— Мне нужно было свободное пространство, — объясняю я. — Ладно… — Зак отставляет лейку в сторону и кладет руки мне на бедра, несколько секунд всматриваясь в меня. — Сейчас тебе лучше? — Наверное. Он целует меня, и я не могу не сдаться. Мне не нравится чувствовать себя не в своей тарелке из-за нашей ситуации. — У тебя есть платье для свадьбы? Я отступаю на шаг и смеюсь. — Я — женщина, увлеченная модой… ты серьезно спрашиваешь меня об этом? Зак усмехается. — Ты права. Но у увлеченных модой женщин никогда не бывает слишком много платьев. — Зак, Зак, Зак… ты разговариваешь на моем языке. Я никогда тебя не отпущу. В его выражении что-то меняется. Он выглядит… испуганным? Удивленным? Не могу сказать. — Ты взял смокинг напрокат? Он качает головой. — Это небольшая вечеринка, только самые близкие родственники и несколько друзей. Аарон сказал, что я могу быть в костюме. — Мне нужно увидеть твои костюмы. — Зачем? С моими костюмами все в порядке. Я обхожу его и направляюсь в спальню. — Об этом судить мне. — Значит, теперь ты судишь мой гардероб? — Он следует за мной. — Да. Полностью и бесповоротно. Я молча судила твой гардероб с того дня, как мы встретились. — Просматриваю целых два его костюма, не предназначенных для работы. — Серый. Сюзанне он нравился больше всего, — говорит Зак. Я оглядываюсь через плечо, приподняв одну бровь. — Согласна. В этом сером костюме ты смотришься очень красиво. Но… ты был в нем на ее похоронах. С ним покончено. — Никто и не вспомнит, что я надевал его на похороны. Это обычный серый костюм. На такие вещи никто не обращает внимания. Я раскладываю на кровати черный костюм и возвращаюсь в гардеробную, чтобы рассмотреть рубашки и галстуки. — И под «никто» ты имеешь в виду мужчин — мужчины не обращают внимания на такие вещи. Но гарантирую, твоя мама запомнила на тебе этот костюм. Уверена, что образ ее старшего сына, стоящего в сером костюме у гроба его жены, навсегда врезался в ее память. — Сюзанне нравился этот костюм, — бормочет он, пристально глядя на него. — Ей нравился ты. — Я снимаю с вешалок несколько рубашек. — Это событие нитями вплелось в этот костюм. Теперь он — воспоминание об очень печальном дне. — Как и моя кровать. Я накидываю рубашки на согнутую руку и смотрю на Зака. — Тогда купи новую кровать. — Ты хочешь, чтобы я купил новую кровать? Я качаю головой и возвращаюсь к упомянутой кровати, прикладывая рубашки под пиджак. Рефлекторно я чуть не отвечаю ему, что в какой-то момент снова уеду. Если эта кровать приносит ему покой, я ни за что не откажу ему в этом, когда сама буду объезжать полмира. Этого я ему не говорю. В данный момент притворяюсь, что никуда не уеду. — Тебе нравится кровать? Тебе в ней удобно? Если да, тогда оставь ее. Можешь перевернуть матрас. Купить новое постельное белье. Заменить изголовье. Сделать в спальне перестановку. Покрасить стены. Даже, черт возьми, переехать в другой дом. Делай то, что нужно тебе. А если тебе нужно все оставить как есть, то оставь все как есть. Сердце мало контролирует то, что ему нужно. И в этом вопросе у меня нет своего мнения. Только в вопросе выбора костюма. Совесть не позволит мне дать тебе надеть его на свадьбу. Зак сидит на краю кровати, опустив руки между расставленными ногами. — Тебя это не беспокоит? Кровать. Дом. Стул и одеяло. Она везде, и ты не против? С легким смешком я возвращаюсь в гардеробную за галстуками и обувью. У Зака только две пары классических ботинок. И одна из них — черная, которую он носит на работу. Нам нужно пройтись по магазинам. — Иногда мне кажется, ты забываешь, что я тоже ее любила. Она была моей лучшей подругой и нравилась мне больше тебя. Я лгу. — Сурово. — Он с весельем смотрит на меня, когда я выхожу из гардеробной с галстуком и ботинками. — Нет. Сурово — это выбор твоих галстуков и обуви. Зак, это не нормально. Не буду врать, я немного разочарована в Сьюзи из-за того, что она позволила тебе иметь такой унылый гардероб. Короче говоря… — Я отступаю и окидываю взглядом все, что разложено на кровати. От такого остается только поежиться. — Так не пойдет. — Я не буду покупать новый костюм ради свадьбы. Я редко ношу костюмы, если это не моя униформа. Это пустая трата денег. — Тогда купи новую рубашку, галстук и ботинки. — С моими рубашками все в порядке. — Зак… — Я хмурюсь. — Прямо сейчас ты губишь мое увлеченное модой сердце. Убиваешь его. Он закатывает глаза. — Ладно. Согласен на новую рубашку. — Галстук и ботинки. — Никто не будет смотреть на мои ботинки. — Я буду! — Я упираюсь кулаками в бедра и смотрю в потолок, выдыхая от досады. — Тогда лучше смотри на мое лицо. — Зак… — Эмерсин… — передразнивает он. — Новая рубашка и галстук. Последнее предложение. — Отлично. — Я фыркаю и топаю по коридору в ванную. — Я быстро приму душ. Захвати мне завтрак. Я съем его по дороге. — Я мог бы присоединиться к тебе в душе. — Нет, Закари. Мода — это прелюдия. Вот почему женщины носят нижнее белье. Ты испортил момент. Закрывая за собой дверь, слышу его смешок. Это заставляет меня улыбнуться. Я горжусь собой за то, что проявила достаточную храбрость (смелость), чтобы поступить зрело, когда он спросил меня о кровати, о присутствии Сьюзи, которое останется в этом доме навсегда. — Это женский галстук, — ворчит Зак, когда я показываю ему несколько галстуков. — Попрошу тебя помолчать. Если бы мы оказались в самолете, я бы не стала указывать тебе, как им управлять. Ладненько, тыковка? — щебечу я приторно сладким голоском. — Мне не нравится. Я не манекен, чтобы меня наряжали. Хочу, чтобы это было отмечено. — Это отмечено. Но отклонено. При виде ценника его глаза вылезают из орбит. — Галстук стоит сто долларов. — Знаю. Тут дешевые галстуки, но выбор не большой, когда у нас так мало времени. — Дешевые? Сто долларов за галстук — это дешево? — В мире моды — да. — Иисусе. — Так сойдет. Рубашка и галстук менее чем за триста долларов. Я плачу. Я подхожу к кассе.