Она смотрит удивленно и сообщает: — Так это же ты ее и разбил, мою красную машину. Я и страховку пока не получила. Сказали, что выплатят только после того, как выяснят все обстоятельства. Например, кто и зачем стрелял по колесам. А еще им надо допросить тебя, когда выздоровеешь. Вот и хожу пока через половину города на работу и обратно. Мучаюсь. Все ноги стоптала. Хорошо еще, что ночью обратно в город, обычно, кто-нибудь из коллег подвозит. — Знаешь, а давай я тебе другую машину куплю, — предлагаю я, подумав, что машина с личной водительницей мне не помешает. Джессика понимает по-своему: — Ты серьезно? Вот это да! Даже не верится! Спасибо большое, Джимми! Радостная, она тянется ко мне с пассажирского кресла и, схватив за шею, крепко целует в губы, отчего я перестаю на какое-то время видеть дорогу перед собой и еду по скоростному шоссе вслепую. Вдруг она отстраняется от меня и замечает дробовик, воткнутый между сидений. — Что это у тебя здесь? — подскакивает она. — Дробовик. И он заряжен, так что осторожно с ним, — говорю я честно. — Ты что, охотник? — спрашивает она. — Ну, в некотором роде. Хочу поохотится на плохих парней. Но, только в том случае, если они начнут стрелять в нас, — бормочу я. — Опять ты за свое! Это до добра не доведет. Снова хочешь попасть в перестрелку и разбить машину? — говорит Джессика. — Снова в перестрелку? В каком это смысле «снова»? Ведь ты говорила, что в прошлый раз стреляли в нас, — уточняю я. — Не совсем так. Перестрелка была. Ты тоже стрелял в них из пистолета через открытое окно, а потом, когда патроны у тебя кончились, ты выругался, выбросил его и увеличил скорость, — проговорила она. — И ты сказала об этом полиции? Она говорит совершенно серьезно: — Нет, не беспокойся, Джим. Ты тогда ругался и орал, что пушка паленая. Потому, наверное, и выбросил ее. Я ничего копам не сказала. Я же не дура какая-нибудь малолетняя. Понимаю, что ты чем-то за гранью закона занимаешься. Только не знаю, чем именно, да и знать не желаю. Так мне с тобой даже интересней и романтичнее. Эта недосказанность создает вокруг тебя какую-то особую тайну. Как-будто ты герой комиксов или Робин Гуд из темного леса. — Ну, в некотором роде, — улыбаюсь я. Мы снова целуемся и едем дальше. Наконец-то, следуя указаниям Джессики, мы приезжаем в какой-то занюханный мотель на окраине, где она снимает комнату. Все по-прежнему погружено в темноту. Людей не видно. Все спят, наверное. Нигде ни фонаря. Кроме звезд и фар проезжающих машин, никаких источников света нет. В темноте ночи не видно, наблюдает ли кто-нибудь за ее жилищем. И я специально паркую пикап достаточно далеко. Плохое предчувствие накатывает на меня. А я собственной интуиции доверяю. С памятью плоховато, зато с чутьем хорошо. Учусь улавливать колебания внешней среды. — Ты иди, открывай, а я пока придумаю, что делать с дробовиком, и догоню, — говорю я, пропуская девушку вперед в качестве приманки. Темной ночью, когда ничего не видно, если кто-нибудь и поджидает ее, то, скорее всего, гораздо ближе ко входу в номер, либо внутри него. Иду за ней на достаточном расстоянии, прихватив дробовик с собой. Особенно даже не таюсь. Уличные видеокамеры все равно не работают без электричества. Если кто и среагирует, то сначала на девушку. Тем более, что она освещает себе путь экраном смартфона. Я же иду в темноте тихонько, почти крадучись. Меня не видно. Хотя, кто знает, может быть, у наблюдателей есть приборы ночного видения? Ну, это вряд ли. Надеюсь, что профессионалы такого уровня пока на мой след не напали. Тем более, что никто в городе не мог ожидать внезапного отключения электричества. Значит, ПНВ или тепловизор заранее никто не должен был приготовить. Для чего такие опции, если все тут привыкли к электричеству? Рядовой наблюдатель вряд ли запасется на все случаи жизни. Джессика подходит к своей двери и роется в сумке. Она ищет ключ, пытаясь подсветить себе экраном смартфона. Я не приближаюсь, наблюдая. Стою за чахлой пальмой, растущей из большой каменной вазы. Интуиция не подводит меня. От трансформаторной будки отделяется темная фигура. При свете звезд я явственно вижу силуэт мужчины. В руке у него что-то блестящее. Большой нож. Неизвестный выжидает, когда Джессика найдет ключ. Как только она начинает открывать дверь, неизвестный ниндзя ловко наскакивает сзади, одной рукой зажимая ей рот, а другой прикладывая нож к горлу. Джессика пытается закричать и вырваться. Я слышу, как налетчик громко шепчет ей прямо в ухо: «Сучка, сейчас ты скажешь мне, где твой парень. Или я тебя прирежу!» Тут приходит моя очередь действовать. Я тихонько выскальзываю из-за пальмы, делаю рывок вперед и точно опускаю приклад дробовика на темечко парню. Потом быстро выхватываю нож из его обмякшей руки, подхватываю его и всей своей массой проталкиваю и налетчика, и девушку внутрь помещения. Если нас подстерегает здесь еще кто-нибудь, то он обязательно проявится прямо сейчас. Но, все вокруг по-прежнему тихо. Я отбираю у Джессики смартфон и свечу в лицо оглушенному парню. Какой-то негр в матерчатой маске. Срываю маску, но его вполне заурядное лицо ничего мне не говорит. Телосложение, конечно, спортивное, мышцы в тонусе. Ловкий малый, наверняка. Но, и на старуху бывает проруха: меня-то он и не заметил в темноте. Ничего хорошего от него не ожидая, когда очнется, я связываю ему руки его же ремнем. Джессика вся дрожит, но не кричит, а помогает, протягивая мне широкий скотч. После чего пленника удается спеленать гораздо надежнее. И я, кажется, уже знаю одно укромное местечко, подходящее для откровенного разговора с ним. — Видишь, какие дела, Джесси? Бери скорее самое необходимое из твоего шмотья и валим отсюда, — говорю я. Обыскав парня, помимо солидного ножика, нахожу револьвер сорок пятого калибра и патроны для него в карманах. Неплохо этот мерзавец вооружился. Вот только ни документов, ни ключей от машины при нем почему-то нет. Даже без кошелька на дело пошел. Все это выглядит довольно странно. И, само по себе, настораживает. Буду разбираться позже. А пока тащу парня к машине, несмотря на возражения Джессики, что ей очень страшно в темноте одной. Если срочно отсюда не свалим, то еще страшнее может быть. Так говорит мне интуиция. Закидываю спеленатого скотчем пленника в кузов пикапа и подъезжаю как можно ближе. Джессика уже стоит на пороге в свете фар с розовым чемоданом на колесиках. Загружаю ее багаж, и мы стартуем на «Форде» в ночь. Глава 8 Я гнал машину в противоположную часть города, где должно было, по моим прикидкам, сохраниться электропитание. Одна подстанция весь миллионный город не питает, это понятно. Вот только перегрузка электросетей может привести и к «эффекту домино», когда подстанции начнут испытывать перегрузку и отключаться одна за другой. Все улицы, предприятия, торговые центры, жилые дома, отели, высотные офисные здания из стекла и бетона, различные увеселительные заведения, кафе быстрого питания и богатые респектабельные рестораны: все погрузились во тьму. И нигде я не заметил ни единого огонька, пересекая город. Мы уже ехали довольно долго. Девушка на пассажирском сидении задремала, привалившись к дверце. Меня же беспокоил парень в багажнике, связанный скотчем. Если машину остановят копы, то захват заложника скрыть не удастся. Тогда придется пускать в ход дробовик, либо револьвер, отобранный у налетчика. И кто-то будет убит. Либо я, либо копы. Вот только Джессику жалко. Вдруг убьют и ее? В любом случае, девушке придется невесело. И зачем только она связалась со мной? Поскольку Джессика заснула довольно крепко, я решил свернуть в то самое место, где не так давно допрашивал латиноса, торгующего таблеточной дурью. Без приключений пикап докатил до заброшенной промзоны. Я прихватил небольшой фонарик, найденный в бардачке «Форда», и взял с собой тот самый молоток, который помог мне разговорить латиноса. Оставив Джессику спать дальше в машине, я направился к кузову пикапа. Вокруг стояла звенящая тишина, а сверху светили огоньки крупных звезд южного неба. В ночи в полуразрушенном здании могли таиться какие-нибудь бездомные наркоманы или обыкновенные бомжи, но никого не оказалось. Я обошел машину и посветил в кузов. Темнокожий парень лежал без движения в той же позе, как я и положил его. Возле головы натекла кровавая лужица. Потрогав его, я обнаружил, что он не дышит, а тело похолодело. Похоже, что я перестарался, когда ударил прикладом дробовика по затылку. Посветив фонариком на рану, я внезапно отшатнулся. То, что я увидел, не укладывалось в привычное мировосприятие. Внутри головы у парня между раздробленных костей черепа торчали тонкие проводки и блок микрочипов, раскрошенный ударом. Не доверяя собственным глазам, я осмотрел место удара с особой тщательностью. Но то, что высвечивалось в луче фонарика, никуда не исчезало. В голову негра был вживлен какой-то странный электронный имплант. И про его назначение оставалось лишь гадать. Во всяком случае, я точно не являлся специалистом в подобных вопросах, хотя предполагал, что странный имплант в затылке убитого устанавливался не с медицинской целью. Скорее всего, чипы вживили в негра с целью управления. Кто же передо мной? Эдакий человек-полуробот, управляемый дистанционно из какого-то центра, либо выполняющий заданную программу? Например, найти меня и убить. Не зря же он на меня через девушку пытался выйти. В любом случае, он выполнял функцию врага. Потому и никаких документов при нем не имелось. Шел-то он на дело, меня убивать. Учитывая этот факт, совесть не мучила, что огрел я парня по затылку прикладом слишком сильно. Нет худа без добра. Заодно получилось, что узнал много интересного, что в этой исключительной стране уже существуют подобные люди-дроны или люди-роботы. Или они андроиды? Как их еще назвать? Киборги? Нет, кибернетический организм, или машина-андроид — это совсем другое, хотя и может иметь внешний вид человека. Но, там больше все-таки от машины. Я же обнаружил абсолютно натурального человека, но только управляемого вживленным чипом. Наверное, это биоробот? Да и то неизвестно, была ли нужна эта микросхема в затылке для управления, или же, может быть, для активизации каких-нибудь сверхспособностей, когда надо или по команде извне? Кто знает? В таком вопросе, боюсь, что не каждый спец разберется. Куда уж мне, убогому диверсанту с потерянной памятью! Достав из своего кармана нож покойного, я выковырял из его затылка маленькую круглую электронную плату, размером чуть больше ногтя большого пальца, тончайшие проводки от которой, похожие на волосы, уходили куда-то в глубину мозга. И я просто обрезал их кончиком ножа. Обтерев разбитую прикладом электронику об одежду убитого, я залепил ее со всех сторон скотчем и спрятал в закрытый металлический ящик с инструментом, находящийся тоже в кузове. Если будет оказия, то обязательно покажу специалистам. А пока пусть разломанная плата полежит закрытой металлом, это должно обезопасить от встроенного маячка-трекера, если даже такой там имеется. Я отнес труп парня в заброшенное здание и оставил его там, предварительно развязав и вложив в руки дробовик охранника с подстанции, а в карман засунув клубную карту морпеха. Пусть те, кто его найдет, ломают голову о мотивах. Возвращаясь к машине, я думал о том, что о дронах-людях пока ничего не слышал. Но, почему бы им уже не существовать? Других разных дронов, в том числе и дронов-камикадзе, полным-полно выпускается. Летающие, ездящие, бегающие и даже ползающие. Размерами от полноценного небольшого самолета и до крупного насекомого. Это я помнил. Но вот о дронах-людях в памяти ничего найти не смог, сколько ни пытался. Пока я возился с трупом, забрезжил рассвет. И мне в голову пришла идея на какое-то время уехать из города. Ведь ребята, которые ищут меня, вполне серьезные. И они не копы, а какая-то организация, оснащенная весьма серьезно. Имплант в голове покойника доказывает именно такую версию. А диверсионные акции я вполне смогу устраивать и приезжая с базы в пригороде. Это деятельности не помешает. Зато Джессика будет в безопасности. Тем более, что в городе скоро сделается совсем небезопасно. Я посмотрел на спящую девушку и решил, что так будет лучше, после чего развернул машину в сторону от города. На деньги, прихваченные с автостанции, дом не купить, но запросто можно снять на полгода. А найти что-нибудь ниже рыночной стоимости не составляет труда в глухих местах. Мне же наиболее подходило именно какое-нибудь глухое место. И пару часов пути по скоростному шоссе до города совсем не пугали. Когда отъехали достаточно, и рассвет уже высветил небо, я растормошил Джессику. Она промямлила что-то насчет помятости и желания сходить в туалет и позавтракать. После чего я завернул на первую попавшуюся заправку. Бензобак машины тоже требовал питания. Пока Джессика ходила в туалет, я залил до полного и отогнал пикап на стоянку, подумав, что мне тоже неплохо бы позавтракать. Да и за рулем я сам уже засыпал. Трудное это дело — организация ночных диверсий. Тем более, когда не совсем здоров. А колбасить меня по-прежнему продолжало. Да и препараты, захваченные в больничке, заканчивались. Оставшихся хватит всего на пару порций. А потом надо обязательно отлежаться. Потому мне и необходимо поскорее найти какой-нибудь безопасный уголок подальше, чтобы лечь там на дно, выздороветь и подготовить следующую диверсионную акцию. Взрыв подстанции удался на славу. Как я убедился, свет вырубился не только во всем городе, но и в пригородах. Электричество было только в сотне километров. Там же, уже подъезжая к заправке, я услышал по радио, что случился коллапс с электроснабжением половины штата. А вот о причине пока ничего не говорили. И это признак нехороший. Он указывает на то, что журналистов к взорванной подстанции не подпустили, значит, за дело взялись федералы. Я же сделал вывод, что энергосистема исключительной страны вполне уязвима. Обычное кафе на заправке с редкими посетителями в такую рань встретило нас запахами кофе, омлета и бекона. Сделав заказ у стойки у сонной хозяйки заведения, мы устроились за столиком в углу, возле витрины. Отсюда просматривались все подъезды к автозаправочной станции. И если бы кто-то подозрительный подъехал, я сразу увидел бы это. От покойного негра мне в наследство достался приличный револьвер с запасными патронами. Так что беззащитным я себя назвать не мог. В зале сидели двое других посетителей. Молодой рыжеволосый человек с какой-то чернявой девушкой. Они курили и о чем-то тихо переговаривались в противоположном конце зала. Еще был какой-то седеющий мужчина, молча поглощающий завтрак. Сколько лет мужчине или откуда он, сказать по его виду я не мог. Одет он был в джинсы и жилет. На вид самый обыкновенный. Больше никого. Других посетителей в этот ранний час в кафе не имелось. — Куда это ты нас завез? — спросила Джессика, оглядываясь по сторонам. — Подальше за город, — честно ответил я. Потом добавил: — Я хочу снять для нас небольшой домик. Так я решил. — А как же я буду добираться до работы? — спросила она. — Так, я же обещал тебе купить машину, — напомнил я. — И не передумал? — удивилась она. — Нет, так и поступлю, — подтвердил я. — А ты тоже, Джим, надеюсь, завяжешь со своими опасными делами. Я не знаю, чем там конкретно ты промышляешь, но я не дура, понимаю, что твои дела слишком рискованные. Вот, хотя бы этот ужасный налетчик, который меня чуть не прирезал ночью возле мотеля. Он о тебе спрашивал, — сообщила она. — Не бойся. Его больше нет. Он умер, — попытался успокоить я девушку. Но, она лишь испугалась еще больше, воскликнув: — Так ты его убил? Значит, ты убийца! А я, получается, твоя соучастница. Это же еще хуже! Боже! И с кем я только связалась! — Никого я не собирался убивать. Так вышло. Тебя же защищал, да перестарался немного, — пытался я оправдаться. — В любом случае, до добра все это не доведет. Так что завязывай со всем этим, — сказала она, сверкнув глазами. — Я постараюсь обезопасить тебя от этих своих дел. Потому и поехал за город искать жилье. В первой половине дня найдем подходящий домик, а потом поедем покупать тебе машину. Вот только одно условие. Снимать жилье и приобретать автомобиль будем по твоим документам. И ты сама будешь вести все переговоры. Как будто бы ты из нас главная. Я же только дам тебе деньги на все это, — произнес я. — Ну, если ты серьезно, то я согласна, — кивнула она, внезапно улыбнувшись. — Да, и называй меня с этого момента Альфред Лемавски. Так меня зовут, — сообщил я, вспомнив о том, что прихватил документы на это имя. — Красиво звучит. Альфред — это даже как-то благородно. Получше, чем Джим, — снова улыбнулась она. И кто их поймет, этих женщин? Объехав несколько агентов в округе, подходящее жилье ниже рыночной цены мы нашли лишь ближе к обеду. И Джессика заключила договор, заплатив вперед за аренду. После чего мы сразу въехали в дом. Она со своим единственным розовым чемоданом, а я и вовсе без вещей. Арендованный домик уже оказался меблирован старой мебелью и оклеен изнутри выцветшими обоями. Место оказалось достаточно отдаленным и глухим. Рядом располагался Национальный Парк, и какое-то озеро. Ближайшие соседи жили не близко, в обширных коттеджах ближе к автостраде. А за их домами раскинулись поля. Этот же домик и коттеджем назвать было нельзя. Скорее, старая дача на краю леса и кукурузных полей. Далеко от города, зато много природы и простора. Джессика сразу очаровалась красивыми видами. По пути мы остановились на плазе возле какого-то местного ларька и купили много еды за половину цены, которую нам пришлось бы заплатить в супермаркете. В отличие от моих последних дней, этот начался спокойно, и меня это радовало, хотя поганое самочувствие никуда пока не делось. Я не расслаблялся, потому что точно знал, что стаи преследователей уже ведут на меня охоту. Я просто наслаждался текущим моментом своей новой жизни под именем Альфреда Лемавски. Вот только надо бы купить седой парик и приклеить усы. Тогда и сходства с покойником будет гораздо больше. Я продолжал осматриваться на новом месте. На деревянной арке, красующейся над калиткой, белой краской значилось: «Ранчо Уиткинсов». Если верить пожилому риелтору, когда-то здесь, действительно, находилось ранчо, но потом земли хозяева продали окрестным фермерам, оставив себе только дом с небольшим участком вокруг него, огороженный обыкновенным деревянным штакетником. Впрочем, этот забор наполовину уже сгнил, заместившись кустами. Ведь за садом давно никто не ухаживал. Чтобы попасть к дому, нужно было сворачивать с шоссе на грунтовку и ехать по ней целый километр. Въезд и стоянка перед воротами гаража оказались, к счастью, забетонированными. Узкая дорожка, мощенная булыжниками, вела от калитки к двухэтажному дому через заросший огород. Дом выглядел неважно. Фасад, отделанный еще в прошлом веке деревянной вагонкой, растрескался, а синяя краска с него облезла и свисала кое-где целыми хлопьями. Сначала мы осмотрели котельную, расположенную в подвале. Старый котел, стоящий там, топился углем. Правда, некоторый запас этого твердого черного топлива занимал весь угол рядом. Никакой газопровод в эту глухомань, разумеется, не доходил. И даже газ в баллонах сюда не возили. В кухне-столовой посередине стоял большой старый потертый стол и шесть громоздких стульев. А у дальней стены обнаружилась большая раковина со столешницей из натурального камня, вроде гранита, правда, потрескавшейся и заклеенной эпоксидной смолой в паре мест. На кухне еще имелась посудная сушилка и нижние шкафы. Верхние же были заменены простыми полками. Рядом с мойкой висел еще и электрический бойлер. Плита оказалась тоже электрической, но очень старой. А посудомоечная машина отсутствовала. Стиральная располагалась отдельно, в отгороженном закутке, над ней висела на стене широкая электросушилка. Агент по недвижимости, который показывал нам все это хозяйство, честно предупредил, что иногда электричество в округе отключается, но для этого случая в гараже предусмотрен запасной бензиновый генератор, который позволяет какое-то время обходиться без подачи электроэнергии по проводам.