— Не удивительно, с такой-то мощной поддержкой в лице Ани. Вообще, Аня, это просто преступление пропадать такому голосу. Неужели ты никогда не хотела петь профессионально? — Да глупости все это, — отмахнулась та, — везде нужны деньги или связи, а у меня ни того, ни другого. Даже в музыкальный театр не попаду без должного музыкального образования и протекции. — Но есть же все эти конкурсы на телевидении, куда идут все, кому не лень. Почему бы не попробовать? — Там все давно уже куплено и проплачено. — И все же попытка не пытка. Ну что ты потеряешь в этом случае? Ничего. — Кроме веры в саму себя. Нет, такого позора я не переживу. — А я считаю, что ты талантливее всех этих новомодных безголосых звезд, — нахмурившись, возразила Татка. — У тебя просто все данные для карьеры: голос, внешность. А еще бездна обаяния и интересный путь становления. — Тат, даже не говори мне ничего, — категорично покачала головой Аня, — Я в это не верю. — Ну и зря! Половина этой публики только ради тебя сюда и приходит. Вон, например, за соседним столиком компания сидит, — Татка взглядом указала на нужный столик, — один из мужчин почти завсегдатай здесь, а его друзья стали появляться здесь все чаще. И они с таким восхищением смотрели все твои выступления. Даже когда ты на бэк-вокале у других участников была. Аня ничего не ответила, лишь только чуть склонила вбок голову и решительно недовольным взглядом дала понять, что эта тема закрыта. А Лана смотрела на эту красивую, но совершенно не верившую в свои силы девочку, и видела в ней себя. Сомнения — их главная беда. При всех своих очевидных достоинствах и талантах, даже получая искренние похвалы и комплименты от окружающих, обе так и могли поверить в себя. Аня — такая талантливая и яркая — пряталась от собственного будущего за надуманными причинами. Она боялась что-то поменять вокруг себя. В себе. Боялась выйти из своей такой привычной зоны комфорта, воспринимая любой шанс как усмешку судьбы. И Лана вдруг поняла, что сама она уже потеряла свой собственный шанс. Шанс что-то изменить в своей жизни, обрести нечто важное и ценное. Упустила там, на теплом берегу ласкового южного моря под яркими звездными россыпями на темном небе. Потеряла безвозвратно. Согревшись в теплом салоне удобной большой машины Максима, Лана с безразличием пропускала взглядом мелькавшие огни московских улиц. Татка весело болтала с Виолой и Максом, и остановить эту неуемную девчонку было не под силу даже нескольким бокалам коктейля и усталости после рабочего дня. И откуда в ней столько сил? В отличие от подруги, Лана чувствовала себя напрочь опустошенной. Возвращаться домой не было никакой радости, ехать к родителям в таком состоянии не хотелось. Ничего не хотелось. Апатия полнейшая. Наверно, стоило больше отдыхать, а не загонять себя делами, чтобы не хоронить себя заживо в четырех стенах. — Лан, уверена, что домой? — Виола повернулась к ней, и Лана поняла, что упустила какую-то часть диалога. — Может, лучше к нам? Все спокойней будет. И тебе, и нам, учитывая, что ты сейчас вообще под охраной находишься. — Нет, Виол, спасибо. Я к себе. Так устала, что сил нет. Хочу завтра отоспаться до обеда. — Отоспаться можно и у нас, хоть до вечера. Поселим тебя в самую дальнюю комнату, ты нас там и не услышишь даже. — Но, видя непреклонность подруги, Виола лишь пожала плечами. — Ну как знаешь. А между тем какое-то зудящее чувство тревоги никак не давало расслабиться. Максим остановил машину прямо у подъезда, но Лана отчего-то боялась покидать теплый уютный салон. Словно в нем она была под защитой. — Ребят, а вы не могли бы проводить меня до квартиры, — осторожно попросила Лана, понимая, что ее внутренняя борьба с собственным страхом проиграна. — Солнц, ты чего? — в глазах Татки промелькнула тревога. — Сама не знаю. Просто как-то неуютно и страшно. Может, я просто привыкла за последнее время находиться под охраной. Провожать пошли всей компанией — уж очень девчонках хотелось посмотреть на новую квартиру, в которой обустроилась подруга. — Дом, и правда шикарный, — Татка с интересом рассматривала светлый подъезд с неброским, но очень добротным ремонтом. — Дорого здесь? — Не дешево, — отозвалась Лана, копаясь в сумочке в поисках ключей, — но сейчас мне это по карману. Здесь вроде бы хорошая охрана. В общем, наша служба безопасности одобрила. А главное, до работы не так далеко, можно чуть подольше поспать. А учитывая, что на работе я сейчас каждый день задерживаюсь, это весьма ощутимый плюс в пользу данного выбора. Уже на своем этаже Лана ощутила тревожный укол в груди. В последние дни она жила с обостренными инстинктами, словно запуганный зверь, но все же такие яркие панические атаки были ей не свойственны. А сейчас стало отчего-то страшно возвращаться домой. Рядом с дверью, привалившись спиной к стене, стояла высокая темная фигура. — Если ты сейчас не уйдешь, я вызову полицию. — Ее ледяной голос только подтверждал слова: этот человек здесь был нежеланным гостем. — Ты же знаешь, что это пустая трата времени. Герман оттолкнулся от стены и небрежным шагом направился к лифту, видимо, разумно рассудив, что в этот день ему не удастся с ней остаться наедине, так как сопровождающие Ланы ему этого не позволят. Лана смотрела вслед этому упертому мужчине, отмечая про себя, сколько же негативных эмоций он в ней вызывал. От страха до отвращения. Когда-то он казался ей привлекательным, но чем ближе она с ним знакомилась, тем больше отталкивал от себя. Он и сейчас мог бы стать для кого-нибудь эталоном мужественности, но эти деспотичные замашки точно не для нее. И лишь когда дверь лифта за ним закрылась, увозя вниз, Лана смогла устало выдохнуть. — Так, сегодня ты здесь не останешься, — тоном, не терпящим возражений, провозгласила Виола и подтолкнула расстроенную подругу к двери в квартиру. — Бери все, что тебе потребуется, переезжаешь к нам. Сидя в большом просторном кабинете Рассказова и слушая справедливые выговоры, Лана ощущала себя провинившейся школьницей перед директором. Ей пришлось рассказать Игорю о появлении Германа, но при этом и раскрыть свой несогласованный выход с подругами. Обид на своего охранника у нее не было — доложить обо всем своему начальству он был просто обязан. — Лана, ну разве можно быть такой беспечной? — Голоса своего безопасник не повышал, но во многом из-за этого нарочито спокойного тона ей было настолько ужасно стыдно сейчас. — Мы стараемся обеспечить твою безопасность, а ты так неосторожно позволяешь себе ночные гулянки, даже не предупредив охрану. Игорь к тебе для чего приставлен? — Но ведь он просто водитель? — подняв виноватые глаза на мужчину, спросила она, словно пытаясь убедить их обоих в этом. Да, за все то время, что Игорь ее сопровождал, никто так и не озвучил ей его истинную должность при ней. — Ага, конечно. — Мужчина закатил глаза. — Господи, святая простота… Запомни, девочка, любой свой шаг ты пока согласовываешь с нами. «Это аксиома», — читалось между строк. — Сейчас с юристами проработаем вопрос о возбуждении дела из-за преследования. Хотя… Думаю, вряд ли тут что-то получится. Нет доказательств. — Мне, наверно, проще было бы уволиться, чтобы не доставлять столько хлопот. — Что? Я не ослышался? — Рассказов недовольно поморщился. — Ты ли это мне говоришь, Громова Лана Георгиевна, а? — Сергей Геннадьевич, я часто задерживаюсь на работе и мне ужасно неудобно перед семьей Игоря за то, что он вынужден задерживаться из-за меня. — Если тебе так будет легче, Игорь не женат. А свою жалость оставь себе, он получает зарплату за свои обязанности, которые должен исполнять надлежащим образом. — Да какая разница, женат, не женат… У человека могут быть свои дела, интересы, а он вынужден торчать целыми днями на работе из-за чьих-то неприятностей в личной жизни. — Вот когда мы выясним, что неприятности именно, как ты выразилась, в личной жизни и не угрожают твоей же безопасности, все эти крайние меры будут сняты. А пока все останется в силе. — Сергей Геннадьевич, можно я хоть у подруги пока поживу? — Хорошо. Игорю адрес не забудь сказать, он будет тебя так же, как и всегда, забирать с утра и привозить вечером после работы. Игорь был в приемной. Завидев ее приближение, поднял голову и выжидательным взглядом проводил до двери. Словно верный страж, он всегда терпеливо ждал, пока Лана допоздна управлялась со всеми своими делами и документами после основного рабочего времени. Даже когда секретарь и сотрудники отдела давно разошлись по домам. И лишь ее охранник терпеливо томился на большом диване в приемной, не покидая своего поста и развлекая себя просмотром огромного плазменного телевизора. Лане даже становилось стыдно за то, что мужчина вынужден был постоянно задерживаться из-за нее, но оставить на завтра оставшиеся вопросы просто не могла, иначе этот ворох забот потом ее похоронит на рабочем месте. Нет, нужно обязательно взять еще человека, устало подумалось ей, так как постоянные задержки в офисе стали тяготить, да и постоянное чувство вины перед Игорем за его вынужденные дежурства тоже заставляли изрядно нервничать в его обществе. Наверняка у него есть семья, любимая женщина, а он, вместо того, чтобы проводить время дома, вынужден ошиваться в пустом офисе, а потом еще тратить уйму времени в столичных пробках по дороге к ее дому, а потом и к своему. А ведь с утра он всегда неизменно аккуратно собранный встречал ее возле двери, чтобы доставить на работу вовремя. Сколько там часов он отводил себе для сна? Людям необходим отдых, а Лана не давала такой поблажки себе, а теперь, выходило, и Игорю. Нужно будет завтра же поговорить с Холодовым о новой ставке в ее отделе. — Прошу прощения, — после негромкого стука, не дожидаясь приглашения, дверь слегка приоткрылась и показалась голова Игоря. — Вы с утра даже не ели… Позвольте угостить вас кофе. Лана впала в замешательство, но Игорь, видимо, приняв ее молчаливый взгляд за усталое приглашение, аккуратно прошел в кабинет и с особой осторожностью поставил перед ней на свободном от документов месте стакан с кофе и коробочку с эклерами. — Не знал, что вы любите, поэтому решил купить то, что нравится самому. Угощайтесь. — Спасибо, Игорь, — улыбка получилась слабой и вымученной. И как, скажите на милость, расценивать этот поступок? Жест доброй воли? С чего бы вдруг? Лана не позволяла себе переходить границы деловых отношений. Да и на разговоры у нее сил практически не оставалось: с утра она еще дремала на заднем сидении в пути на работу, а вечером уже не оставалось никаких физических и моральных сил даже на дежурные вежливые фразы. Она предпочитала слушать радио и отвлеченно рассматривать ярко подсвеченные улицы. — Через два часа мне нужно быть в бизнес-центре на Волоколамке. Когда нам лучше выезжать? — Минутку, только сверюсь с обстановкой на дорогах. Пока Игорь смотрел в своем планшете карту, то и дело поглядывая поверх гаджета на нее, Лана вновь вернулась к цифрам на экране, вот только упрямо обращенный на нее взгляд заставил оторваться от дел. Игорь явно ожидал, что она возьмется за кофе и эклеры. Тяжело вздохнув, боясь ненароком обидеть заботливого охранника, она, не выбирая, вытащила из коробки одно пирожное и потянулась за стаканчиком. — Спасибо большое, — и только попробовав кусочек, поняла, насколько в действительности была голодна. За весь день во рту даже маковой росинки не было, а тут такое скромное безобразие для фигуры. Хотя от прежней фигуры уже мало что осталось — за последние месяцы Лана сильно похудела, пришлось даже сменить гардероб. Только на смену изысканным летящим платьям пришли строгие лаконичные костюмы, преимущественно брючные, в которых ей было спокойней, словно рыцарю в латах. Легкость и мечтательность остались в прошлом. Ныне — только холодная прагматичность и собранность. — Вкусно, — наконец, сдалась она, наслаждаясь давно позабытым вкусом любимого лакомства из детства. — Игорь, вы просто волшебник. — Мне не сложно, — улыбнулся он в ответ, и улыбка его неожиданно получилась такой теплой… что Лана поспешила опустила глаза. Ей совершенно не понравилось все это. — Не торопитесь, у нас еще полчаса есть в запасе. Когда дверь закрылась, скрыв за собой молодого охранника, Лана поставила стакан с остывающим напитком на стол и откинулась на спинку кресла. Прикрыла глаза ладонью, словно пытаясь закрыться от действительности. Какой, должно быть, у нее жалкий вид, раз уже охранник делал попытки подкормить немного. Дожили, называется. Игорь, как и всегда, шел впереди, заботливо придерживая двери и вызывая лифт. «Ну как с хрустальной вазой», — невольно подумалось Лане. Такая гиперопека стала казаться ей навязчивой. А может это ее свободолюбивая натура давала о себе знать? Она ощущала себя не под защитой, а, скорей, под конвоем. Ни шагу в сторону. Вот и сейчас они выйдут на улицу, Игорь снова вежливо распахнет перед ней дверь, подставит руку, которую Лана в который раз просто демонстративно не заметит, а потом предельно осторожно доставит до места назначения, перекинувшись с ней в дороге незначительными фразами. Каждый день одно и то же. — Мы на месте, — оповестил Игорь, едва только припарковал машину возле огромного семиэтажного здания бизнес-центра. Зная, что ее водитель часто поднимался вместе с ней наверх, ожидая где-нибудь в приемной во время долгих переговоров, Лана сразу же поспешила предупредить его: — Игорь, подождите меня в машине. Сегодняшнее совещание продлится не долго. Предупредительно вежливый мужчина опередил ее, распахнув пассажирскую дверь. На некоторые доли секунд его ладонь легла поверх ее, но Лана спешно одернула свою руку. Ей и самой показалось, что в ее взгляде было слишком много холодности и негодования, но такая выходка ей не понравилась. Она спешно покинула салон автомобиля и побежала ко входу. Несмотря на то, что Игорь всегда предпочитал выезжать заранее, точно рассчитывая время в пути, глухие столичные пробки всегда портили планы прибыть вовремя. Вот и сейчас, когда оставалось лишь минут пятнадцать до начала совещания, приходилось очень торопиться. На нужном этаже Лана едва ли не выбежала из лифта, сверяясь с уведомлением о времени и месте проведения встречи. Все же пришлось обратиться к девушке, сидевшей на стойке-приемной, чтобы найти нужный зал, когда позади себя она услышала голоса партнеров фирмы. Завидев ее, они ненадолго задержались в приемной, чтобы поприветствовать друг друга, перекинуться парочкой дежурных фраз, а потом все вместе неспешно направились в переговорную. В этом деловом центре было всегда многолюдно. Движение в коридорах могло сравниться разве что только с броуновским на самом пике кипения, но Лана за недолгое время работы уже успела привыкнуть к этому, научившись не обращать внимания на посторонние лица. У нее всегда хватало забот, отвлекаться было просто некогда. — Ланочка, нам бы хотелось убрать из контракта некоторые пункты, касаемые порядка оплаты, — лебезил перед ней оппонент. — Давайте обгорим их сейчас, пока еще не началось совещание… — Я вам не Лана, и уж тем более не Ланочка, — вскипела она, разозленная такой бесцеремонностью. Пусть мужчина перед ней и был старше, опытнее, солиднее по значимости со своей стороны, но терпеть подобного она была не намерена. Выходить за рамки деловых отношений с людьми, с которыми вне работы даже не пересекутся, ей казалось недопустимым. — Лана Георгиевна! Если у вас есть какие-то предложения, я с удовольствием их заслушаю на текущей встрече. Если есть вопросы к моему руководству или какие-то более глобальные предложении, опять же все к моему руководству. Обсуждать что-либо в кулуарах и коридорах у меня просто нет времени. Занятая изучением документов и слушая на ходу краткие замечания по предстоящему разговору, она вдруг невольно уловила промелькнувший мимо нее знакомый ненавязчивый аромат. Немного терпкости, немного свежести и… море. Этот аромат она узнала бы из тысячи других — так прочно он въелся в память, как и тот, кому он принадлежал. Ноги будто приросли к полу, а сердце сделало кульбит и забилось гулко-гулко. Секунда. Другая. Обернулась, а глаза уже искали знакомую фигуру из тех десятков, что мелькали в многолюдном коридоре. Да только тщетно. Глупо было надеться встретить здесь того, о ком никак не могла забыть уже почти полгода. Дамиана. А знакомый аромат… Мало ли мужчин, предпочитающих такой же парфюм? Ее чувства сыграли с ней шутку, вновь всколыхнув ненужные воспоминания, которые с таким трудом удалось спрятать глубоко в себе. Совещание тянулось мучительно долго. Лана едва дождалась момента, когда можно будет покинуть душное пространство, и, вежливо со всеми распрощавшись, поспешила к машине. Вообще всю эту встречу она ощущала себя рассеянной и отстраненной, мысли все время уносились прочь, и собрать их, направить в рабочее русло получалось с огромным трудом. Боже, ей с таким трудом удалось заставить себя забыть Дамиана, а оказалось, что малейшее воспоминание о нем способно выбить почву из-под ног. Лана слишком погрузилась в собственные мысли, выходя из здания бизнес-центра, и когда совсем рядом с визгом затормозила выехавшая на большой скорости из подземной парковки машина, стремительно несясь на нее, от неожиданности шарахнулась в сторону, но увернуться от столкновения все равно не удалось. Бедро обожгла сильная боль, и, не сумев удержаться она ногах, Лана упала, весьма ощутимо ударившись о бордюр рукой. — Да что ж за день-то такой сегодня, — вырвалось в сердцах. На глазах выступили слезы боли и обиды на саму себя. — С вами все в порядке? Давайте я вызову скорую, — суетился рядом с ней виновник аварии, но его быстро оттеснил Игорь. Присев рядом с ней, он обеспокоенно стал осматривать все возможные видимые повреждения, аккуратно повернул саднящие ладони к себе и только нахмурился, когда увидел неглубокие порезы на коже.