— Да вы шутите, — произнесла около меня Джулиана. — Гэвин? Это твой кавардак? — Наш ребенок в порядке? — спросил мужчина, полностью игнорируя Джулиану. — Наш? И вот внезапно мы стали тебе нужны? — Мой тон казался язвительным. Как он посмел вломиться и занять свое место в моей жизни после нескольких недель полного игнорирования. Он покачал головой. — Каждую секунду вы были нужны мне. — Ерунда. Ты просто обезумел! Не отвечал на звонки и сообщения. Съехал от меня. К какому выводу я должна была прийти? Он открыл рот, чтобы заговорить, но Джулиана его опередила. — Я надеялась, что ты не окажешься этим бессердечным ублюдком, — прошипела Джулиана около меня. У меня было чувство, что она подозревала. Глаза Гэвина округлились. — Ты знала? — У меня были подозрения, и ты их подтвердил, когда мы возвращались с обеда. — Не возражаешь оставить нас на несколько минут? — попросил он. — Нет, — произнесла я. Не хотела, чтобы она уходила. Она была нужна в качестве буфера. — Мне нужно вернуться в офис. — Она встала и взяла меня за руку. — Держи меня в курсе, пожалуйста. Возьми завтра выходной. — Я не могу… — Я сказала, возьми выходной. — Она положила мою сумку рядом со мной. — Тебя всё равно раньше завтрашнего дня не отпустят отсюда. И любые дни на следующей неделе, только напиши мне, и для отдела кадров возьми справку у врача. — Я приду в понедельник, — настояла я. Не могла позволить себе выходные дни. — Эмма, послушай меня, — со вздохом произнесла Джулиана. — Знаю, ты переживаешь из-за денег, но твое здоровье и ребенка намного важнее. Прислушайся к своему телу. Возьми перерыв. — Спасибо, Джулиана, за всё. Она сжала мою руку и затем повернулась к Гэвину. — Лучше тебе на коленях умолять о прощении. — Она похлопала его по груди и вышла. Всё внутри напряглось, что утомило мне еще сильнее. Я расслабилась и с борьбой делала вдохи. Смотреть на потолочную плитку было более выгодным вариантом, чем на мужчину в нескольких метрах от меня. Периферическим зрением я видела, как он занял место Джулианы на стуле и придвинулся ближе. — Эмма. — Иди домой, Гэвин. — Я хочу, но всё зависит от тебя. — Я не понимаю. Протянув руку, он повернул мой подбородок к себе. — Ты — мой дом, Эмма. Где ты, там и я. Пришлось сжать челюсть, чтобы нижняя губа не задрожала. — Прекрати. Просто прекрати. На протяжении нескольких недель ты отказывался разговаривать со мной, разъяснить всё. — Я ублюдок. — Это всегда будет твоим оправданием? О, твой папочка извиняется, он не смог прийти на твой концерт, потому что он ублюдок. Ну, если ты вообще будешь где-то рядом, — с сарказмом произнесла я. — У тебя есть полное право злиться, — спокойно произнес он. Мне захотелось его ударить, но не было сил. — Я провалился в этой ситуации и потерял тебя. — Я не какая-то там ситуация, Гэвин. Это не сделка в бизнесе. Это любовь, и ты воспользовался первым предлогом, чтобы свалить. — Это неправда, — заспорил он. — Ты действительно старался изо всех сил. — Он взял мою руку в свою, и я вырвала ее. — Почему, когда я прошу оставить меня в покое, ты идешь напролом? — Потому что тебе нужно кое-что узнать. Я испортил всё, Эмма. Я ублюдок, и я сорвался, потому что подумал, что меня вновь обманули. Я покачала головой. — Вновь обманули? Что, черт возьми, это значит, Гэвин? — Это как дежавю. Моя бывшая жена однажды сказала мне практически эти же слова. — Ладно, какого черта здесь замешана твоя бывшая жена? — Это всё она, — он сделал паузу, а затем продолжил, — спустя три года брака я больше не мог держаться и начал разговаривать со своими юристами о разводе. Однажды вечером я пришел домой, и она заявила, что беременна, и это заставило меня отложить развод. Она была моей женой — конечно, я поверил, что она носит под сердцем моего ребенка. Поверил, что она носит под сердцем моего ребенка. Внезапно всё стало обретать смысл. Странные слова, которые он не переставал говорить. Лучше от этого не становилось, но хотя бы стало понятнее. — И как ты понял, что он не был твоим? — спросила я с неподдельным интересом. — В день, когда она родила. — Я видела, как его челюсть сжалась и расслабилась. — У него была молочно-шоколадного цвета кожа. Стало очевидно, что она не только изменяла мне, но и ребенок был не мой. И я автоматически подумал то же самое и о тебе. — Спасибо за доверие, — произнесла я сквозь сжатые зубы. Он взял мою руку в свою и не отпускал, пока я слабо пыталась ее вырвать. — Я подвел тебя, абсолютно. И продолжал делать это на протяжении нескольких недель, но никогда не прекращал любить тебя, Эмма. Я очень сильно извиняюсь за то, что сделал, за то, что сказал. Я был несчастен без тебя. Может быть, ты сможешь дать мне шанс исправить свои ошибки? Он убивал меня своими словами, выворачивал изнутри. Часть меня хотела сказать «да», но другая часть хотела, чтобы он страдал, как и я. Он пытался объяснить мне, почему среагировал именно так. Теперь настала его очередь понять, что он сделал со мной. — Ты разрушил меня, Гэвин. Не уверена, что смогу забыть обо всем и быть снова заботливой и любящей. Он кивнул. — Позволь мне забрать тебя домой и показать свои серьезные намерения. Шторка отодвинулась, и зашел доктор. — Здравствуйте, Эмма, я доктор Майклс. Я не могла быть более благодарна за его появление, за отсрочку ответа Гэвину. — Здравствуйте. — Что с ней не так? — резко спросил Гэвин. — Простите, кто Вы? — Муж и отец. С округлившимися глазами я посмотрела на него. Что он только что сказал? — О, хорошо, исходя из ваших данных при поступлении, я хочу провести кое-какие исследования, но кровотечение… — Кровотечение? — вновь вмешался Гэвин. Доктор посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Гэвина. — Да, Эмму привезли с кровянистыми выделениями между ног. — Всё в порядке? Ребенок в порядке? Доктор поднял руку. — Могу я сказать? — Да. Простите.