— Не, о своём смысле жизни думай сколько хочешь, у меня возражений ноль. Но посторонних-то зачем такими вопросами доставать? А у него зрачки от боли вот такие, и я говорю: «Это твоя жизнь. Можешь жить ради того, чтобы умереть». Правда, этот человек был директором бара, поэтому я теперь думаю: прокололся я знатно, конечно. — Правелно! — Саймон, ты ж сейчас не особо въезжаешь в то, что я говорю, да? — Правелно! Сидзуо Хэйвадзима взревел и кинул в Саймона стоявшим неподалёку велосипедом, но тот ловко поймал его одной рукой. И даже это без следа потонуло в городской суете. С наступлением ночи Икэбукуро и впрямь преображался, становясь непохожим на Икэбукуро дневной: такой же хаотичный и беспорядочный, только многое теперь было скрыто в тени. Казалось, белое стало чёрным, а чёрное — белым. Всё больше людей шло по улицам неторопливо, не боясь опоздать на поезд, — в последнее время в моду вошло ночевать в недорогих манга-кафе[40] вместо отелей. Около станции ни на минуту не затихали зазывалы караоке-баров: они присасывались как пиявки к стайкам школьников, отмечавших начало учебного года, студентам и офисным служащим. Кого-то удавалось заманить, и часть стаек постепенно исчезала с улицы, чтобы продолжить развлекаться в других местах. С дневной толпой, конечно, не сравнить, но даже ночью людей тут хватало. В это время суток здесь встречались в основном выпивохи, расходившиеся по домам, гуляющая молодёжь да редкие иностранцы. Однако… На углу Саншайн-60, около «Токю Хэндс»[41], стояли двое, совсем не походящие ни на любителей выпивки, ни на студентов, ни на туристов. Один — школьник в форменном блейзере. Вторая — женщина в деловом костюме. Женщина в костюме, Намиэ Ягири, окликнула парня, стоящего на условленном месте: — Это ты Микадо? Выглядишь тихоней, я тебя представляла иначе. Хотя, может, в наше время стоит бояться именно таких? Голос у неё был негромкий и совершенно ледяной. Они тихо стояли напротив торгового центра, каждый будто сам по себе. Со стороны казалось, что Микадо и Намиэ случайно оказались рядом. От Намиэ исходило столь сильное чувство холодной властности, что ни зазывалы караоке и хост-клубов, ни даже назойливые пикаперы ей не докучали. Микадо же, одетый в форменный пиджак «Райры», выглядел типичным школьником. С ним зазывалы тоже не связывались, предпочитая не размениваться по мелочам и не тратить силы на одиночку. К тому же, если он долго будет торчать тут в таком виде, его может задержать полиция, а проблемы с законом не нужны никому[42]. Оба совсем не подходили ночному Икэбукуро, хотя и по совершенно разным причинам. Напряжение между ними постепенно росло. — Так что за сделку ты предлагаешь? — спросила начальница лаборатории. Парню удалось выманить Намиэ на личную встречу. Скорее всего, он знает обо всём или почти обо всём. Девчонка явно времени не теряла. — Всё очень просто. Я, кажется, уже говорил по телефону, но повторю ещё раз: та, кого вы ищете, у меня. Намиэ это ни капли не встревожило. Раз школьник, зная правду, пытается торговаться и хочет заключить сделку, значит, он просто ребёнок. Совершенно дурацкая затея. Видимо, он договорился встретиться на Саншайн-60, решив, что в людном месте ему ничто не угрожает. Но, разумеется, Намиэ пришла не одна. Её сопровождали, рассеявшись в толпе, замаскированные под клерков охранники. Обычно они работали в главном офисе, но Намиэ вызвала их под предлогом усиления патрулей в шестой лаборатории. Она собрала десяток человек, преданных компании, и приказала им вооружиться электрошоковыми дубинками. А на случай форс-мажора в подворотнях и даже на самой улице припарковались машины с ещё двадцатью «низами» и прочей швалью, готовой за деньги поработать телохранителями. Разумеется, мальчишка будет не один. То, что он решился на сделку, по умолчанию значит, что у него есть помощники. Поэтому-то Намиэ и взяла с собой столько людей. В знак уважения к смелости паренька она решила, что примет его предложение, если выкуп не будет неприлично большим. Главное ведь вернуть а там уж, попытайся мальчишка что-то вякнуть полиции или кому-то ещё, есть способы успокоить его навсегда. — Так сколько ты хочешь? — сразу перешла к делу Намиэ. Ни к чему тянуть кота за хвост и юлить. Если она сболтнёт лишнего, а потом где-нибудь всплывёт диктофонная запись разговора или тем более видеозапись, пиши пропало. — Честно говоря, деньги мне не нужны, — прервал её размышления Микадо. На мгновение Намиэ растерялась: — Так что же ты хочешь?.. — Не понимаете? Правды. «О чём это он?..» Намиэ терялась в догадках, и Микадо решил ей помочь: — Для начала расскажите, что на самом деле совершил ваш младший брат, Сэйдзи Ягири. Повисло тяжёлое молчание. Напряжение между сторонами возросло. Весеннее тепло мгновенно сменилось пронизывающим холодом, который обычно бывает в середине января. Глаза Намиэ способны были превратить в лёд любого, на кого она посмотрит. И смотрела она на Микадо. Голос Намиэ способен был раздавить, размозжить, превратить в мокрое место любого, кто его услышит. И предназначался он Микадо. — Что ты… сейчас сказал?! — Повторяю: расскажите, что сделал ваш брат с Микой Харимой и как вы потом использовали её тело. К сожалению, у меня есть лишь косвенные улики и в моей версии много белых пятен, поэтому я хочу, чтобы вы сами сдались полиции. Говорил Микадо уверенно и спокойно, хотя на самом деле ладони у него взмокли. От Намиэ исходили волны ярости. Она была близка к тому, чтобы взорваться, а Микадо — к тому, чтобы заплакать от страха. Нельзя расслабляться, ни на секунду. — В общем, так компания вашей семьи пострадает меньше. — A-а… Вот ты какой на самом деле! Тебе и впрямь не нужны деньги. Твоя цель — уничтожить лабораторию. — Чтобы освободить «голову»… И, чего уж там, ради собственной безопасности, раз вы знаете, где я живу. По-другому, кажется, никак. А если вы добровольно покинете пост, то, возможно, для компании всё обойдётся, — продолжил Микадо, даже заметив в собеседнице что-то странное… — Ага… Ага… Ах, жалость-то какая. Видишь ли, судьба компании мне безразлична. Она поглядела прямо в глаза Микадо — пронизывающе остро, то ли смеясь, то ли плача. Старательно обдумывая полученную информацию, тот ждал, что Намиэ скажет дальше. От напряжения у него волосы встали дыбом, словно ему должны были вот-вот вынести смертный приговор. Слова Микадо так разъярили Намиэ, что в ней трудно было узнать прежнюю хладнокровную женщину. Немного успокоившись, она бесстрастно произнесла: — Можешь втоптать нашу фирму в грязь, развалить — делай как тебе вздумается. Единственное, чего я не потерплю… это чтобы кто-то мешал жить моему младшему брату. Услышав её простой, понятный ответ, Микадо расслабился настолько, что смог наконец отвести взгляд. «А-а-а, ясно, она из этих. А я-то думал, просто хладнокровно делает всё, чтобы обеспечить успех компании…» Рука Намиэ заметно напряглась, едва удерживаясь от чего-то. Микадо нащупал телефон у себя в кармане и погладил пальцем кнопку «отправить сообщение». «Всё из-за этого?» Неестественная привязанность Намиэ к брату психологически давила на Микадо, но он справился с эмоциями и с неприязнью посмотрел на женщину. «Мало ей было погубить одного человека и прихоти ради создать из его тела новую личность, теперь она готова убить меня. Да, пожалуй, последнее злит больше всего. Ближе себя у меня никого нет. Ради себя я способен на всё. Поэтому меня так раздражают люди, которые во фразе “ради себя” “себя” подменяют на другого человека. А особенно те, кто под этим предлогом разрушает чужие жизни!» В груди Микадо начал вскипать гнев. Он всей душой любил незаурядное; но нелогичное — совсем другой разговор. — Ужас! И только ради собственного удовлетворения вы собираетесь обречь своего брата на несчастливую жизнь, — проговорил Микадо, откровенно провоцируя её. — Что ты несёшь?! Если тебе, в таком возрасте решившему преступить закон, нечего сказать, кроме заезженных фраз, закрой свой поганый рот! — выплюнула Намиэ на одном дыхании, словно проклиная весь род Микадо до четвёртого колена. Расстояние между ними сократилось на шаг. Но Микадо не отступил. — Вы правы, моя речь довольно банальна. Но разве что-то из сказанного мной неправильно? Неужели вы не согласны с тем, что за совершённое убийство надо ответить? Тогда кто же из нас в таком случае не способен понять ситуацию? — Микадо наградил Намиэ ответным взглядом и шагнул ей навстречу. — Ты пересмотрел сериалов. Да ещё и старых, тех, где всё слеплено по одному шаблону, только декорации отличаются[43]. Ты хоть понимаешь, где, в каком городе находишься? Вокруг реальность, мальчик, а не фильм и не журналы, а ты здесь — никакой не герой. Знай своё место! Они ещё раз шагнули навстречу друг другу. Голос Намиэ источал холодную ярость, но даже этого оказалось недостаточно, чтобы обратить Микадо в бегство. Он ведь изо дня в день общался с Масаоми Кидой, речь которого — воплощение иррациональности, так что спорить хоть и с неприемлемыми для Микадо, но логичными утверждениями было проще простого. — Да, я хочу смотреть, как у героев всё получается без сучка и задоринки, хочу, чтобы все планы исполнялись как задумано. А ещё я люблю шаблонные сюжеты и меня не раздражают предсказуемые фразы персонажей. Так что в этом плохого? Разве плохо желать того же самого в реальности?! Мечтают как раз о том, чего не имеют! Я не буду юлить и говорить, что поступаю так ради кого-то! Это для меня, я сам хочу, чтобы так было! Да, ничего нового. Но если идея старая, это лишь значит, что она приходила в голову не мне одному! Микадо всё говорил, задавая себе вопросы и тут же на них отвечая, — только бы не закрывать рот. Он слишком увлёкся и даже ляпнул то, во что не верил сам. Он провоцировал Намиэ, но не от безысходности. Микадо распинался как мог, стараясь удержать её внимание. Он тянул время. Решив, что момент настал, Микадо вдавил тугую кнопку, на которой всё это время лежал его палец. «Если нажму, обратной дороги не будет. Я окажусь по уши в том, во что мне влезать не следовало». Он и сам с радостью бы этого избежал, но, судя по разговору, выбора не оставалось.