Я издала небольшой крик, когда он получил удар в ребро, мои руки тряслись. У меня даже не было телефона. Что, черт возьми, я могла сделать? Черт, что я могла сделать? Я обыскала его автомобиль в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь. Ничего. Неужели у него действительно ничего не было? Роман нанес меньшему из них сильный апперкот, полностью выбив его из колеи. Затем он столкнулся с лысым ублюдком, его лицо было в крови. Роман двигался уже не так быстро, как раньше, и я поняла, что он ранен. Они одновременно бросились друг на друга, и лысый повалил его на землю. Я издала тоненький крик, прикрыв рот рукой, и с ужасом наблюдала, как лысый мужчина снова и снова наносит удары по его лицу. К счастью, Роману не потребовалось много времени, чтобы вывернуть ногу из-под мужчины, перевернуть их и, не теряя времени, бить по лицу, пока он не превратился в окровавленное, неузнаваемое месиво. Мне даже показалось, что человек не двигается. Я должна испытывать отвращение к демонстрации насилия, но я просто почувствовала облегчение. Мне хотелось подойти к нему, обнять и поцелуями убрать все его раны. Я опустила стекло, собираясь окликнуть его, но тут мое внимание привлекло движение. Это был первый мужчина. Мужчина, которого я считала бессознательным. Теперь он был в сознании. Он встал, и в его руке оказалась металлическая труба. - Роман, осторожно! Роман поднял голову, но я знала, что он не успеет уйти. Я не стала думать, а нажала на газ и поехала в сторону мужчины. Он повернулся лицом ко мне, когда услышал приближающийся грузовик. Наши глаза встретились на короткую секунду, и его расширились от удивления, прежде чем он попытался отпрыгнуть в сторону. Я подрезала его сбоку и наблюдала, как он повалился на пол. О, черт. Я надеюсь, что он останется жив. Я подогнала машину к Роману, поставив ее пассажирской стороной к нему, и выпрыгнула из машины. Он посмотрел на меня, в его глазах читалось удивление. - Что ты здесь делаешь? - спросил он, похоже, не слишком довольный мной. - Позже, - сказала я, не зная, придут ли к байкерам еще друзья, но понимая, что Роман не в том состоянии, чтобы драться. Я обхватила его за талию и попыталась подтянуть к себе. Он смотрел на меня недоверчивыми карими глазами. Я покачала головой и повторила попытку. Он, спотыкаясь, поднялся на ноги, и мы вместе пошли к машине. Я позволила ему забраться внутрь и быстро пробралась к водительской стороне. Затем мы уехали, оставив мотоциклистов позади. Я не стала оглядываться, чтобы проверить, движутся ли они. Я не могла позволить себе беспокоиться об этом. - Нам нужно в больницу, - сказала я, выезжая с парковки. Я смутно помнила направление, по которому Роман добирался сюда, но если он в ближайшее время не скажет мне, куда мы едем, мы можем оказаться в глуши. - Нельзя в больницу, - пробурчал он. - Роман, ты ранен. - Здесь нет больницы. От его слов во мне вспыхнул гнев. - Да какого черта ты такой упрямый! Может быть, хоть раз ты позволишь мне позаботиться о тебе? Я глубоко вздохнула, пытаясь восстановить контроль над собой, но он уничтожил его легким прикосновением руки к моему плечу. По моим щекам потекли слезы, и он придвинулся ко мне ближе. - Позаботишься обо мне в хижине, - мягко сказал он. Я могла только кивнуть, преодолевая комок, образовавшийся в горле. Роман показывал мне, куда ехать. Я боялась, что на полпути он потеряет сознание, и я окажусь в полной растерянности. Я бы не смогла отвезти его в больницу, так как не знала, где что находится. К счастью, он оставался в сознании всю поездку, его рука сжимала ребра. - Поверни здесь, - сказал он, его голос звучал глухо. Я сжала кулаки на руле, выполняя его указания, и повернула направо. Через час мы вернулись в домик, я была в полном беспорядке, а Роман не выглядел так, как будто у него больше нет сил. Тем не менее, он сам вылез из машины и, кажется, удивился, когда я подошла к нему и снова обхватила его за талию. Я не могла заставить себя отпустить его. Я должна была прижать его к себе. У меня не было никакого раньше опыта с насилием. Я никогда раньше не участвовала в боях, и мне требовалось все, чтобы остаться на ногах. Он открыл дверь в хижину, и мы вошли внутрь, а затем я закрыла за нами дверь. Сейчас самое подходящее время для побега. Он был ранен и не смог бы за мной угнаться. Мои руки дрожали. Я не могла заставить себя оставить его, как бы глупо это ни было. Спотыкаясь, мы вошли в спальню, а Роман сразу лег на кровать. - Где аптечка? -спросила я. - Под раковиной, в ванной, - пробурчал он. Я повернулась, побежала в ванную, взяла аптечку и вернулась к нему. Я села рядом с ним на кровать. Его глаза были закрыты, и если бы не кровь, я могла бы подумать, что он спит. Моя рука зависла над его телом. Я не знала, куда её деть. Один глаз приоткрылся, испугав меня. - Я не взорвусь, если ты ко мне прикоснешься, - сказал он, при этом уголок его рта приподнялся в небольшой высокомерной ухмылке. Я почувствовала, как мои плечи расслабились от этого зрелища. - На самом деле, я думаю, что это необходимо, чтобы ты прикоснулась ко мне. - Будь серьезен, Роман, - ответила я, хотя его поддразнивание и подняло мне настроение.