Как вообще можно так поправить одежду, что после этого лиф от купальника видно сильнее, чем до??? Вот кому бы я плюнула в борщ с великим удовольствием, но не люблю повторяться… — Привет, — Наташа протягивает мне тарелку. — Привет, — бурчу, пряча полный желания убивать взгляд. — Как вы тут, Алис, еще не сдохли от жары? — весело интересуется Куницына, подставляя свою посуду. — Не дождешься, — бормочу, и от души шлепаю ей полный половник. Потолстей и запотей, Аня. — Ты чего рычишь? — сразу бычит Куницына, уловив враждебные нотки в моём голосе. — Устала, всю ночь не спала… — елейно съезжаю с прямого конфликта. — Ах-ах-аха, это да, бывает, — рассеянно кивает, отворачиваясь. Аньке явно не до разборок, она то и дело оглядывается на Базова за её спиной, рисуется, слишком прямо держа спину и отпячивая задницу так, будто мечтает попробовать сходить в туалет стоя. Кошусь на её тарелку, стоящую передо мной. Соблазн испортить борщ велик… Но через секунду она уже переходит к Заре за порцией запеканки. Наташа, Ульянка и Аня, набрав еды на подносы, как и собирались, подсаживаются за стол Артема и пацанов. Наташа с Улей усаживаются ко мне спиной, а Аня, конечно же, пристраивается к подвинувшемуся Базову и, расплывшись в настолько широкой улыбке, что рискует вывернуть себе челюсть, сразу кладет руку Артёму на плечи, обняв его. А затем наклоняется и, практически упершись своим наглым носом в щеку Тёмы, начинает что-то оживленно рассказывать склонившемуся к ней с другой стороны Моту. И этот её жест настолько свойский и одновременно развязный, что у меня во рту начинает кислить. Почему-то мысленно начинаю про себя считать. Он же сбросит её руку, да? Когда??? Артём поднимает на меня глаза. Всё так же исподлобья, так же в упор, так же требовательно. Будто и не обнимает его сейчас за плечо другая девчонка, мило воркующая в эту секунду с его приятелем. Отворачиваюсь, больше не смотрю. Становится противно. И словно мешком по голове ударили. Мир чуть-чуть шатается, сереет. Да пошёл он! Да пошли они все…! — Алиса, здравствуй, — приятный бархатный голос выводит из оцепенения. Фокусирую взгляд на скупой улыбке, которую дарит сейчас мне Глеб Янович. Сердце знакомо нежно замирает в груди. Под ногами появляется опора. Наумов всегда так действует на меня. Это от Артёма земной шар качается и отлетает. — Здравствуйте, — искренне улыбаюсь в ответ, забираю пустую тарелку. — Как у вас тут дела? Не устали? — Глеб обводит глазами раздачу, рядом стоящих девчонок. — Нет, всё хорошо. — После обеда на пляж не отпускают вас, да? — с сочувствием. Смотрит прямо в глаза. И так тепло — тепло. — Нет, к сожалению, — вздыхаю. — А на море— то ходила уже, Алис? — подмигивает. — Нет еще, Глеб Янович, не успела, девчонки вчера вечером ходили, а я к костру к вам пошла, — отвечаю честно. — Хм-м-м… — Глеб задумчиво скребет короткую светлую щетину на подбородке, разглядывая меня, чуть прищурившись, и я вдруг замечаю, что он раньше никогда так на меня не смотрел. Я не могу четко сказать, что изменилось — это лишь смутное, хрупкое ощущение, но низ живота обдает волнующим, скручивающим внутренности холодком. Нервно поправляю волосы, чуть прикусывая губы… Мне…кажется?! Наумов наклоняется, подаваясь ко мне ближе и предлагает, улыбаясь, заговорщическим тоном: — Так может сегодня устроим общий костёр на берегу, чтобы ты смогла покупаться? Как думаешь, Алис? — Эм…Да! Я за! — розовею. — Договорились, — подмигивает ещё раз и проходит к Заре. Провожаю его изумленным взглядом. Пульс частит, с трудом удерживаюсь от того, чтобы не захлопать в ладоши, но тут ловлю на себе совсем уж чёрный взгляд Артёма, и радость не то, что стихает, но трансформируется в нечто иное…Больше напоминающее злорадное торжество. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Показываю Базову фак и спокойно отворачиваюсь. Больше смотреть на него не хочется. Наконец! Тем более, что Куницына умудрилась за это время поменяться с Артёмом местами и теперь сидит между ним и Мотом, продолжая увлеченно что-то нашептывать на ухо последнему. Очередь заметно редеет, столовая начинает стремительно пустеть, ещё минут десять и эта пытка кончится, а дальше я хоть на колени перед Марией Павловной рухну, но на раздачу больше не встану. Хватит с меня… В кармане передника пиликает телефон входящим. Достаю и быстрым движением смахиваю блокировку. На экране всплывает сообщение из ВК. От Базова… Артём: Просто напоминаю, что массаж в силе Кидаю на Базова быстрый раздражённый взгляд и строчу в ответ. Алиса: Может хватит уже? Не хочу вообще прикасаться к тебе Артём: Придется Так и подмывает написать в ответ «Проси свою Куницыну», но я почему-то не делаю этого, а просто убираю телефон обратно в карман. Внутри странно тонко звенит, хотя внешне я совершенно спокойна. 30. Артём Ставлю поднос с грязной посудой на уже забитый стол около входа в кухню. Медлю с секунду, борясь с самим собой, но у меня ожидаемо нет в этой битве шансов. И я слабовольно вытягиваю шею, чтобы заглянуть внутрь помещения через приоткрытую дверь и попытаться хоть краем глаза зацепить Алису. Жизнь внутри кипит, девчонки-студентки и штатные поварихи снуют туда-сюда, прогретый воздух пропитан прогорклыми запахами, чьи-то голоса… А Лютик будто сквозь землю провалилась. Коза. Колет острым разочарованием. Это очень странное чувство…Будто я успел соскучиться по её надменному, вечно чем-то недовольному лицу. Вернее, лицо у неё такое только для меня, но я всё равно хочу его видеть, как долбаный мазохист. Алиса больше не вставала на раздачу ни во время полдника, ни во время ужина, я даже вообще не уверен, что она до сих пор здесь, на кухне. И от этого день выходит ещё тоскливей, чем был изначально, когда я проснулся в разогревшейся от солнца до состояния включенной духовки палатке с раскалывающейся как переспелый арбуз похмельной головой. Это же надо было так нажраться вчера… Я конец вечера вообще практически не помню. Какие-то обрывки, за которые теперь ожидаемо стыдно, и рассказы друзей, за которые стыдно ещё сильней. Благо, их показания смело можно делить на два, и вряд ли я действительно показывал девчонкам голую задницу и кричал «все сюда»… Ну, по крайней мере, я о-о-очень на это надеюсь. А спрашивать у Куницыной и её подружаек желанием не горю. Да такое они бы и сами уже всем рассказали. — Так, Артём, у меня для тебя задание, — Глеб Янович внезапно оказывается рядом, ставя поднос рядом с моим. Отвлекаюсь от попытки высмотреть в дверном проёме кухни Алиску, и перевожу на препода красный с недосыпа взгляд. С утра за пьянку Наумов меня уже нахлобучил и теперь вполне дружелюбен, а это бесит так, что…Бля-я-я! В голове только и вертится картинка, как он мило чирикал с Алиской сегодня днем, получая свой положенный борщ. Я не слышал, о чем они там говорили, но и её заалевшего словно майская роза лица мне больше, чем достаточно, чтобы сейчас тихо ненавидеть своего научного руководителя. В том, что Лютик ему даст по первому требованию в отличие от меня — я не сомневаюсь. В том, что, если я об этом узнаю, у меня скорее всего башню сорвет, и я полезу забивать кулаки в Наумовское интеллигентное лицо, а заодно и гвозди в свое будущее, уже начинаю подозревать… Не хотелось бы… Не трогай её, блять! — Какое задание, Глеб Янович? — интересуюсь вслух, надеясь, что у меня морду не сильно от таких мыслей перекашивает.