Сделав быстрый глоток, я поставила стакан на стол. — Я быстро. Когда я добралась до четырнадцатого этажа, Джо, администратор отдела технического обслуживания, шел по коридору от служебного лифта. — Привет, Эмма, — с улыбкой произнес он. — Привет. — Что тут у нас? Я выдохнула и постучала в дверь. — Сейчас увидим. Дверь настежь открылась, и я едва не споткнулась, увидев мужчину. С каждым разом становилось труднее, не легче. Сила и мощь исходили от него почти осязаемой волной. К сожалению, как и его сексуальность. — Давно пора, — пробормотал он. Он придержал дверь, пропуская меня и Джо внутрь. Джо направился сразу в ванную комнату. Я следовала за ним, мои глаза округлились, когда увидела воду, залившую пол. — Воу, — я отошла в сторону, позволяя Джо найти причину катастрофы и поворачиваясь к мистеру Грейсону. — Точно, — произнес он. В голосе слышался другой уровень раздражения — не тот, к которому я привыкла. Он был явно зол. — Я приношу извинения за доставленные неудобства. — Разве не могут в этом отеле хоть что-то сделать нормально? — спросил мистер Грейсон, снимая запонки, и мы услышали, как Джо возится в ванной. — И вновь я приношу извинения… — начала я, но была прервана. — Хватит дурацких извинений. Уже более двух недель их слушаю, но ничего не меняется, — усмехнулся он. — Если бы моей компанией управляли так же, как этим отелем, у меня бы не было работы. Чертовы некомпетентные идиоты. — Пожалуйста, сэр, Ваши слова недопустимы. Я стараюсь исправить ситуацию, — с меня хватит его слов. Для меня его слова казались неприемлемыми, учитывая, что я из кожи вон лезла, чтобы осчастливить его, и эта проблема — простая случайность. Проблема заключалась в том, что ничего не может доставить ему удовольствия, кроме как ругать меня. — Этой ситуации быть не должно, — практически кричал он и смотрел на меня, срывая с шеи галстук. Я стояла на своем, выпрямив спину и смотря ему в лицо. — Я согласна, но она произошла. Чтобы компенсировать доставленные неудобства, мы бы хотели предложить Вам новый номер. — Нет. — Простите… нет? — вена на моем лбу начала пульсировать, а улыбка спала с лица. С таким подходом он доведет меня до убийства. Может, идея со скотчем была не так уж плоха. — Ты тоже глухая, Эмма? — он подошел ко мне и остановился, вторгаясь в мое личное пространство, наклонился ближе, уперев руки в стену у моей головы. Я чувствовала его запах, и этот засранец пах божественно. — Вы уже дали мне другой номер, и, помимо протечки в ванной комнате, мне нравится этот номер. — Его взгляд прошелся вверх и вниз по моему телу, и он облизал губы. — Тебе придется найти другой способ, чтобы компенсировать мне неудобства. Кровь устремилась к моим щекам, руки теребили край пиджака. Нас разделяли сантиметры, и мне хотелось лишь наклониться вперед и прижаться к его губам. Исходящее от мужчины тепло задевало каждый нерв в моем теле. Должно быть, я неправильно поняла его. По-другому не может быть. Мой пульс ускорялся, когда я видела его, появлялись бабочки. Еще одна слишком острая реакция со стороны моего тела: я просто слышу и вижу то, что хочу, превращая ситуацию в соблазнение. — К Вашим услугам, мистер Грейсон, — взволнованно воскликнула я. Я находилась достаточно близко, чтобы поклясться: я слышала стон и практически застонала в ответ из-за обрушившегося на меня тепла. Он оттолкнулся от стены и продолжил расстегивать рубашку. — Убирайся отсюда. Второй раз он прогонял меня одной и той же фразой. Казалось, между нами бушевало электричество, и внезапно он стал холодным и собранным. — Горячий, требовательный ублюдок, — ворчала я, идя по коридору и проклиная его на чем свет стоит, мое лицо горело. Мои шаги замедлились, когда я подошла к лифту, а сердцебиение стало приходить в норму. Я ненавидела то, что он делал со мной, те сомнения, которые он внушал. Каждая встреча с ним разрушала все, что я знала и чего желала. *** Общение с мистером Грейсоном лишило меня сна, а в нем я очень нуждалась. Разрываясь между его гневом и сексуальностью, я была на грани безумия. Он продлил свое пребывание в отеле еще на неделю, а я отчаянно хотела, чтобы он уехал, дав мне вернуться к нормальной жизни. Я устала от нашего общения, устала от его ругани и устала от полных страсти снов о нем. — Эй, ты в порядке? — спросил Джеймс. — Хм-м? О, да, в полном. — Ты уверена? Кажется… будто ты где-то витаешь. Я постаралась выдавить улыбку, но странный груз в груди не дал ей появиться. — Да, я просто устала. Между нами образовалась невидимая стена, но это не останавливало Джеймса. Возможно, он этого не чувствовал. Казалось, при общении с ним возникал барьер, ограничивающий мое личное пространство. Он потер мои руки и наклонился так, чтобы наши взгляды встретились. — Возьми завтра выходной. Отдохни. Я тяжело вздохнула. — У меня занятия в девять. — Это отстой. Ладно, тогда иди домой и отдохни, и завтра вечером расслабься. У тебя дневная смена в субботу, нужно отдохнуть. Будет много работы из-за марафона. — Черт, я забыла о нем. — У тебя дневная смена, — напомнил он. — Воспользуйся метро, и всё будет круто. Знаю, ты не любишь ездить на нем по ночам, но солнце еще будет высоко, когда закончится твоя смена. Я кивнула. — И правда, — воспользоваться метро в этот день не такая уж плохая идея. — Как Грейсон с тобой обращается? — спустя минуту тишины просил Джеймс. — Грейсон? Как обычно, но всё в порядке. — Мне не нравится, что он всегда вызывает тебя, — произнес Джеймс, его привычная улыбка пропала, сменившись на выражение, которое мне не удавалось понять, но если напряжение его скул и можно принять за знак, то точно не за хороший. — Он звонит с жалобами, когда меня нет на работе, — напомнила я ему. — Да, но не каждый вечер. — И что? — я моргнула. Каждый вечер, когда я на работе, от него поступал звонок. — Да, жалобы поступают, но не так, как во время твоих смен. Я пожала плечами и попыталась сменить тему, но во мне проснулось любопытство. Ему просто нравилось придираться ко мне? — Может, я его любимая груша для битья. Его губы сжались в тонкую линию. — Возможно, не думаю, что дело в этом. Я нахмурила брови и ждала его объяснений, но ничего не последовало. — Ладно, я пошел. Повеселись сегодня, — махнув рукой, сказал он и направился к двери. — Эй, Джеймс? — произнесла я, останавливая его. Развернувшись, он улыбнулся мне, и впервые за долгое время мое тело не отреагировало. — Хорошего вечера. — Тебе тоже. Я смотрела ему вслед, а по моей щеке стекала одинокая слеза. На сердце появилась тяжесть, которой не было еще несколько недель назад. Он не сделал ничего неправильного, и всё же я больше не чувствовала с ним связи. Что случилось со мной?