17 октября 2019 г. Четверг За две недели до убийства Сгорбившись над столом, Джон сидел в «Охотнике и псе» и вертел в руках оставленную Генри визитную карточку. По правде сказать, он был потрясен. Что-то подобное мог бы испытывать альпинист, которого предал партнер по восхождению. Еще недавно они в одной связке поднимались по отвесной стене, но сейчас страховочная веревка оказалась обрезана, и Джон падал, падал, падал в бездонную пропасть, слыша, как свистит в ушах ветер. ДжонДжон-ДжонДжон… Берг-Бомба потерял хватку… – Сэр?.. Джон вздрогнул и, вскинув голову, растерянно уставился на подошедшую к столику официантку. – Прошу прощения, я не хотела вам мешать, – извинилась она, ставя перед ним бокал виски на подставке. – Это от женщины за барной стойкой. Джон посмотрел в направлении бара. Знойная брюнетка все еще была там. Встретив его взгляд, она слегка приподняла свой бокал мартини и улыбнулась. Немного растерянный, но польщенный, Джон отсалютовал в ответ, потом, немного поколебавшись, сделал приглашающий жест и проговорил одними губами: – Присоединитесь? Но незнакомка отрицательно покачала головой, снова улыбнулась и повернулась к нему спиной. Джон был заинтригован. Сделав глоток из бокала, он некоторое время наблюдал за женщиной, потом поднялся и, лавируя между многочисленными посетителями, направился к стойке. Там он кое-как втиснулся в узкое пространство между брюнеткой и соседним табуретом, на котором сидел какой-то толстяк, оказавшись почти вплотную к ней. От брюнетки исходил чарующий запах дорогого парфюма. Музыка заиграла громче – на эстраду вышли музыканты, затянувшие ирландский скрипичный дуэт. – Благодарю вас, мэм, – сказал Джон. Ее губы, накрашенные темно-красной помадой, чуть заметно изогнулись. У брюнетки были большие зеленые глаза. Да, вблизи она выглядела не менее привлекательно, чем издалека. – Вовсе не обязательно было меня благодарить, – ответила женщина. – С моей стороны было бы невежливо… – Я вовсе не собиралась… навязываться, – перебила она. – Возможно, я совершила ошибку, простите. В ее голосе Джону почудился легкий акцент. Настолько легкий, что он затруднялся определить его происхождение. Немецкий? Голландский? Или, может быть, французский? Его любопытство разгоралось все сильнее, и он почувствовал, как где-то глубоко внутри поднимает голову мужской инстинкт. Инстинкт охотника. – Тогда почему?.. – спросил Джон напрямик. – Я что, был похож на человека, который нуждается в дружеском ободрении? – А вы нуждаетесь? Он раздраженно фыркнул. – Может быть. Не знаю. Да. Брюнетка усмехнулась, как показалось Джону – смущенно. – Я на вас так пялилась, что… В общем, мне стало немного неловко. Дело в том, что ваше лицо показалось мне знакомым; я была совершенно уверена, что где-то вас видела, но никак не могла припомнить где, а вы поймали меня за этим занятием… – Она покачала головой. – Нет, я совершенно точно вас где-то видела!.. У вас ведь наверняка такое было. Ну когда случайно сталкиваешься с телевизионной знаменитостью, которая так часто мелькает на экране телевизора, что вы начинаете воспринимать этого человека как близкого друга; чувствуете, что знаете его и в то же время нет. А потом меня озарило. Вы – знаменитый горнолыжник, двукратный олимпийский чемпион Джон Риттенберг. – Она улыбнулась и снова приподняла свой бокал, салютуя ему. – Хочу выпить за вас, Берг-Бомба! Когда-то миллион лет назад я была фанаткой горных лыж. В две тысячи втором я побывала на соревнованиях в Солт-Лейк-Сити и своими глазами видела, как вы завоевали ваше первое золото. До сих пор не могу забыть, в каком восторге я тогда была! А ведь когда двумя годами раньше вы получили травму на Кубке мира, я была в отчаянии. Мы все – все, кто за вас болел, – были уверены, что вы больше никогда не сможете ходить, не говоря уже о том, чтобы кататься на лыжах, но вы не только вернулись в большой спорт, но и выиграли два золота на Олимпиаде… Надеюсь, вы понимаете, почему я на вас так уставилась?.. – Она сделала глоток из бокала, и Джон поймал себя на том, что разглядывает ее губы. – А виски… я просто хотела поблагодарить вас за прекрасное катание, за те минуты восторга, которые вы подарили всем вашим поклонницам. Джон почувствовал нарастающее возбуждение. Ничего подобного он не испытывал, наверное, с тех пор, когда в двадцать лет выходил на старт. Для этой женщины он – герой. Она знает его и гордится своей, пусть и прошлой, причастностью к его спортивным триумфам. И она благодарна ему за все, что он когда-то сделал для своих болельщиков, для своей страны. И вот прошедших лет как не бывало; благодаря этой женщине Джон в один миг оказался внутри магнитного поля огромной напряженности – поля, которое пробудило его примитивные первобытные инстинкты. Он вновь почувствовал себя живым. И это пьянило почище любого виски. Брюнетка склонила голову набок, заглянула ему в глаза, и Джону пришлось податься вперед, чтобы расслышать ее слова за музыкой. – Честно говоря, Джон, – промурлыкала она, – я уже и забыла о существовании Берга-Бомбы, пока не увидела вас. Так проходит мирская слава, Джон… Джон криво улыбнулся. Она была так близко, что их руки почти соприкасались. – Звучит как название старой грустной баллады Спрингстина. – И все же это горькая правда жизни. – А вы сами катаетесь? В кармане Джона завибрировал телефон. Опять Дейзи. Разговаривать с женой ему сейчас не хотелось. Она будет снова твердить, как правильно они поступили, вернувшись в Ванкувер, но все ее доводы – ложь. Пустой треп. Теперь он знал это точно и от этого злился еще больше. Злился в том числе и на Дейзи, а не только на ее отца. Неужели она знала? Могла ли она не знать? Она всегда была близка к родителям, особенно к матери, которая вполне могла предупредить, что их возвращение в Канаду может закончиться ничем. Или… Что, если Уэнтворты все это просто придумали? Что, если они хотели, чтобы Дейзи снова очутилась дома, под родительским крылышком, прежде чем ему дадут пинка под зад? Его сердце забилось чаще, на висках проступила испарина. – Да. – Простите, что?.. – Вы спросили, катаюсь ли я, Джон. Да, катаюсь, но довольно посредственно. – Ах да, конечно. Извините, я отвлекся… Позвольте еще один вопрос: вы местная? Мне показалось, у вас акцент… – Я родилась в Бельгии, а сейчас живу в Швейцарии. В Штаты и в Канаду я приезжаю по работе. – И что у вас за работа? Брюнетка ответила не сразу. Ее оценивающий взгляд скользнул по нему с головы до ног. – Простите, – быстро сказал Джон. – Я… я даже не знаю, как вас зовут, а уже расспрашиваю о работе. – Ничего страшного. Меня зовут Миа. Я управляющая банком. Эти слова произвели на него сильное впечатление. Джон протянул руку. – Рад познакомиться с вами, Банкир Миа. Она рассмеялась и пожала протянутую руку. Пальцы у нее были длинными и изящными, кожа – мягкой, прохладной и гладкой, ногти были выкрашены бордовым лаком. Обручального кольца на безымянном пальце не было. От Мии не укрылся его интерес. Она убрала руку. – А фамилия у Мии есть? Она снова заколебалась, и Джон решил не наседать. – Можете не отвечать, – сказал он. – Пусть будет просто Миа. И все же теперь ему еще сильнее захотелось узнать как можно больше об этой знойной банкирше, разбудившей в нем зверя, который начал было одомашниваться под давлением лет и комфорта рутины. – Мне пора. – Миа допила свой коктейль и соскользнула с высокого табурета. – Не хотите… Может, еще по одной? В кабинке – подальше от сцены, там не так шумно. Она бросила взгляд на часы, и Джон почувствовал разочарование. – Я… Хорошо. Только по одной – мне завтра рано вставать. Вновь воспрянув духом, Джон заказал еще две порции спиртного. Держа бокалы в руках, они перешли в его кабинку, и он подумал, что с Мией ему удивительно легко. Она льстила ему, но так, что лесть не выглядела слишком прямолинейной и не вызывала раздражения. Она обсуждала лыжный спорт и курортную индустрию со знанием дела, и Джон поймал себя на том, что воспринимает ее как родственную душу, а не просто как потенциального сексуального партнера. В конце концов она все же назвала ему свою фамилию – Райтер. Миа Райтер. Джон сообщил, что работает в «Терре Уэст». – Подходящее место для горнолыжника, – рассмеялась она. Он тоже рассмеялся, потом наклонился ближе. – Мужчина, с которым вы ужинали, наверное, ваш коллега? – спросила Миа. – Генри?.. Да. Он давний партнер старины Уэнтворта. Тертый калач. – Мне показалось, он сообщил вам какие-то не очень приятные известия. Джон пожал плечами. – Похоже, на работе у меня появился конкурент. Генри хотел, чтобы я был в курсе. – И насколько все серьезно?