Это же дневник, а не книга для записи кулинарных рецептов. Не найдя логического объяснения, я переворачиваю страницы и начинаю читать. Илулиссат, 19 ноября Разве можно быть такой счастливой? Я именно там, где всегда хотела оказаться. С мужчиной, которого люблю. Вчера утром П. разбудил меня, принеся завтрак в постель. Он был в деревне и купил хлеб с семечками, который я так люблю. Это такая малость – сходить за хлебом. Но его забота греет мне душу. Мы все утро провели в кровати. Занимались любовью, читали газету, заказывали кофе в номер. Потом мы долго гуляли и обедали в лучах заходящего солнца. Солнце тут садится рано, около двух часов дня. Погода все еще хорошая, но холоднее, чем две недели назад. Дни тоже стали короче. Светло только три часа в сутки. Через десять дней наступит полярная ночь. Тогда будет темно круглые сутки. Солнце вернется обратно только в январе. П. считает, что это жутковато, но я хотела бы остаться. Я не скучаю по дому. Впервые в жизни я полностью счастлива. Несмотря на то, что моя память хуже день ото дня, даже это не может потревожить моего абсолютного гренландского счастья. Я и не знала, что такое счастье возможно. Но подозреваю, что ненадолго. Илулиссат, 20 ноября Последний день в Гренландии. Великолепная погода, когда солнце наконец-то решилось выйти. Вода как зеркало. Айсберги покачиваются в заливе. Одни гигантские – длиной в километр, другие маленькие, с хлопковыми шапочками на верхушках. Цвета – от белоснежного до матово-бирюзового. Я буду скучать по айсбергам. Им и древнему поселению Сермермиуту, которое мы посетили сегодня. Я прижала ладони к круглым камням, которые миллионы лет шлифовал исландский лед, и пыталась представить жизнь в долине: поколения за поколением инуиты жили здесь, не оставив после себя следов, – в отличие от нас, современных людей, оставляющих после себя неизгладимый отпечаток везде, куда ступит наша нога. Завтра утром мы возвращаемся в Швецию. Я обожаю это место. И был бы у меня выбор, осталась бы здесь навсегда. Проводила бы долгую темную зиму при свете очага. Но выбора у меня нет. Надо возвращаться. Отпуск закончился. На две недели раньше намеченного срока. Нам предстоит расследовать cold case – висяк в маленькой деревне около Урмберга. Там восемь лет назад обнаружили скелет пятилетней девочки. Дело снова открыто. Мы отправимся туда сразу по возвращении. Жизнь: всегда есть место, куда нужно ехать, всегда есть кто-то, кто в тебе нуждается. На этот раз это мертвая девочка в древнем захоронении. Я смотрю на записи в дневнике и размышляю. Ханне пишет о девочке, которую нашли в могильнике восемь лет назад. Мне тогда было шесть лет, я мало что помню, но папа рассказывал, что Малин собиралась с друганами нажраться у могильника и ждать привидение, но вместо этого наткнулась на череп, когда писала в кустах. Пытаюсь представить, каково ей было. Посреди ночи, при свете полной луны, обнаружить скелет. Пытаюсь, но не могу. Слишком абсурдно. Такое происходит только в кино или в других местах, может, в Стокгольме. Но не в Урмберге. Продолжаю чтение. Я не хотела уезжать из Гренландии раньше времени. Мы даже поссорились. Точнее, я ссорилась, а П. куксился. Я спросила: неужели мертвая девочка ему дороже меня? Он сказал, что я в свои шестьдесят веду себя как ребенок. Что он ждал от меня понимания. Шестьдесят. П. говорит, что я красива. Но я не вижу ничего красивого в морщинах и дряблой коже. Но, с другой стороны, есть вещи и похуже старения. Моя память например. С каждым днем она все хуже и хуже. Наверно, надо бы позвонить врачу из клиники памяти, но мне не хочется. Они все равно ничем не смогут помочь. Лекарства, затормаживающие процесс, я уже принимаю. Больше ничего с моей болезнью поделать нельзя. Я сидела на кровати и пыталась вспомнить, чем мы занимались днем, но не могла. Часы испарились из памяти, словно их смыло мощным растворителем. Память – она как дрозд. Врачи говорят, что у меня «хорошо сохранились когнитивные функции». Слабое утешение, но хоть что-то. Я КОГНИТИВНО ПОЛНОЦЕННА, несмотря на морщины, седые волосы и деменцию. Но я бы не стала писать такое в объявлениях о знакомстве: «Шестидесятилетняя женщина с хорошими умственными способностями ищет спортивного мужчину для уютных домашних вечеров и долгих лесных прогулок». Вчера: П., разумеется, заметил, что что-то было не так, но я ничего не сказала, когда он спросил. Лучше умру, чем расскажу ему. Да, я эгоистка, но я не хочу его потерять – мужчину, которого я люблю, чье тело я обожаю. Я не знаю, чем все это закончится. Мое состояние ухудшается. П. не захочет быть со мной. Или не сможет. Тогда я его потеряю. Нет, П. не должен знать. Кефлавик, Исландия, 21 ноября В аэропорту. Ждем самолет в Стокгольм. Мы прилетели рано утром из Илулиссата в Нуук и оттуда в Исландию. П. в радостном предвкушении. Он всегда такой, когда предстоит новое интересное расследование. Поразительно, что смерть человека может вызывать такой азарт. Если честно, думаю, П. наскучило в Гренландии. Потому что иначе он не взялся бы с таким воодушевлением за это, в общем-то, заурядное дело. Это не просто cold case, это настоящий айсберг, холодный, как гренландские ледники. Но П. воспользовался им как предлогом, чтобы уехать на две недели раньше. Впрочем, я не возражаю. Возможно, в Урмберге тоже будет что-нибудь интересное. П. читает протокол на ноутбуке. Я ем шоколад. Рассматриваю пассажиров. Гадаю, удастся ли мне еще хоть раз ждать у гейта самолета в дальние края. Пора заканчивать. Объявили посадку. Ночь. Во время полёта мы попали в зону турбулентности. Стюардесса пролила кофе Петеру на колени. Она ужасно смутилась, всячески извинялась и пыталась вытереть пятно. Петер только улыбнулся и заверил ее, что все в порядке. В это мгновение… Я видела это у Петера в глазах. Видела, как он смотрит на нее. Его взгляд изучал ее тело, как новую страну. Новый неизведанный континент, куда он подумывает эмигрировать. Мне хотелось закричать: «Я сижу тут, рядом, смотри на меня, а не на нее! Может, я и не такая молодая и красивая, зато я КОГНИТИВНО ПОЛНОЦЕННА!». Но, естественно, я ничего не сказала. Он решил бы, что я, вдобавок к деменции, совсем с катушек слетела. Завтра мы едем в Урмберг. П. и Манфред просили помочь с расследованием. Не думаю, что им на самом деле нужна моя помощь. Думаю, это просто жест доброй воли. Но в любом случае будет здорово снова увидеть Манфреда. И еще. Думаю, Петер хочет иметь меня поблизости, чтобы присматривать за мной. П. меня любит, но не доверяет. И я не могу его в этом винить. Я сама себе не доверяю. Урмберг, 22 ноября Урмберг совсем крохотный. Даже деревней его трудно назвать. Он расположен на пересечении двух проселочных дорог в богом забытом месте. Несколько старых домов. В самом большом – двухэтажном желто-коричневого цвета – когда-то располагался продуктовый магазин.