– Я очень хорошо знаю эрцгерцога, – звучно произнес Лето. Видя отчаянно протянутые руки Видала, Лето не мог отогнать прочь мучительное воспоминание о трагическом дне свадьбы. Он подумал о своем друге Арманде, искалеченном до конца жизни, подумал о погибшем Ривви Динари, тучном мастере меча, закрывшем эрцгерцога своим телом. Вспомнил он и милую, невинную Илесу, зарезанную в миг, который должен был стать счастливейшим в ее жизни. Были убиты еще двенадцать человек, многие были тяжело ранены. Нельзя было считать человеком того, кто отдал такой приказ. Это не человек – это чудовище, животное. – Эрцгерцог Икац был моим другом! – воскликнул Лето. – Его дочь должна была стать моей женой, но она мертва. – Лето еще не любил ее, но мог полюбить, в этом-то и было все дело. Видал перестал дышать, увидев приближающееся к нему лезвие пилы. Внезапно поняв, кто перед ним, он изумленно втянул ртом воздух и отпрянул в глубь сжавшейся спальни. Алмазное лезвие резало сплетенные ветви, как режет горячий нож масло. Лето не ощущал никакого сопротивления. Несмотря на всю ярость, горе и ужас, у Атрейдеса были все же барьеры, через которые он просто не мог перешагнуть. Герцог Лето происходил из рода гордых аристократов. Пилой он воспользовался только для того, чтобы вырезать в ветвях отверстие, достаточно большое для того, чтобы через него они с Гарни могли проникнуть в спальню Видала. Они спрыгнули внутрь. Лето все еще держал в руке вращающуюся пилу. Пойманный в ловушку Видал потерял способность даже кричать. Лето вспомнил угрозу своему Дому, угрозу своему сыну и наследнику Полу. Да, за всем этим злодейством стоял правитель Груммана, но именно элаккский герцог спланировал убийство, именно он приказал вделать режущие шестиугольные диски в терракотовые горшки. Свадебное кровопролитие целиком и полностью было на совести этого человека. Он сам, по доброй воле, вовлек себя в войну убийц. Но Лето не желал падать вслед за своим врагом в моральную пропасть. Из мести он мог бы, конечно, отрезать Видалу руку, подвергнуть его пытке. Но не таков путь чести. Следование законам цивилизации не есть признак слабости. Должно соблюдать правила. Есть необходимость покончить с войной и сберечь человеческие жизни. – Согласно законам Великой Конвенции, установленным правилам разрешения конфликтов между членами Ландсраада, – заговорил Лето, – я казню вас во имя мира. Видал попытался что-то ответить, защититься, но Лето договорил до конца: – Таким образом, я кладу конец вражде на Икаце. Он сделал то, что должен был сделать, – без радости, без удовлетворения. Лето выпустил вращающийся диск циркулярной пилы. Смертоносное полотно с чавкающим звуком врезалось в шею герцога Элаккского и в мгновение ока обезглавило его. – Будем надеяться, что солдаты в отличие от своего хозяина будут следовать правилам войны убийц, – заметил Гарни. Оба поспешно сняли элаккскую военную форму и остались в мундирах Дома Атрейдесов, украшенных гордым гербом – геральдическим ястребом. На рукаве Лето, кроме того, была повязка, данная ему эрцгерцогом Армандом. Внизу между тем продолжали метаться солдаты, ожидавшие фронтальной атаки. Некоторые взбирались на туманные деревья, помогая себе ножами и пытаясь проникнуть в комнаты, откуда доносились крики запертых там людей. Гарни поднял с пола обезглавленное тело герцога Элаккского и, подтащив его к проделанному Лето отверстию, сбросил труп вниз. Как только тело упало на землю, несколько солдат закричали в ужасе, узнав своего правителя. – Я – герцог Лето Атрейдес! – Доносившийся из непроницаемого тумана голос прозвучал зловеще громко. Лето поднял голову убитого врага за волосы, как военный трофей. – В полном соответствии с правилами Великой Конвенции я устранил врага Икаца, человека, которого ваш законный эрцгерцог объявил мятежником и изменником. Мы преследовали только этого человека – не отступая от правил! Сделав паузу, Лето продолжил: – Если вы бросите оружие и не будете сражаться, то вас освободят от всякой ответственности. Вас не будут судить. Если же вы начнете сопротивляться распоряжениям вашего законного эрцгерцога, то мы уничтожим вас соединенными силами Домов Икаца и Атрейдесов. – По мере того как Лето говорил, туман постепенно рассеивался. Вытянув вперед руку, Лето выставил на всеобщее обозрение отрубленную голову, хорошо различимую в утреннем свете. Было видно, как от изумления раскрылись рты у бледных, недоумевающих элаккских солдат. Наградив голову подходящим эпитетом, Лето швырнул ее вниз, под ноги элаккцам. Перевернувшись в воздухе, голова с отвратительным тошнотворным звуком стукнулась о землю. Солдаты отпрянули в стороны. – Герцог Прад Видал составил заговор против вашего эрцгерцога и против Дома Атрейдесов, помогая заклятому врагу Икаца виконту Хундро Моритани. Они вместе убили Илесу Икац у свадебного алтаря. Ответить за это преступление должен был Видал. Солдат охватили сомнения, было слышно, как они принялись переговариваться между собой. Гарни, не выдержав, громко крикнул им: – Вы что, совсем одурели? Вы же знаете, кто ваш враг. Эрцгерцогу нужны вы и ваши мечи, чтобы драться с Домом Моритани. Кого вы предпочтете убивать – своих братьев или грумманцев? Решившись вступить в сражение, мы сразу сталкиваемся со следующим вопросом: отступим ли мы после сражения или продолжим наступление? Сафир Хават, мастер фехтования Дома Атрейдесов К вечеру пиршество в стойбище каладанских дикарей закончилось. Костер зачадил и медленно угас, туша была ободрана до костей. Но Пол никак не мог успокоиться. Напряженно прислушиваясь, он ловил ставшие уже знакомыми звуки джунглей – шелест листьев и жужжание бесчисленных насекомых. Теперь ему и Дункану предстояло решить, что делать дальше, но Пол явственно слышал, что ритм и мелодия звуков неуловимым образом изменились. Мальчик сосредоточенно нахмурился. Туземцы тоже услышали смену звуковой гаммы и немедленно на нее отреагировали. Женщина-вождь схватила отполированную дубину и отдала своим людям какую-то команду. Дункан поднялся и схватился за рукоять меча. – Пол, включай защитное поле! Гудение защитного экрана заглушило посторонние звуки. Пол извлек из ножен кинжал. Он принялся вспоминать приемы ближнего боя, преподанные ему Сафиром, Гарни и Дунканом, тренировавшими его до седьмого пота. До сих пор Полу не случалось убивать людей, но мальчик знал, что рано или поздно это произойдет, ибо в противном случае кто-то убьет его самого. Пол приготовился к схватке. Стало ясно, что грумманские ищейки напали на их след. Просвистевший снаряд с негромким пустым звуком взорвался среди обрамлявших поляну деревьев, сразу вслед за взрывом послышалось шипение газа, а затем прозвучал еще один щелчок. Теперь Полу стало ясно, какое оружие использовали против них. Сначала разорвалась рубашка снаряда, выпустив в воздух концентрированное облако горючего газа, а затем сработало устройство зажигания гремучей смеси. Рыжее пламя всколыхнуло воздух, огонь бушевал, как каладанский ураган, в мгновение ока превращая папоротники и могучие деревья в обгорелые скелеты. Газ сгорел очень быстро, и Пол, прикрытый защитным экраном, практически не пострадал, если не считать легкой контузии от ударной волны, но вспышки огня оказалось достаточно для того, чтобы убить большую часть туземцев – на поляне лежали теперь многочисленные трепещущие обугленные тела. Одного вдоха людям хватило для того, чтобы сжечь легкие. Некоторые из уцелевших судорожно хватались за грудь и горло, пытаясь вдохнуть. Из их ртов струился черный жирный дым. Почти все красивейшие ковры, сотканные сестрами-затворницами, обгорели от взрыва термической бомбы и, дымясь, свернулись, одна из женщин племени, обожженная до черноты, завернулась в ковер, чтобы загасить объявшее ее пламя. Показались три человека, одетые в темную военную форму. Люди летели над кронами деревьев на подвесной управляемой платформе, с которой было так удобно охотиться на беззащитных жертв. Никакой скрытности, к чертям всю маскировку. Стреляя с платформы, убийцы громко кричали: – За Дом Моритани! Некоторые выстрелы были направлены в Дункана и Пола, но индивидуальные экраны отразили снаряды. Хотя, кажется, нападавшие стреляли сейчас по любой цели без разбора. Уцелевшие от огня туземцы были готовы сражаться и схватились за свое примитивное оружие. Но у них не было индивидуальной защиты, и люди Моритани легко скосили их огнем. Начиненные взрывчаткой пули рвали на куски тела несчастных. Пол не был избалованным герцогским отпрыском, нуждавшимся в постоянной опеке. Он заметил, что в глазах Дункана мелькнула нерешительность, каковую Пол истолковал без всякого труда. Мастер меча не мог решить, какую из двух возможностей выбрать, чтобы наилучшим образом защитить мальчика: сражаться или отступать. Но Пол избавил Дункана от принятия тяжелого решения. – Мы будем драться, Дункан. Мы будем в большей безопасности, если остановим их. – Как прикажете, молодой хозяин, – криво усмехнувшись, ответил Дункан. Перекликаясь на тайном боевом языке воинов Дома Атрейдесов, оба бросились в атаку. Страшным ударом меча Айдахо насквозь пронзил одного из нападавших миньонов виконта. У Пола не было времени восхититься мастерским ударом, ибо в этот момент второй убийца отбросил в сторону пустое ружье и выхватил кривой кинжал, похожий на ножи, которыми каладанские рыбаки разделывали рыбу. Пол быстро повернулся лицом к противнику и принял боевую стойку, одновременно развернув защитный экран так, чтобы отразить удар кривого клинка. На убийце был надет мешковатый, не стеснявший движений, маслянисто поблескивавший костюм с капюшоном. Когда Пол нанес удар, его кинжал без труда разрезал ткань. Это был костюм, защищавший только от термического поражения. Видимо, трое убийц ожидали, что им самим придется оказаться в пылающем аду. Наверное, в их арсенале на подвесной платформе были и другие тепловые бомбы. Пол отразил удар покрытого острыми зубцами лезвия, сделал стремительный поворот на триста шестьдесят градусов и нанес второй удар, который был отражен противником, понявшим, что перед ним отнюдь не беспомощный мальчишка. Занятый схваткой, Пол не мог видеть, что делает Дункан. Вся вселенная сжалась до крошечного расстояния между ним и врагом. Пол не испытывал колебаний – он был готов убить этого человека. Преследование и неоднократные попытки убить их с Дунканом не оставляли места подобным сомнениям. Пол не испытал бы ни малейшего колебания, если бы противник в какой-то момент открылся и подставился. Именно этому учили Пола великие воины. Видя, что Пол сражается не на жизнь, а на смерть, Дункан отбросил своего противника в сторону, ударив его щитом и едва не сбив с ног. Взмахнув зазубренным мечом, Дункан перерезал сухожилия противнику Пола. Человек, падая, испустил судорожный вздох. Дункан пинком придавил его к земле и заколол мечом, а потом снова повернулся к прежнему сопернику. Эти трое убийц были не готовы встретить организованное сопротивление. Они думали, что им придется всего лишь обнаружить нужные трупы после взрыва зажигательной бомбы. Увидев, что он остался один, последний убийца выхватил второй кинжал и с диким криком бросился на Дункана, но тот, найдя брешь в мелькающей перед глазами стали, ударил нападавшего мечом в живот, и убийца не сделал даже попытки уклониться от удара. Думая, что схватка окончена, Пол вложил кинжал в ножны. Но убийца, посланный Моритани, то ли находился под действием какого-то мощного стимулятора, то ли был обуян неуемной жаждой крови. Он, словно не замечая проткнувшего его меча, насаживаясь на него, придвинулся ближе к Дункану, целясь в него обоими кинжалами, стараясь пронзить защитное поле. Дункан изо всех сил пытался высвободить оружие из тела противника, но тот был уже слишком близко. Меч застрял между нижними ребрами, и Дункан отчаянно пытался повернуть мечь за рукоятку и вытащить его. Генератор защитного поля отключился. Пол снова обнажил кинжал и бросился на помощь Дункану. Насаженный на клинок убийца, кривясь, продолжал продвигаться вперед, сгибая своей тяжестью меч. Пол не успевал на помощь другу. Но в этот миг неведомо откуда возникла тень банши. За спиной убийцы выросла фигура седой женщины-вождя. Она подняла свою усаженную острыми зубьями дубину и обрушила ее на голову грумманца. Раздался звук, похожий на треск раскалывающейся параданской дыни. Дункан и Пол израсходовали все свои аптечки, оказывая помощь уцелевшим туземцам. Выжили немногие – три четверти погибло от взрыва и огня убийц. Пол огляделся. Он был подавлен и утомлен. – Если они охотились за нами, Дункан, то зачем убили так много ни в чем не повинных людей? – Такое нападение – признак отчаяния. Мне кажется, что эти трое были последними, хотя я могу и ошибиться. – Значит, мы снова будем прятаться? – Я бы сказал, что это наилучший выбор.