- О, Боже, - воскликнула я, слепо протягивая руку к его волосам и натягивая их. Я все еще держала глаза закрытыми, не зная, как долго он этим занимается, но, должно быть, уже давно, потому что я была близко. Меня должно было пугать то, что он прикасался ко мне, пока я спала, но в итоге была просто мокрая, похоть сделала меня дурой. - Роман! Я сильнее потянула его за волосы, и он удвоил усилия, приподняв одну ногу и введя в меня два пальца. Я вскрикнула от ощущения, и он, не дав мне времени, стал трахать меня ими. Я дернула его за волосы, прижимаясь к кровати, когда это стало уже слишком, но Роман потянул меня за ногу назад, не давая двигаться, продолжая обрабатывать меня. - Вот так, детка. Тебе приятно? Я всхлипнула и кивнула одновременно. Черт, мне было хорошо. Так хорошо. - Тогда помогай мне. Его язык дразнил мой клитор, и это было все, что требовалось. Я потеряла сознание, когда кончила. Роман целовал меня, поднимаясь вверх по телу, обнимая мою попку и целуя меня, пока я пыталась отогнать оргазм. Я чувствовала вкус себя на его губах. - Обхвати меня ногами, детка. Я покачала головой. Он поцеловал меня сильнее. - Сделай это. Я обхватила его ногами, уперлась ступнями в его упругую попку, прижимая его к себе. Он пошарил между нашими телами, взял свой член и направил его к моему входу, а затем глубоко погрузился в меня. Мы оба одновременно застонали. Я крепко обхватила его и открыла глаза, чтобы впустить его в себя сквозь яркие лучи утреннего солнца. Мне не нужно было смотреть на часы, чтобы понять, что сейчас гораздо позже, чем я обычно сплю. Наверное, я очень устала прошлой ночью. И все было так, как я и предсказывала. Роман сегодня утром выглядел хуже, чем вчера. Я нахмурилась и провела рукой по его щеке, ощущая мягкость бороды. Он прижался к моему плечу, его карие глаза стали мягкими, его бедра качнулись в мою сторону, и я ахнула. - Как ты себя чувствуешь? - Достаточно хорошо, чтобы трахать тебя. Мои внутренние стенки сжались от его слов, и он вышел из меня так, что остался только кончик, а затем резко вошел обратно. Блядь, но это так охуенно больно. Я сдвинула свои бедра из-под него, и он сжал мой бок. - Не пытайся брать власть, детка. Не двигайся, пока я тебя трахаю. Я издала разочарованный скулеж. - Ты не трахаешь меня. Ты меня мучаешь. Он слегка улыбнулся на это и снова задвигал бедрами, несколько раз, причем каждый раз, когда он снова входил в меня, был намного сильнее предыдущего. Мои глаза закатились к затылку от этих ощущений. - Роман. Слезы застилали мне глаза. Я не знала, сколько еще смогу выдержать, и не думала, что смогу кончить, когда он так двигается. Не было достаточного трения, чтобы довести меня до предела. Он переместил руку вниз и схватил мою грудь, с силой сжав ее, а затем потянул за сосок. Я схватила его за запястье и попытался утихомирить, когда уже не смогла терпеть. - Скажи, что тебе нравится, когда я делаю больно. Я вздрогнула. Мне не должно нравиться, когда он причиняет мне боль. Со мной что-то не так, потому что я чувствовала, как между нами просачивается еще больше влаги. Он еще два раза двинул бедрами, входя и выходя из меня, когда я сглотнула. - Детка. Я посмотрела прямо в его глаза, карие, бездонные глаза - и, клянусь, увидела там отражение собственной души - и тихо сказала: - Мне нравится, когда ты делаешь мне больно. Он издал слабый стон и грубо прикусил кожу в месте соприкосновения моей шеи с плечом, достаточно сильно, чтобы я почувствовала это до самых глубин меня, достаточно сильно, чтобы я не могла не конвульсировать под ним. И вот наконец, он трахнул меня. Он ускорил темп, толчки его бедер стали грубыми и глубокими, от которых у меня посыпались звезды. Мои тупые ногти впивались в кожу на его спине. Я не могла насытиться им. И боль, казалось, подстегивала его. Мы были не более чем двумя сторонами одной медали. И, как и я, Роман любил, когда я причиняла ему боль, когда боролась с ним. Когда я притворялась, что не хочу его, только для того, чтобы он мог силой забрать у меня то, что и так давалось свободно, стоило ему только чуть-чуть потрудиться. Только немного сложнее. - Пожалуйста, - простонала я. - Сделай мне больно. Используй меня. Пожалуйста, люби меня, блядь. Мог ли он это почувствовать? Мог ли он почувствовать отчаяние, прозвучавшее в моем голосе? Мог ли он видеть, как в глубине моего живота зарождается томительное чувство, пытающееся вырваться наружу, лишь бы быть ближе к нему? Мог ли он видеть, как сильно я его люблю? Настолько, что было чертовски больно. Правда была прямо передо мной все это время. Почему я не испугалась еще больше, что он накачал меня наркотиками и увез в свой отдаленный домик. Почему я не ненавидела его за то, что он преследовал меня или наблюдал за мной в самые интимные моменты без моего разрешения. Мне это чертовски понравилось. И я его чертовски любила. Вот почему я поехала с ним обратно в хижину. Почему ухаживала за ним, почему спала в его постели, с ним рядом, и почему чувствовала себя в такой чертовой безопасности, даже когда поймала его вчера вечером, когда он тайком уходил поговорить со своим братом - человеком, который, без сомнения, хотел моей смерти. Слезы текли по моему лицу. Любить его было чертовски больно, потому что я не представляла, чем все это может закончиться, и он мог бы стать моим счастливым спутником в жизни. Он был преступником. Моим сталкером. Охотником, твою мать . А я была лишь его добычей. Дочерью судьи. Я должна быть предана своему отцу. Я должна быть на правильной стороне закона. Но я не даже рассматривала тот факт, что когда-нибудь возникнет сценарий, при котором я не попытаюсь защитить Романа от всего этого. - Пожалуйста, - прошептала я, прижимаясь к его коже. Пот липнул к нам, когда он двигался все быстрее, быстрее, быстрее... Мои груди подпрыгивали от каждого сильного толчка, а зубы вибрировали от напряжения.