Я вздрагиваю. Питером Мартином. — Хочу сказать… что проявляю дружелюбие. Я важна ему по-своему, а когда люди тебе важны, тебе бы хотелось знать, что они в безопасности. К сожалению, Зак единственный, кого волнует мое местонахождение. Вот почему я дала тебе его данные в качестве контактного лица на случай чрезвычайной ситуации. — Говоришь так, будто мне на тебя плевать. Я закатываю глаза. — Прости. Присутствующая компания исключена. И я всего лишь запостила фото о своем прибытии в Малайзию. — Я показываю ей экран телефона, чтобы она могла увидеть пост. — Я не поставила #СкучаюПоЗаку. Не отправила ему сообщение о том, что не могу перестать думать о том, каково было бы ощущать на себе его обнаженное тело. Джентльмен рядом с нами откашливается. Должно быть, он понимает по-английски. Я посылаю ему извиняющуюся улыбку. Лия ухмыляется и понижает голос. — Бог мой. — Ее идеально накрашенные брови скользят вверх по лбу. — Ты такого не говорила, но ты об этом думаешь. — Нет. — Да, — настаивает она. Я хихикаю. — Нет. А даже если бы и думала, то это должно быть… — Мой здравый смысл берет власть над болтливым языком. — Что должно быть? — Ничего. — Я качаю головой. — Не ничего. Ты чего-то не договариваешь. Но что именно? — Лия наклоняется вперед, оказываясь со мной лицом к лицу. Взгляд отводить больше некуда. Сжав губы, я вступаю в безмолвную игру, кто моргнет первым. Обычно я в ней хороша. Вот как мне удавалось так долго хранить свой секрет о статусе бездомной. Но я, правда, не хочу скрывать это от Лии. Кроме Зака, у меня нет других друзей. Но ему я такого сказать не могу, а мне нужно выговориться хоть кому-то, прежде чем я сойду с ума. Поэтому я моргаю первой. — Для меня должно быть нормально думать о Заке все, что угодно. Глаза Лии слегка сужаются, любопытство проявляет морщинки на ее лбу. — Потому что он мой муж. Морщинки со лба исчезают, и ее замешательство сменяется пустым выражением, будто ее сердце перестало биться… будто от моих слов все эмоции и связные мысли пропали. — Что, прости? — шепчет она. — По закону. — Я испытываю необходимость дополнить новость. — А бывает как-то по-другому? — Ее замешательство возвращается, и она склоняет голову в сторону. Я хмурюсь. — К сожалению, да. — Эм… я запуталась. Мы доезжаем до нашей остановки, и я киваю в сторону выхода. Я бы предпочла не признаваться в своем правовом проступке в присутствии англоязычных людей, вроде той пожилой пары. — Он женился на мне, чтобы я могла получить его медицинскую страховку. Лия смеется. — Это безумие, Эмерсин. — Вовсе нет, — бормочу я. — Мне она нужна. — Эм, я несколько лет жила без страховки. Если ты молода и здорова, шансы на то, что она тебе понадобится, невелики, если только с тобой не случится несчастный случай. А тогда ты, вероятно, все равно умрешь. Так что, к черту больницы. Мы вливаемся в поток пешеходов и направляемся к нашему хостелу. — У меня незначительный недуг. Он не столь важен. И я принимаю лекарства. — Ты говорила, что каждый день принимаешь витамины. Что у тебя за недуг? Я спрашивала, есть ли у тебя проблемы со здоровьем, которые могут помешать путешествиям. — Он под контролем и явно ничему не мешает. Лия вздыхает. — Это рак? — Нет. — Я смеюсь. — Я бы не назвала рак незначительным недугом. — Ты удивишься, узнав, сколько людей, вычеркивая кучу дерьма из своего списка желаний, называли рак незначительным недугом. — У меня эпилепсия. — Иисусе… — Нет. — Я снова смеюсь. — Не Иисусе. Иисусе — это ответ раку. Отстой — вот реакция на эпилепсию. — Значит, в любой момент ты можешь рухнуть на землю в конвульсиях? — Я принимаю лекарства. Такого не должно случиться. — Но если случится… что мне делать? — Сохранять спокойствие. Приступ закончится, и я приду в норму. — Если только не поранюсь, например, упав на полки открытой посудомоечной машины. — Просто не надо. Пожалуйста, не делай этого, — просит она. — Не буду. — Я смеюсь. — И… Зак женился на тебе, чтобы у тебя была страховка. Это… — Мошенничество? Она смеется. — Ну, да, но я собиралась сказать «невероятно великодушно». — Согласна. Он шокировал меня, когда предложил это. Мне потребовалось некоторое время на раздумья, но потом я согласилась. Как-никак, у нас со Сьюзи были такие близкие отношения, и Зак начал предложение с того, что это был, в основном, акт благотворительности. Официальный брак, но не настоящий, без эмоций и… — Секса? Я ухмыляюсь. — Именно. Хочу сказать, если бы он на законных основаниях попросил меня выйти за него замуж… по-настоящему… я бы не согласилась. Так что меня не разочаровало то, что предложение руки и сердца было не настоящим. Меня разочаровало то, что мое первое предложение руки и сердца было таким. Меня разочаровало то, что мой первый брак состоялся в здании суда. Меня разочаровало то, что через пять минут после того, как я сказала «да», мой муж отправился к стоматологу на плановый прием. Я делаю продолжительный выдох. — Только после свадьбы, пожив вместе как муж и жена — ну, не совсем как муж и жена, — я поняла, что на самом деле влюблена в своего мужа. Лия указывает на белое двухэтажное здание справа от нас. — И… тебе разрешено встречаться с кем угодно и когда угодно? Следуя за ней к главному входу в хостел, я киваю. — Да. Я ищу работу с льготами или мужа с… ну… — я смеюсь, — …с льготами. Как только мы заходим в хостел, она поворачивается ко мне и, понизив голос, говорит: — Но ты любишь Зака. Моя улыбка исчезает, когда я подтверждаю плохие новости. — Я люблю Зака. — Ой. — Она морщит носик. Я медленно киваю.