– А это – тебе, – сообщает она, передавая Оливии ее сумочку. Сумочка тоже именная, только цвет у нее не зеленый, а красный – Оливия его просто обожает. – Ну а тебе, само собой, фиолетовую, Кейтлин! – объявляет миссис Мейзер, протягивая еще один подарок. А мне наверняка подарят синюю. Миссис Мейзер закрывает багажник и обнимает меня за плечи. – Прости, Саманта. Я пыталась заказать еще одну вчера вечером, но было уже слишком поздно. – Да ничего страшного. – Нижняя губа у меня начинает едва заметно дрожать, но я с силой ее прикусываю. – Но не переживай, тебя тоже ждет прекрасный сюрприз! Ты сможешь выбрать себе в сувенирной лавке любой подарок! Абсолютно любой! Она стискивает мое плечо и, драматично указав на вход, устремляется вперед. – За мной, девочки. Дыши. Дыши. Дыши. В спа-салоне пахнет свежестью, этот запах напоминает аромат огурцов и мяты, и я с облегчением замечаю в углу еще один фонтан. Подхожу к нему и украдкой трижды царапаю шею, но потом женщина за стойкой подзывает нас к себе, выдает нам по пушистому белому полотенцу и выделяет каждой по шкафчику. Я быстро переодеваюсь, пишу маме, что все в порядке, и располагаюсь вместе с остальными в зале ожидания. Мы попиваем огуречную воду и шепотом делимся впечатлениями от этого восхитительного места, но тут я вдруг слышу свое имя. Алексис машет мне. – Приятной тебе процедуры! Дама-косметолог приводит меня в комнату, где играет спокойная, безмятежная музыка, сажает в кресло и опускает его спинку. – Вы записаны на наш специальный антивозрастной массаж лица, – ласковым голосом сообщает она. – Пожалуйста, расслабьтесь и закройте глаза. Если вам что-нибудь понадобится, сообщите. Не знаю, как ей сказать, что мне всего шестнадцать и никакой антивозрастной массаж мне не нужен, поэтому молчу, даже когда она начинает болтать о вредном воздействии солнца. Я наконец отвлекаюсь от этого недоразумения и мысленно возвращаюсь к одному из стихотворений, написанных мной прошлой ночью. И начинаю снова и снова повторять его про себя, пока не закончатся отведенные мне полтора часа. Потом мы все вместе переодеваемся в раздевалке. Мама Алексис сообщает, что мы опаздываем на обед и надо поторопиться. Всего через несколько минут мы уже сидим в машине и несемся по длинному шоссе прямиком в город. Впятером спешим по узкой дорожке, выложенной кирпичом, и поднимаемся по невысокой лестнице в ресторан. – Нет, я, конечно, знала, что это местечко пользуется большой популярностью, но не настолько же… – Миссис Мейзер с заметной тревогой оглядывает переполненный зал. Пока мы ждем, что она отыщет нам столик, Оливия достает из своей сумочки новый лосьон и передает его по кругу, чтобы мы все могли его попробовать. Алексис без умолку трещит о своем новом авто с откидным верхом, которое наверняка будет ждать ее у дома, когда мы вернемся. Через пару минут приходит администратор и просит проследовать за ней. Она останавливается у крошечного столика, вокруг которого с трудом уместились три стула. – Нас, вообще-то, пятеро, – напоминает мама Алексис. – Вы зарезервировали два столика, мэм. – Человек, с которым я вчера разговаривала, пообещал, что столики будут сдвинуты. – Услышав эти слова, администратор взяла стопку меню в другую руку и нервно огляделась. – Ладно, не беда, – проговорила миссис Мейзер. – Поставьте сюда еще один стул, а я посижу отдельно. – Увы, мэм, это невозможно. Пожарная безопасность. На несколько секунд повисает неловкая пауза, а потом миссис Мейзер берет меня под руку. – Не составишь мне компанию? – Да, конечно, – отвечаю я, трижды прикусив губу. Алексис, судя по виду, не знает, что сказать. – Мы закажем по два десерта каждому, – наконец произносит она. Администратор провожает нас к другому столику. Раз. Дыши. Два. Дыши. Три. Дыши. Следующие двадцать минут мы разговариваем с миссис Мейзер о какой-то ерунде, а я изо всех сил стараюсь не глядеть на подруг, которые болтают, хохочут и сочувственно машут мне из дальнего угла ресторана. Когда официант приносит мой салат, мне чудом удается его не уронить. Наконец я отпрашиваюсь в туалет и прячусь за огромным растением в горшке. Сдерживая слезы, пишу сообщение маме, чтобы рассказать о моем «небезупречном» дне в спа. Она наверняка уловила в моих словах панику, потому что после нескольких сообщений, в которых она пытается меня успокоить, я получаю от нее такое смс: Возвращайся домой. Вслед за этим сообщением приходит еще несколько: Нас, наверное, не будет дома к твоему приезду. Люблю тебя. Держи себя в руках. Дыши глубоко. Держу себя в руках. Делаю несколько глубоких вдохов и возвращаюсь к своему салату. * * * Машина останавливается у моего дома, и я пулей выскакиваю на улицу. Она же на самом деле ни капельки не хотела, чтобы я тоже поехала. Алексис желает мне поскорее поправиться. Кейтлин и Оливия повторяют за ней почти слово в слово, выкрикивая ободряющие слова в окно, пока машина отъезжает от моего дома. – Нам будет тебя не хватать! – добавляет Кейтлин. Вот уж глупости. – Мы любим тебя! – кричит Оливия. А вот и неправда. Как только я закрываю за собой входную дверь, из глаз брызгают слезы, а мысли бурным потоком заполняют сознание, вытесняя друг друга, стараясь завладеть всем моим вниманием. Не надо было с ними ехать. Солнце клонится к закату, и в прихожей темно и тихо. Сползаю на пол, обнимаю колени и даю волю слезам и мыслям, быстро сменяющим друг друга. Сдаваться даже приятно, как это ни странно. Слышится внезапный стук в дверь, и я подскакиваю на месте. – Минуточку! – кричу я и пулей бросаюсь в ближайшую ванную, чтобы посмотреться в зеркало. Тушь, которой я так тщательно накрасилась в спа, теперь грязными пятнами темнеет везде, кроме ресниц, а все лицо у меня опухло и раскраснелось. Как можно скорее привожу себя в порядок и смотрю в дверной глазок. Кэролайн?! – Что ты здесь делаешь? – изумленно спрашиваю я, открывая ей дверь, и тут же жалею о своих словах. Кэролайн недоуменно смотрит на меня и отступает назад на пару шагов. – Ты же сама позвала меня в гости, – в замешательстве напоминает она. – Фильм смотреть. Забыла? О нет. – Сегодня же суббота, так? – уточняет она с деланой живостью в голосе. А потом засучивает рукав своей фланелевой рубашки и смотрит на свои побитые часы. – Ты не сказала, во сколько именно приходить, так что я выбрала время сама. – Сощурившись, Кэролайн пристально разглядывает мое лицо. – Что случилось? Ты в порядке? Ну, если так подумать, вполне. Навязчивые мысли утихли, и, судя по моим ощущениям, они ушли надолго, а не спрятались на задворках сознания, чтобы снова напасть, улучив подходящий момент. – Да-да, – говорю я, раскрывая дверь пошире и пропуская Кэролайн в дом. – Я очень рада, что ты пришла, – добавляю я. Это единственная мысль, что крутится у меня в голове в эти минуты. Она явно видит, что я напрочь забыла о наших планах, но не упрекает меня в этом – и я тоже решаю промолчать. Чтобы сбросить ненужное напряжение, уточняю, не налить ли ей воды, но она говорит, что не хочет пить. Тогда я спрашиваю, не хочет ли она мороженого, но она заявляет, что не голодна. Кажется, смотреть фильм еще рановато, поэтому я предлагаю ей подняться ко мне в комнату и послушать музыку. Она ничего не отвечает, но когда я решительно направляюсь к лестнице, идет следом. В комнате у меня полный бардак. Я сную по ней, собирая одежду и пряча ее в корзину для белья. – А я всегда думала, что у больных ОКР всегда царит идеальный порядок, – замечает она. – Это распространенное заблуждение, – сообщаю я, собирая все учебники, разбросанные по полу, в неровную стопку.