— Пусть не торопится, я сначала хочу узнать кое-что у вас. — У меня?! Домов кивнул. В коридоре зашаркали тапочки. — Чего ты шумишь, они только заснули, — послышался недовольный голос, и из-за поворота показался нескладный силуэт старшего брата. Тот также замер, как и младший, при виде их гостя и остановился, даже не переступив порог. Антон задорно помахал ему ручкой, словно приветствуя давнего друга. — Приведи их, — сказал Анатолий. — Минут через пять… нам хватит? — поинтересовался он у Тоши, тот снова кивнул. — Только не сразу буди — ладно? — не сейчас! Николай кивнул и снова исчез, причем, было похоже, что с превеликой радостью. Еще бы! Неожиданный визит вряд ли обещал что-либо хорошее. А как всегда хочется отложить нечто неприятное хотя бы еще на несколько минут! — Что вы хотели узнать? — спросил ученый дрожащим голосом, который становился все тише по мере того, как затихали удаляющиеся шаги его брата. Антон зевнул. Эта проклятая непринужденность хуже, чем явная угроза! — Что они вам обещали, м? — спросил Домов, сладко потягиваясь. — Зачем вы помогали им? — Я… — Соколов опустил голову, — я просто полюбил их. У меня, знаете, никогда не было детей, и… — И они захватили ваше сердце! — фыркнул Антон. — Как бы это неправдоподобно вам ни казалось, но так и есть. Тоша прищурился. В лице Анатолия было что-то, чему хотелось верить. Что-то необъяснимое и все же очевидное. — Вы видели их лица, их славные мордашки… — говорил он действительно с отцовской нежностью. — Когда я смотрю на них, то мне хочется сделать так, чтобы сбылись все их мечты, чтобы они были счастливы… — Соколов вздохнул. — Особенно Эн… У него такой грустный взгляд. Это трудно — нести на себе ношу настоящего. Би и Пи беспечны, их вотчина то, что покрылось прахом, и то, что является лишь призрачным туманом, возможно никогда не осуществимым… А Эн, он то, что скрепляет былое и грядущее. — Или же ваяет его, — вставил Антон. — М? — поглядел на него Анатолий. — Что ж, вашу точку зрения я понял. Остальное я хочу задать вашим ангелочкам. Подождем их. Соколов послушно замолчал. Ему вообще было трудно вытягивать из словно сведенного горла какие-либо слова, а воспаленный рассудок отказывался составлять разумные предложения. Все, что он говорил сейчас, казалось ему сущей нелепицей, и он пламенно желал тут же все перефразировать, ибо боялся, что собеседник может его не понять, но еще больше боялся что-нибудь вновь произнести. Поэтому теперь, когда ему разрешили замолкнуть, это стало для него настоящим спасением. Ожидая, Тоша без приглашения лакомился конфетами, складывая обертки в аккуратную кучку. Соколов-младший жевал большой палец, неотрывно глядя на него, отойдя к стенке и прижавшись к ней так, будто без опоры уже не стоял на ногах. Наконец появились те, ради которых они все тут собрались. Малыши были одеты в пижамы с мультяшками и выглядели заспанными, хотя Пи и Би уже игрались друг с другом, Эн как обычно был тих. — Привет! — поздоровался Домов, его настроение было сегодня чрезвычайно хорошим. Мальчики закивали. — Знали, что появлюсь? — спросил Антон, впихивая в себя уже шестую конфету. — Би не программа передач на завтра, — ответил Эн. — Его видения спонтанны и неконтролируемы. Они меняются в зависимости от настоящего, от принятых решений и возникающих затруднений. — Так знали или нет? Ответа не последовало. — Значит, нет, — сделал вывод Тоша. — Хотя я мог бы и догадаться, ведь иначе вы бы сбежали, верно? — Вы ведь уничтожили Майкла, — сказал Эн через минуту молчания, отвечать он явно не собирался. — Это утверждение или вопрос? — Почему вы постоянно уточняете? — Ну с вами же не разберешь… — Утверждение. — Совершенно ненужное, раз знаете. — Зачем вы пришли? — спросил Эн своим холодящим приглушенным голосом. — Кое-что разузнать. А то Нина была не слишком компетентна. — Как вы узнали? — Про то, что она засланный казачок? Эн кивнул. — Как-то сложилось в голове. Она сказала Дмитрию вашу фразу про меня слово в слово, да и та история про шпиона из института, которую мне рассказал Женя. Ее осведомленность… не знаю, вдруг понял, и все. Она вам сослужила хорошую службу. Очень старалась. Послушная девочка. — Вы убили ее? — Вы не знаете? — Если бы мы знали все, что произойдет или происходило, то мы бы с вами сейчас не разговаривали. Уж поверьте. — Без труда, — уверил Антон. — Так вы убили ее? — Так точно. — Зачем? — Вопрос странный, — Тоша взял новую конфету. — Она обманывала меня все это время… — Так что вы хотите узнать, Антон Владимирович? — Да, собственно, немного. Пара вопросиков, чтобы разобраться во всем до конца. — Спрашивайте. Би и Пи, утомившиеся скучным разговором, устроились за спиной брата, усевшись прямо на пол, и принялись играть. Соколовы не двигаясь стояли там же, где и были, слушая и гадая, что же будет дальше. Хотя этот вопрос пугал их обоих, заставляя коленки трястись и сердце биться чаще. — Почему вы захотели избавиться от Майкла? — Он начал считать себя избранным Богом и собирался найти всех детей и взять их под свой контроль. — А вы не хотели, чтобы это случилось? — Мы высшие создания и не должны прозябать в застенках, чтобы людям было комфортно. У нас было все, чтобы властвовать над ними. — Кроме свободы. — Именно. — И как давно вы уже готовили план побега? — Шестнадцать лет. — Сколько?! — Поначалу мы думали, что он соберет всех, и вместе мы установим новый порядок. Майкл был одним из тех, чьей воле трудно противиться. Но потом он помешался на своей идее, а нас припрятал туда, где наши способности были бесполезны. С той минуты, как основали институт, то есть с рождения Кири, мы были помещены туда. С той же самой минуты мы и начали понимать истинное положение дел и стали придумывать план побега. — Ясно. Но зачем же вы вообще согласились отправиться туда? — Я повторюсь. Никто не способен противиться воле Майкла. — Хм, — улыбнулся Антон. Эн сощурился. — Маленькое уточнение, и все будет ясно… Я понимаю, что детей семи судей не так много, чтобы подговорить кого-то из них. Ибо те, что в институте, также беспомощны, как и вы, а Дмитрий и Иванка искренне верили в путь, что обозначил их предводитель. Но неужели не было ни одного человека, обычного человека, который мог бы, скажем, застрелить его, то есть издалека? — Ни один из смертных не смог бы подобраться к нему, чтобы застать врасплох. Во-первых, он безвылазно сидел в своей берлоге, в которой кроме него находилась еще уйма фанатичных последователей, с превеликой радостью отдавших бы за него свои жизни. А во-вторых, его действие на людей во много раз сильнее, чем на нас. Одного взгляда на Майкла достаточно, чтобы попасть под его влияние. То есть ваше предположение просто невозможно изначально. — Что ж, я понял. А теперь главное. Вы сказали, что я тот человек, что несет будущее на своих руках, будто бы я единственный, кто способен одолеть Майкла, — Домов наклонился чуть вперед. — Но вы ведь знали, что это не так, верно? Эн молчал.