момент бросив короткий взгляд в сторону Диары. Девушка стояла неподвижно и смотрела на него серьезным, чуть прищуренным взглядом из-под сдвинутых бровей. Лютеру это не понравилось. Под кроваво-алой рубашкой зачесалась кожа, казалось, ее взгляд прилипал к нему, царапал как живой. Он встряхнулся, стиснув зубы, и отвернулся, выходя с поля на каменную тропинку. Оставляя позади полигон для тренировки. Но его одиночество не было долгим. — Магиана Бриан! — раздалось за его спиной преподавательское. — Вас это тоже касается! К ректору быстро! — Но я же… — Быстро!!! Лютер закатил глаза к небу. По каменным плиткам стремительно зацокали женские каблуки. Диара нагнала его почти сразу. Некоторое время они шли молча, демонстративно не замечая друг друга. Но через пару минут, когда до академии оставалось еще приличное расстояние, Лютер не выдержал: — Тьма и Сумерки, — проговорил он, поворачивая голову к девушке и приподнимая бровь. — Какого упыря я слышу звук твоих шагов? — Че-го-о? — протянула она, не сбавляя шага даже тогда, когда он вдруг поравнялся с ней. — Тебе что, реально наплевать, к чему придираться? Ты вообще нормальный? Ах, постой, зачем я спрашиваю. Судя по тому, что ты пару минут назад учудил на полигоне, — ты не просто ненормальный, у тебя вообще в черепной коробке пусто! А что, удобно, да? Есть где барахлишко хранить! Лютер аж опешил от такого напора. И надо было бы разозлиться, но он вдруг бросил на Диару короткий взгляд и… злость не пришла. Что-то вновь забурлило внутри него, будто требуя еще активнее цепляться к этой девчонке, замечать все ее оплошности и промашки. Что-то жгучее, как кислота. Вот только это была явно не злость. Внимание некроманта скользнуло по вздернутому маленькому носу, по растрепавшимся волосам странного цвета, по плотно сжатым губам. Лютер пытался понять, привлекательна ли его новая одногруппница. Кажется ли она ему красивой или хотя бы симпатичной? Он не мог найти ответ на этот вопрос, однако раз за разом продолжал на нее смотреть. Казалось, перед ним обычная девчонка, но… Было это самое «но», а значит, девчонка уже не была обычной, и он это прекрасно знал. Поймав себя в очередной раз на подобных размышлениях, он резко отвернулся, слегка нахмурившись, и ответил: — Я слышу стук твоих каблуков. Несколько коротких мгновений девушка ошеломленно хлопала ресницами. Боковым зрением Лютер видел, как недоумение отразилось на ее лице, заставив большие жгуче-рыжие глаза широко распахнуться. Она не понимала, чего он от нее хочет, и его это изрядно веселило. — Браво, придурок, — ответила она наконец. — А я слышу, как дохлая мышь болтается на веревочке между твоих ушей и тоскует по мозгам. — Фу, как грубо, цветочек, — невозмутимо ответил он, подавляя то ли раздражение, то ли ухмылку. — Видишь, — махнул он рукой, будто склоняясь в легком поклоне, — я абсолютно культурен и деликатен с тобой. Само воплощение этикета. Бери с меня пример. — О! — прошипела девушка, вдруг остановившись и резко шагнув к нему. Выставила перед собой указательный палец, ткнув Лютера в грудь. — Я буду очень культурна и деликатна. На следующей практике вы, многоуважаемый магиан Рейвел, у меня станете ртом землю есть. Достаточно деликатности или еще прибавить? Губы Лютера изогнулись в кривой усмешке. Он прищурился, мгновенно перехватив женские руки в запястьях и рванув девчонку на себя. — А разве можно есть чем-нибудь еще, кроме рта? — тихо спросил он, неожиданно оказавшись слишком близко от ее лица. Диара приоткрыла губы и выдохнула от неожиданности. Ее большие глаза снова распахнулись, и некромант вдруг понял, что их цвет похож на гречишный мед. Тонкий аромат цветочных духов нырнул в его легкие. Взгляд упал сначала на аккуратный маленький рот, а затем на грудь девчонки, затянутую в облегающее закрытое платье. Ткань полностью повторяла идеальную форму ее тела, и парень вдруг ощутил, что ему становится жарко. Какого драугра происходит? Ему хотелось проучить ее. Снова. Сказать что-нибудь такое, от чего она покраснела бы и возмущенно убежала прочь. Оставила бы его в покое, чтобы у него перестало так клокотать в груди и стучать в висках. Лютер стиснул зубы, неосознанно вдыхая глубже, чувствуя, как мутится в голове от ее запаха. А через мгновение понял, что стоит с закрытыми глазами, почти касаясь губами ее щеки. С ним будто снова начало твориться то же самое, что и при первой встрече с ней. Только тогда это вышло случайно, а сейчас… Что сейчас?.. Как только все происходящее оформилось в голове некроманта в хоть сколько-нибудь цельную мысль, он резко отпустил руки девушки, шагнув назад так быстро, что это можно было счесть за побег. Капитуляцию. Поэтому он тут же сжал губы и, приподняв бровь, склонил голову набок, осматривая обувь новенькой. Затем один уголок его рта дерзко дернулся, и Лютер проговорил: — Ну, я так и знал. Притащилась на полигон на каблуках. Скажи, у вас там… ну, в глуши, где ты училась, все такие несмышленые или только ты одна? Диара приоткрыла губы, от возмущения хватая воздух. — Придурок, это танкетка! С зачарованными металлическими вставками на пятке! Она даже приподняла ногу, демонстрируя достаточно широкую подошву с налипшими комьями грязи после полигона. Лютер пожал плечами и отвернулся, снова зашагав в сторону академии. Диара опять злилась на него, а значит, ей будет не до его странного поведения минуту назад. — Не ври мне, цветочек, — подавляя ухмылку, продолжал он. Диара мгновенно догнала его и пошла рядом. Лютер невозмутимо глядел прямо перед собой на огромное черное здание ЦИАНИДа, словно ему вообще не было никакого дела до этого разговора. Лишь краем глаза он наблюдал за девушкой и отлично видел все, что отражалось на ее лице. Возмущение, стыд, гнев, бессилие. Это было невероятно весело. Ее светлая кожа раскраснелась, на щеках появился красивый румянец, а губы, которые она то и дело сжимала, стали ярче.