Дэм вернулся разочарованным. — Ничего не осталось. Только это, — в его раскрытой ладони лежала старинная монета, почерневшая от времени и соленой воды, чеканный рисунок на ней едва проступал, поэтому определить ее достоинство и дату было сложно. Но, определенно, она была ценна в узких кругах коллекционеров. Лана с интересом разглядывала найденный предмет, и когда Дэм вложил в ее пальцы металлическую кругляшку, с благодарностью ему кивнула. Удалось разглядеть какой-то герб и первые цифры — «17». Да этой монете уже больше трех столетий! Подумать только! А если бы и вправду здесь были сокрыты десятки таких монет, а то и больше? Да это ж целое состояние! — Сокровища нашли раньше нас? — Возможно, — пожал он плечами, — а быть может, и море забрало себе. Здесь во время штормов и приливов уровень воды сильно поднимается. — Жаль. — Здесь есть и другие сокровища, — сверкнув глазами, произнес он, чуть улыбнувшись, сократив расстояние между ними до опасного минимума. Близость этого мужчины лишала ее способности мыслить здраво. Следовало отстраниться от него скорее, но… От него пахло чем-то головокружительно-приятным, мускусно-терпким, смешанным с запахом моря. Самый настоящий соблазн. До безумия захотелось дотронуться до этого почти нагого тела, ощутить под пальцами твердость мышц, бугрившихся под загорелой кожей, провести по линиям, складывавшимся в затейливый узор. Дыхание участилось, выдавая ее с лихвой. Подняла голову, и это стало ее последней ошибкой. Она утонула в бездонных темных глазах, полетела в их тьму, как гребаный неправильный мотылек. Дэм рывком притянул ее к себе, обхватил ладонью затылок, зарывшись пальцами в волосы, и его жесткие губы накрыли ее рот. Его поцелуй не был нежным или осторожным, изучающим, но исступленным, требовательным и властным, что даже коленки подкосились от накатившей внезапно слабости. Он не спрашивал разрешения, но брал. Было от чего опешить. Ее пугала эта сила, только еще больше пугала реакция собственного тела. Нервы сжались, словно тугой комок, замерли в кульминации напряжения, грозясь взорваться наслаждением. Другая ладонь властно накрыла ее щеку, не давая увернуться от этого поцелуя. Пальцы успокаивающе погладили скулы, но эта ласка отозвалась в ней иначе — волной желания, — и Лана, обессилено прикрыв глаза, лишь простонала в губы, соглашаясь на жадную ласку языка и губ. — Нет, пожалуй, есть сокровища, которыми не стоит делиться ни с кем, — прошептал у самых губ вместе с выдохом Дамиан, но затем отстранился, только из рук своих так и не выпустил, лишь с непонятным взглядом всматривался в ее лицо. Этот взгляд и отрезвил ее. Что же она делала? Совсем поздно пришла мысль, что так же, как и Дэм, она едва одета — купальник совершенно не давал чувства защищенности от чужих глаз, скорее, наоборот, был тем раздражителем, от которого хотелось скорее избавиться. Лана сейчас должна была представлять слишком большой соблазн для разгоряченного мужчины. И кто б знал, что было в голове у него, какие намерения… Они вдвоем в богом позабытом месте, где, случись что, никто ей не поможет. — А вот это было лишним, — прикладывать усилия, чтобы вырваться из его рук, не пришлось, Дэм сам отпустил ее и отошел на несколько шагов назад, хотя горящих темных глаз с нее не сводил. — Мне кажется, нам стоит приложить больше усилий, чтобы поскорее вернуться. Нас уже могли потерять. Катер завелся сразу же, несколько раз капризно покряхтел при этом, но все же дав надежду поскорее добраться до берега. Рация при этом сразу же ожила. Казалось, Дэм уже успел позабыть о том поцелуе и теперь совершенно спокойно вел беседу с кем-то по рации. А ее все еще потряхивало от воспоминаний о произошедшем. Внутри все дрожало, стоило лишь только вспомнить о том, как его губы накрыли ее, как крепкие руки обхватили и удерживали в своем плену. Но до возвращения Дэм так и не обернулся к ней, делая вид, будто ничего и не произошло. А может и правда, так было лучше. Сделать вид, будто ничего такого и не было. Лана опустила взгляд на монету в своей руке, она так и осталась у нее. И если этот дьявол не истребует свое сокровище назад, этот предмет останется у нее как маленькое напоминание о чуточке безумия в уединенном безлюдном месте. На берегу их уже ждали обеспокоенные Татка и «порочные ангелы». — Боде, я уже вся испереживалась за тебя, — казалось, еще чуть-чуть, и подруга расплачется. — Как ты? — Все хорошо, правда, — она украдкой покосилась на своего сопровождающего, передававшего ключи от катера своему помощнику. Его интерес к ней иссяк, и от этого стало легче и… немного грустно. — У нас сначала сломался водный байк, а потом и катер. Что-то там с мотором, пришлось ждать, когда остынет… — Сломался, говоришь, — задумчиво проговорила Татка, глядя вслед удалявшемуся дьяволу. — Только вот байк тот завелся сразу же после вашего отъезда и больше не ломался. — Вот как? — беззаботно пожала плечами Лана. Ну что тут скажешь? Не повезло ей… — А катер этот совершенно новый, — продолжила сыпать правдой подруга, — его купили месяц назад. И принадлежит он лично твоему инструктору. — Что ты хочешь этим сказать? — Лана так же задумчиво смотрела вслед Дамиану, все еще пытаясь сопоставить слова подруги с тем, что произошло на безлюдном берегу. — Ребята сказали, что выйти из строя ничего не могло. Исключено. Только по субъективной причине. — Та-ак, — Лана развернулась на пятках и зашагала в сторону территории своего отеля, — пожалуй, мне нужно что-нибудь выпить. И покрепче. Ты со мной? Глава 6 После морской прогулки откровенно было не по себе. Если в катере еще хоть как-то удавалось сдерживаться, то на берегу эмоции взяли верх. Лана чувствовала, как ее потряхивает от перенапряжения. — В бар? — спросила Татка, видя ее состояние. — Мне сейчас нужно что-то покрепче разбавленных коктейлей, да и смотреться мы будем слишком вызывающе, заказывая днем крепкие напитки. Так что в номер. Распечатывать подарки из дьюти-фри. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — озадаченно спросила Татка, внимательно оглядывая подругу с ног до головы. — Что у вас там произошло? Он к тебе не приставал? — Я оказалась в море на сломанном катере с совершенно не знакомым человеком, не зная, что случилось и спасут ли нас… Этого мало? Или для полного счастья мне еще не хватало домогательств со стороны этого качка? Говорить о поцелуе и об экскурсии в гроте почему-то не хотелось никому, даже лучшей подруге. Не потому, что было стыдно. То, что там произошло, казалось слишком личным. А ведь стоило быть честной с самой собой: таких мужчин она еще никогда прежде не встречала. При том, что с Германом его роднила прямолинейность в своих намерениях, все же было в этом дьяволе что-то такое, что не отталкивало, а, наоборот, влекло. И внешность тут вовсе ни при чем. Именно в нем она могла по достоинству оценить смысл фразы: «внешность отражает суть человека». Герман был, как фрукт из супермаркета: лощеный снаружи, но совершенно гнилой изнутри. Здесь же и гадать не приходилось: сей экземпляр был многим не по зубам и вкусить его, насладиться по достоинству сможет не каждая женщина. Такой слишком ценит свободу и… свободу выбора. — О-о-о, — вздохнула подруга, — чувствую, нам потребуется закуска. Много закуски. Тогда идем через снек-бар. *** — Солнц, ну прости меня, — уже в который раз увещевала охмелевшая Татка, — я ж не знала, что так будет. Я так переволновалась. Стояла на этом чертовом берегу, сама не своя. Вокруг ребята его, носятся, переживают, никак с вами связаться не могут. Как подумаю, что с тобой могло что-то случиться. — Татка, — утешать разошедшуюся подругу было еще большим испытанием, так как она была ужасно впечатлительной и имела привычку накручивать саму себя и окружающих до максимальной отметки, — не заставляй меня вновь переживать все это. Слава богу, жива, здорова. Только давай мы все это оставим при себе, чтобы больше никто об этом не знал. В особенности мои родители, иначе они разволнуются так, что потом сердце прихватит или еще чего хуже. Подруга жестом заперла губы на замок, при этом уверенно кивнув, мол, не беспокойся. — Слушай, а чего ты мокрая была? — из охмелевшей Татки так и сыпались вопросы, и никак не остановить было ее любопытство. — Купалась, — нехотя ответила Лана, потягивая из стакана крепкий виски с колой, так как без колы не пошло. — А этот твой инструктор… Он-то почему без майки? — Татка! — пришлось даже укоризненно покачать головой и возмущенно закатить глаза, показывая всем своим видом, как та ошибалась в своих немыслимых предположениях. — Тоже плавал. — О, как интересненько становится! — Подруга недоверчиво прищурилась, словно догадываясь, что от нее что-то скрывали. — Значит, вы плавали. Ага. — Ты неисправима, — вздохнула Лана. — У нас лодка сломалась. — Вы ее толкали что ли? Или запряглись, словно дельфины, и тянули за собой? — Ты меня за кого принимаешь? Мне мало проблем с мужиками? — Ты хочешь сказать, что, проведя столько времени с этим типчиком, даже не обратила внимания на него, как на мужчину? — Мне мужчин вот так вот хватило, — Лана красноречиво показала ладонью жест у горла, — Герман очень доходчиво сумел все разъяснить. В этот момент затрезвонил ее телефон, но Лана уже узнала по мелодии звонившего — Герман. — Легок на помине, — скривилась Татка, распластавшись по кровати в попытке дотянуться до надрывавшегося аппарата. — Оставь, не бери. — Я хотела выключить, уж больно противную мелодию ты на него поставила, невозможно слушать. — Выключив, наконец, телефон, Татка даже присвистнула. — Тринадцать пропущенных. Он от тебя отстанет когда-нибудь? Слушай, а чего ты его в черный список не переместишь? Нервы сэкономишь и себе, и окружающим. — А черт его знает. — Лана, икнув, нечаянно пролила на себя остатки виски и неуклюже прижала ладонь к губам. — О-о-о, смотри, до чего эти мужики доводят. Один не может никак понять, что между нами все кончено и я видеть его не желаю, другой даже на катере покатать не может, лишь только напугал. Одни проблемы от них. Надеюсь, у тебя хоть прогулка вышла радостнее. Татка загадочно улыбнулась, но глаза так и кричали: «Ну же, давай, расспроси меня!» — Судя по всему, неудачливая только одна я, — печально вздохнула Лана, падая спиной на постель. — Рассказывай! — Солнц, он шикарный, — подруга тоже плюхнулась рядом с ней, — милый, вежливый и ненавязчивый. Все, как и полагается мужчине во время курортного романа. Лана вопросительно посмотрела на ту — уж не послышалось ли это ей. Романа? — Ну, это я громко сказанула. Хотя… я ж девушка одинокая. Снова затрезвонил телефон, оповещая о новой попытке Германа поговорить. — Знаешь, я все больше начинаю понимать, почему ты от него сбежала, — раздраженно произнесла Татка сквозь стиснутые от злости зубы. — Таких хочется прибить, как назойливых мух. — Ну его, — Лана выхватила телефон, выключила его и откинула подальше от себя, словно ядовитую гадину. — Что там твой Ромео? — Сегодня вечером пригласил на пляжную вечеринку. Раз в две недели их бар на пляже организовывает дискотеку под открытым небом. Говорят, это что-то бомбическое! Так что этот рассвет мы с тобой встретим на берегу, подруга! — Думаю, мне на сегодня хватит пляжно-морских приключений. Ну не говорить же, что больше всего она боялась встретиться там с Дамианом. Вроде бы ей должно было быть абсолютно все равно до него… Но на деле получалось как-то иначе. Их ничего не связывало, кроме одной неудачной прогулки, укромного пляжа, грота и поцелуя… Черт, их как-то слишком много стало связывать для одного дня знакомства. И то, как неприятно кольнул самолюбие его холодный демонстративный уход после возвращения, ведь еще ничего не доказывало? Так ведь? Но внутренний голос в этот раз молчал, чтоб его. — И не думай даже ловить меня на это свое «ты сюда зачем приехала, отрываться?», — назидательно заявила Лана, сверкнув красноречиво глазами. — Сегодня я уже повелась на это. Мне хватило. — Ну, правильно, — вспылила Татка, — давай мы теперь свернемся клубочком на этой постели, укроемся с головой одеялом и не будем высовываться до самого вылета домой. А потом снова спрячемся за образом холодной офисной мыши, чтобы никто не потревожил твоих израненный чувств. Да забудь ты о своих неприятностях! Живи сегодняшним днем. Не прошлым, не будущим, а сегодняшним. Жизнь так прекрасна, чтобы разменивать ее на какие-то домыслы.