– Если единственный способ выполнить мою задачу – это отвлекающий маневр и отступление, то я без колебаний к нему прибегну. Гойре включил полевой щит, окутавший его тело непроницаемым коконом. Старый солдат поднял оружие. Дункан понимал, что Гойре старается оправдаться за старый грех, за ошибку, повлекшую смерть Виктора. Может быть, Гойре надеялся, что герцог Лето простит его, если он пожертвует жизнью ради спасения Пола? Возможно. Дункан поколебался, думая отдать Гойре меч старого герцога, но потом отказался от этой мысли. Меч был его единственным оружием, и Дункан не имел права отдать его, лишившись лучшего средства защиты Пола. Гойре со страшным криком бросился навстречу атакующим – один против нескольких десятков. Это было героическое самоубийство. Дунан протащил Пола сквозь заваленную каменными обломками и пылью брешь под густую листву джунглей. Обернувшись в последний раз, он увидел, как Суэйн Гойре врукопашную схватился с атакующими солдатами. Его щит громко вибрировал, но Гойре неутомимо бил противников своим деревянным оружием. Потом убийцы сгрудились вокруг старого капитана. Их оружие было куда острее. Пол и Дункан не разбирая дороги бросились в лес. Когда лазерный луч сталкивается с защитным полем, происходит разрушительное взаимодействие немыслимой энергии, уничтожающее обоих противников. Это превосходная метафора политики. Сафир Хават. Уроки стратегии Маленький орнитоптер, летя на малой высоте, едва не касался вершин поросших травой холмов Груммана. Двигатели работали тихо, крылья двигались почти бесшумно. Машина производила шума не больше, чем крупная птица. Рессер сидел рядом с управлявшим орнитоптером виконтом. Моритани делал вид, что испытывает новое судно, предназначенное для отслеживания табунов диких лошадей. Но Рессер не заблуждался на этот счет. Он понимал, что Хундро Моритани готовится к войне. Грумманские солдаты, свирепые и закаленные воины, набранные в степных селениях, занимали позиции в соляных туннелях и шахтах, расположенных под дном высохшего озера в окрестностях Ритки. Моритани собрал сотни своих жеребцов в загонах по периметру крепостных валов. Все кони были закованы в доспехи с острыми шипами. Правда, лошадей было раз в десять больше, чем всадников. Рессер не мог понять, каким образом сможет кавалерия противостоять современной армии. Орнитоптер продолжал свой неторопливый полет. Заходящее солнце окрасило окна крепости в оранжевый цвет. Казалось, что цитадель объята пламенем. Виконта настолько захватила эта иллюзия, что он забыл о штурвале. Нисходящий поток бросил машину к земле, и брюхо орнитоптера едва не протаранило вершину очередного холма. Но Моритани вовремя опомнился и потянул ручку на себя. – Сейчас не время умирать, – по-деловому произнес он. – Ни мне, ни тебе. Пока не время. Надо сделать одно дело, Рессер. По возвращении с Кайтэйна виконт все время пребывал в приподнятом настроении, несмотря на опалу Ландсраада и гнев Императора Шаддама IV. – При всем моем уважении, милорд, – сказал рыжий мастер меча, – я не могу понять вашей тактики. Вы что, сознательно спровоцировали Падишах-Императора? – Абсолютно сознательно. Приближающаяся битва выглядит настолько страшной, что наш отец родной, Император Шаддам, сам прибежит, чтобы мы не причинили себе увечий. – Он уставил в Рессера пылающий взгляд. – Вспомни, как мои предки оставили неизгладимый след на Салусе Секундус и как проклятые Коррино потом охотились за ними, горя жаждой мести. – Я все помню, милорд, но я не могу понять, чего вы хотите таким способом добиться. Герцог Атрейдес и эрцгерцог Икац выжили после вашей попытки их убить. Вы слышали собственными ушами, как они подали на вас формальную жалобу и заявили протест. Но ясно, что на этом они не остановятся. Я уверен, что они объединят свои военные силы, чтобы нанести по Грумману жестокий удар. Вы собирались вести войну убийц, но готовите настоящую полномасштабную войну. Как мы можем надеяться на победу в войне с двумя благородными Домами? Рессер знал, что с Атрейдесом сюда прибудет и его старый друг по Гинацу Дункан Айдахо. Моритани беззаботно рассмеялся. – О, друг мой Рессер, ты же ничего не понял! Нам нет нужды наносить им поражение. Нам надо только продержаться до тех пор, пока Коррино не спасет нас. А он спасет, вот увидишь. Грумман – мощный магнит, который притянет к себе всех наших врагов. Все еще смеясь, Моритани схватился за штурвал и, увеличив скорость, погнал машину к каменным скалам за Риткой. Но Рессер заметил, что большие сильные руки виконта сильно дрожат. – Вот тогда все будет разом кончено, – продолжил Моритани, переходя на зловещий шепот. – Не важно, какое имя носил наш благородный Дом – Тантор или Моритани, но его всегда недооценивали. Теперь же все снова вспомнят наше имя. Ужасное предчувствие поразило Рессера до глубины души. – Что вы намерены делать, милорд? – Мой сын мертв, и мой род умрет вместе с ним. – Вы можете иметь других детей, вы можете повторно жениться, милорд. – Нет, Рессер. Когда умерла Цилла, душа моя погрузилась в непроглядный мрак. Вольфрам был моим законным наследником, но Икац заставил его страдать и умереть – только из одного упрямства, духа противоречия и назло мне! Мы не можем иным способом разрушить заговор наших врагов. Мой род угаснет так, что его конец будет крупными буквами вписан во все исторические хроники. И ты поможешь мне в этом. Рессер, стараясь сосредоточиться, сделал несколько глубоких вдохов. – Я поклялся служить вам верой и правдой, милорд. – Грумман станет могилой Дома Моритани и трех его главных врагов, даже могилой Дома Харконненов, если нам повезет. Я попросил барона прислать сюда его наследника, который возглавит дивизию баронских солдат, переодетых в грумманскую форму. – Виконт устремил взор к далекому горизонту. – Рессер, я хочу, чтобы вы открыли ядерный арсенал нашего семейства и заложили заряды в подземных коридорах цитадели – в разных местах. После этого вы снимете заряды с предохранителей и переведете управление кодами в мой тронный зал. – Атомный арсенал, милорд? – Орнитоптер резко взмыл вверх над крышами Ритки, и Рессера с силой вдавило в кресло. Много лет назад Дункан Айдахо просил его разорвать клятву, данную бесчестному виконту, но Рессер отказался это сделать. Хотя Дункан и был не согласен с этим решением, он понял своего товарища, потому что сам был сторонником Атрейдеса, добрым и смелым воином своего благородного Дома, так же, как Рессер был защитником Дома Моритани. Рессер ревностно исполнял свою клятву, отлично понимая, что его хозяин нарушает все правила и провоцирует своих врагов. Но атомное оружие?! Виконт Моритани пожал плечами, продолжая небрежно управлять орнитоптером. – Не думай, что Великая Конвенция есть такой же священный текст, как Оранжевая Католическая Библия. Это не более чем древнее соглашение, заключенное перепуганными людьми, не пришедшими в себя после ужасов Батлерианского джихада. Эти отжившие правила нам уже не подходят. Приготовь ядерные заряды, как я приказал. – Он прищурил свои темные глаза. – Или ты хочешь предать меня? Мне надо напомнить о данной тобой клятве? О клятве на крови? Слова виконта резали больнее, чем бритва. Рессер не сомневался, что виконт прикажет ему прыгнуть вниз, если не получит удовлетворительного ответа. Мастер меча не боялся смерти, но боялся принять неверное решение. Может быть, надо отобрать у Моритани штурвал и направить орнитоптер в склон ближайшего холма. Это будет наилучший выход для всей Империи. Но Рессер не мог смириться с мыслью об убийстве хозяина, какими бы доводами он ни пытался это оправдать. Отвернувшись к иллюминатору, Рессер отвечал со всей искренностью: – Милорд виконт, разве я не ваш мастер меча, долг которого оставаться с вами даже тогда, когда вас покинут все остальные? Издав удовлетворенный рык, виконт изменил курс и направил машину к цитадели Ритки. Уже были зажжены огни, отмечавшие место приземления. Небо потемнело, и Рессер, подняв голову, принялся рассматривать звезды и думать о людях, живущих на планетах дальних звездных систем. Даже если ты нанял убийцу, чтобы устранить соперника, кровь его все равно на твоих руках. Правители, забывающие об этом, становятся тиранами. Герцог Лето Атрейдес В густых джунглях Пол бесстрастно наблюдал, как Дункан расправляется еще с одной ищейкой убийц. Листва была настолько удушающей и густой, что ни одна сторона даже не думала маскироваться, хотя, конечно, все время приходилось быть начеку. За Дунканом и Полом непрерывно охотились с того самого дня, когда в результате воздушного налета был разрушен монастырь сестер-затворниц. Широкие листья надежной стеной закрывали от посторонних глаз. В шляпках огромных мясистых грибов собирались лужицы дождевой воды, в которых плодились колонии креветок. Башни папоротника заслоняли солнце, словно стараясь задушить всех своих соперников. Лианы стелились под ногами и обвивали стволы деревьев, пригибая их своей тяжестью к земле. Весь лес представлял собой один исполинский капкан. Все время, пока они блуждали по лесной глуши, Пола не покидало ощущение, что он находится в подводном мире, полном листьев и травы. Персональные защитные экраны мало помогали в передвижении, но по крайней мере они останавливали тучи безжалостно жалящих насекомых. Дункан испытывал страшное недовольство, используя благородное оружие как мачете, но делать было нечего. Мечом старого герцога он прорубал тропинку в густом подлеске, тупя и портя клинок. Кусты и трава росли здесь достаточно быстро для того, чтобы скрыть след, но ищейки все равно умудрялись выслеживать свои жертвы. Дункан уже убил пятерых. Переплетенная листва и густо растущие лианы не давали грумманцам передвигаться по джунглям целыми подразделениями, поэтому преследователям приходилось действовать поодиночке. Убийцы, служившие виконту, были наглыми, хорошо вооруженными… и легко уязвимыми. Испорченным мечом старого герцога все еще можно было и убивать, в чем убедилась последняя жертва Дункана. Пол стоял рядом, глядя, как кровь сочится из зияющих ран мертвеца. Сердце его уже перестало биться, но кровь продолжала течь из ран, повинуясь силе тяжести. Протянув руку, Пол поймал каплю темно-красной жидкости и сжал ее в ладони, словно дождевую каплю. – Тебя не огорчает то, что ты убил этих людей, Дункан? – Нет. Я не могу испытывать сострадания к людям, пытающимся убить нас, Пол. Я убиваю их для того, чтобы тебе не пришлось делать это самому. Он опутал лодыжки убитого лианами и повесил его на сук – беспомощного, поверженного и униженного. Питающиеся трупами животные быстро обглодают мертвое тело, но Пол и Дункан понимали, что рыщущие по лесу убийцы скоро тоже обнаружат эти останки, так же, как нашли останки предыдущих четверых. Пол предложил закапывать убитых, но Дункан отказался, сказав, что преследователи найдут их, невзирая на густую листву. – Нам надо оставить им послание, которое их разозлит, – сказал он. – Так они сделают больше ошибок. Пол посмотрел на лицо убийцы, но не смог обнаружить в нем ничего человеческого. Он не хотел знать, почему этот человек выбрал для себя такую жизнь, что заставило его стать орудием бессмысленных убийств для виконта Моритани. Была ли у этого человека семья? Мертвые глаза закатились под веки. Теперь это был не человек, а кусок сырого мяса. Убить или быть убитым. Нет лучшего места для такого урока, чем каладанские джунгли. Оставив повешенного позади, оба двинулись дальше. Пол пока не понимал, куда ведет его Дункан. Очевидно, у мастера меча не было какого-то определенного плана. Он просто охранял своего подопечного. Тем не менее у Пола было такое ощущение, что за ними кто-то следит. Они не знали, сколько еще разведчиков преследуют их, но было ясно, что пятью убитыми Дунканом их число не исчерпывается. Отражение нападений убийц было только одной из забот о выживании. Джунглям было наплевать на то, что он – сын герцога Атрейдеса, и опасностей, подстерегающих путников, было здесь более, чем достаточно. Однажды они вспугнули кабана, и зверь преследовал их до тех пор, пока не сбился с тропинки и не запутался в зарослях дикой ежевики. Кроме того, надо было все время думать о пропитании. Правда, в джунглях можно было найти множество съедобных плодов, стеблей, кореньев и грибов. Дункан отважно предложил первым пробовать плоды, чтобы удостовериться в том, что они не ядовиты. Но Пол когда-то прилежно изучал флору Каладана и запомнил, какие растения съедобны. Они испытали большое облегчение, когда вышли наконец на пятачок примятой травы. Отсюда по подлеску бежала едва заметная извилистая тропка. Вероятно, это был след какого-то крупного зверя. Можно было надеяться, что она выведет их на луг или к ручью. Утомленные схваткой и бесконечными блужданиями, Дункан и Пол выбрали путь наименьшего сопротивления. Дункан насторожился. – Возможно, идти нам и правда станет легче, но зато ищейкам будет проще взять наш след. – Но эта тропа крупных животных. Мы можем идти достаточно тихо, чтобы не привлечь внимания убийц, но достаточно шумно, чтобы вспугнуть зверей. Сквозь густые кроны пробился солнечный луч, осветивший симпатичную лужайку, покрытую яркими синими и красными цветами. Вокруг, собирая пыльцу, жужжали бесчисленные насекомые. Пол широко улыбнулся и набрал в легкие побольше свежего воздуха. Как приятно было оказаться на лугу после темной тюрьмы девственных джунглей. Дункан застыл на месте.