С балкона, где стоял Дэймон, донесся вздох притворного отчаяния. – Судя по всему, мне требуется не женщина, а хороший психиатр. – По-моему, вы преувеличиваете, – сдержанно возразила Анна. – Для вашего случая, мистер О’Кронин, существует куда более простое и действенное средство. – Я понял, – расхохотался Дэймон. – Понял. Спасибо, дорогая. Когда я буду лежать совсем один в своей остывшей холостяцкой постели, ваши слова будут греть мне сердце. * * * Итак, прелестное ирландское утро со сплошной облачностью и пеленой дождя. Сидя за завтраком, Анна смотрела в окно и мысленно прощалась со своими планами на сегодняшний день: поездка на полуостров Хоут, что в десяти милях от центра Дублина… осмотр замка XVI века, принадлежащего династии Лоуренс, с его знаменитыми парками, полными азалий и рододендронов… В качестве альтернативного варианта можно рассматривать посещение Тринити-Колледжа или Национального музея на Килдэр-стрит. До Дублина добраться на такси, а там бродить до вечера по галереям и музейным залам и плевать на погоду. – Доброе утро, – произнес знакомый голос, и, повернув голову, Анна увидела стоящего рядом Дэймона. – Не возражаете против моего присутствия? – Нисколько. Он уселся напротив. Мэгенн, официантка, подала ему завтрак: булочки, жареную корейку, йогурт, сыр. А главное, большой кофейник с дымящимся черным кофе. – Что-нибудь еще, сэр? – Нет, Мэг. Спасибо. – А вы, мэм? Что-нибудь желаете? Анна указала на кофейник. – Можно мне точно такой же? Девушка умчалась прочь, а Дэймон, улыбаясь, налил из своего кофейника себе и Анне. – Я знал, что вам понравится. Так пьют кофе только русские и американцы. – Правда? А вы откуда знаете? – Простая наблюдательность. В следующий раз попросите Мэг, чтобы она приготовила вам кофе по-американски. – В следующий раз, – уточнила она, – то есть, когда вас со мной не будет? Дэймон внимательно посмотрел на нее поверх чашки, которую держал перед собой. – Увы, я не смогу бывать при вас так часто, как хотелось бы, потому что все ваши уик-энды принадлежат высокому блондину в темно-синем «триумфе». Мэгенн принесла еще один кофейник. Сидя за столиком в компании эксцентричного американца, чей голос так взволновал ее ночью под звездами, Анна задумчиво разглядывала его, пробуя отыскать в нем хоть что-то от вчерашнего угрюмого соседа, который без малого четыре недели смотрел на нее, как на пустое место, и еле-еле бормотал: good morning. Сегодня он источает обаяние каждой клеточкой тела, от его улыбки можно ослепнуть. Красив, хотя и бледен, как бывает после тяжелой болезни. Возможно, просто не выспался. Чистая кожа, тонкие морщинки подчеркивают общую изможденность. Волосы хорошие, несмотря на то, что дорогу в парикмахерскую их обладатель позабыл давным-давно. Глаза цвета незрелого крыжовника. Глаза, глаза… что-то с ними не так… И опять эта мысль: как странно, еще вчера мы были едва знакомы, а сегодня уже завтракаем вместе. – Ваша девушка, Шэннон… – заговорила Анна, разрезая булочку пополам и намазывая ее маслом. – Надеюсь, вы помирились? – Она уехала. Рано утром. – О! Извините. – Ничего страшного. – Дэймон окинул ее насмешливым взглядом. – Мы решили, что так будет лучше для нас обоих. – Он поставил чашку на стол и подался вперед, пытаясь заглянуть Анне в глаза. – Признайтесь, задавая свой вопрос, вы расчитывали услышать именно такой ответ, правда? Она отвернулась. Оконное стекло омывают струи дождя, в небе ни единого просвета. Что ему сказать? Что его мрачная красота ранила русскую девушку в самое сердце? Он здесь, потому что сбежала Шэннон. Шэннон, чей бюст появлялся в дверях раньше нее самой, чьи браслеты звенели громче, чем под дугой колокольчики, чей постоянно приоткрытый алый рот выглядел как обещание лучшего в мире секса. А Дэймон? Был ли он счастлив? С негодованием Анна обнаружила, что пытается представить его в постели с этой журнальной красоткой, и поспешила сменить тему. – Вы бывали в графстве Слайго? – А что вас интересует в Слайго? Вершина Нокнарей? Озеро Харт? Башня замка Бэллайли с музеем Уильяма Батлера Йейтса или его же могила в Драмклиффе? А может быть, зачарованные раты на склонах Бен-Булбена? – Так вы поклонник Йейтса. – Да, – признался он таким тоном, каким признаются в постыдном поступке. – Я знаю, это неоригинально, но ведь мужик того стоит. Когда немолодая крестьянка, стоя на пороге своего дома, смотрит вдаль и думает о благодати Божьей, благодать поистине с нею, ибо иные, языческие боги всегда пребывают возле нее.[8] Да, он того стоит. Зал ресторана почти пуст. То ли все прочие обитатели «Сокровенной Розы» уже позавтракали, то ли еще не проснулись. И то, и другое заслуживает одобрения. Те, что встают чуть свет и дружно выдвигаются под проливным дождем на осмотр достопримечательностей, безусловно, правы, потому что если откладывать экскурсию по причине плохой погоды, то можно до конца отпуска не увидеть вообще ничего. Те же, что предпочитают оставаться в постели, правы по-своему – проявляя похвальную заботу о своей одежде и обуви. – Вы здесь с мужем? – спросил Дэймон, закуривая. – Нет, – ответила Анна, отчаянно жалея о том, что не может ответить «да». – С высоким блондином на темно-синем «триумфе». – Почему же вы не живете вместе? – Потому что он приехал сюда работать, а я отдыхать. – Проклиная себя за привычку вечно идти на поводу у чужого праздного любопытства, она вздохнула и пояснила: – Он работает на раскопках с группой, которая входит в Международную ассоциацию археологов, иллюстраторов и топографов. Профессор Ленехан заметил его еще в университете и сразу после защиты пригласил в свой научный отдел. – Так он окончил университет? – Да. Отделение археологии и палеоэкологии Королевского университета в Белфасте. – Хм… – Дэймон на мгновение смешался. Похоже, ей удалось его удивить. – Он тоже русский, да? Не ирландец? Не англичанин? Неужели нельзя было найти учебное заведение поближе к дому? – Можно, конечно. Но Константин всегда мечтал об Ирландии. Он решил поступать в Королевский университет в Белфасте по совету моего отца. Успешно сдал вступительные экзамены, успешно защитился, и вот… – Анна с улыбкой развела руками. – Вот он в Ирландии. – Так он – друг семьи? Нет? При чем же здесь ваш отец? – Нет, он не друг семьи, – терпеливо отвечала Анна, внутренне протестуя против столь бесцеремонного вторжения в свою личную жизнь, но опять-таки ничего не предпринимая для самообороны. – Мой отец познакомился с ним десять лет назад, когда работал с подводными археологами на Черноморском побережье Кавказа. Ну, а я… вообще-то мы встречаемся чуть больше года. – Она невесело рассмеялась, заставив себя посмотреть Дэймону в лицо. – Вот видите, мы разговариваем не больше пяти минут, а я уже посвятила вас во все подробности своей биографии. Определенно, я не из тех женщин, к которым применимо понятие «женщина-загадка». – По-вашему, мужчины любят загадки? – А по-вашему, нет? Не отвечая, Дэймон смотрит на нее в упор чуть дольше, чем позволяют приличия, затем переводит взгляд на залитое струями дождя оконное стекло. Люди любят загадки, вот правильный ответ. И мужчины, и женщины. Анна уверена в этом на все сто. Взять, к примеру, сидящего перед нею мужчину. Кто он такой? Зачем вернулся в Ирландию? Чего боялась его сбежавшая подруга? Почему Мэгенн и вторая официантка, Лидан, так странно поглядывают на них, хотя в ресторане уже появились и другие посетители? Перед завтраком Анна успела, с позволения Мэделин Гиллан, заглянуть в гостевую книгу. Ее сосед зарегистрировался как Дэймон Диккенс. Диккенс он по паспорту. О’Кронин – по происхождению. Стоит ли держать это в голове или лучше сразу забыть? Что-то в его внешности настораживало ее. Она никак не могла понять, что именно, но знала точно, что это не вымысел и не игра воображения. Да-да, особенно сейчас. Когда он вот так поворачивает голову… – А, вы заметили. – Дэймон слегка усмехнулся. – Ничего страшного. Я привык обходиться одним глазом. – А что случилось со вторым? – Он не видит. Анна положила чайную ложку на блюдечко. – Совсем? – Абсолютно. Она не сводила глаз с его лица. – Это у вас от рождения? Или несчастный случай? Теперь, когда он сказал, стало совершенно очевидно, что левый глаз, вроде бы ничем не отличающийся от правого, не функционирует должным образом. Зрачок не поворачивался, следуя за направлением взгляда, и не менял размеров в зависимости от освещения. – Ровно год назад, в конце октября, я потерял друга. – Дэймон на мгновение стиснул зубы. – Человека, с которым приехал в Ирландию из Штатов. После этого зрение у меня начало катастрофически падать, и по прошествии двух месяцев левый глаз уже не видел вообще. – Только левый? – преодолевая неловкость, рискнула уточнить Анна, потому что это казалось ей важным. – Да. Правый, как ни странно, не пострадал. – А что говорят доктора? – Паралич зрительного нерва. Как правило, такое случается от удара по голове каким-нибудь тяжелым предметом. Но меня никто не бил тяжелым предметом. – Он вяло улыбнулся. – Во всяком случае, по голове. – То есть, восстановить зрение невозможно? Дэймон пожал плечами.