И я не знала подробностей должностной инструкции Романа, но сомневаюсь, что должность вице-президента пресловутого МотоКлуба “Королевская рать” давала много свободного времени. Он не мог думать, что мы сможем прятаться здесь бесконечно долго. Я все утро находилась в каком-то трансе, а Роман отвлекался на телефон, большую часть дня незаметно звонил вдали от меня, нагнетая мое раздражение. Я столько раз хотела поднять тему возвращения домой, но в последний момент всегда давала заднюю. Не успела я оглянуться, как на небо опустились сумерки, а я уже не могла вспомнить ни одного хоть сколько-нибудь продуктивного дела, которое я сделала за весь день. Я оглядела хижину, чувствуя, как стены смыкаются вокруг меня. Мне так хотелось общения с человеком, что я вцепилась в него, когда Роман вернулся в дом после очередного телефонного разговора на крыльце. - Хочешь посмотреть со мной кино? - спросила я с оттенком отчаяния в голосе. Он остановился и посмотрел на меня. Я сопротивлялся желанию встать с дивана. - Ах, прости меня за то, что я пренебрегал тобой большую часть дня, детка. На кончике моего языка вертелась мысль о том, что все в порядке, но это было не в порядке. Это действительно было не так. - Когда мы выедем отсюда? - он с любопытством посмотрел на меня, но ничего не ответил. - У тебя есть план? Ты действительно думаешь, что мы сможем вечно прятаться в этой хижине? - Разве это не здорово? - пробормотал он. Я покачала головой, сузив на него глаза. Его губы подергивались. - Кино? Я открыла рот, чтобы возразить ему, но на меня навалилась внезапная тяжесть усталости, я покачала головой и закрыла рот. - Конечно. Кино, - сказала я вместо этого. Он выглядел так, словно хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Я наблюдала за ним, пока он двигался к телевизору. - Роман? - Да, детка? - Как ты вышел из тюрьмы? Если бы я не наблюдала, то не заметила бы, как он напрягся из-за моего вопроса. Полагаю, что это было своего рода испытание. Он сказал мне, что никогда не будет мне врать, так неужели он будет врать мне об этом? Его выход из тюрьмы не был законным, потому что, хотя мои воспоминания о той ночи были в лучшем случае нечеткими, я знала, что он убил этого человека. Моя запись оказалась именно такой. Я не отправляла в тюрьму не того человека. Он был виновен, но его просто отпустили на основании каких-то улик, которые разнесли видеозапись в клочья. А поскольку моя личность должна была оставаться анонимной, прокурор не мог просто вывести меня на трибуну для дачи показаний, тем более что я действительно ничего не видела. Я была уверена, что если бы я была случайной женщиной с улицы, меня бы давно заставили давать показания, но в том, чтобы быть дочерью судьи, есть свои плюсы. Это также означало, что при появлении новых доказательств Роман должен был быть отпущен. Вопрос был в том, как они появились? Он встал и повернулся ко мне, его карие глаза пристально смотрели на меня. Мне казалось, что он вообще не собирается мне отвечать. Возможно, он попытается отвлечь меня сексом, но он удивил меня, когда сказал: - Человек признался в убийстве прямо перед тем, как покончить с собой. Я нахмурилась. - Но... Ты же убил его, верно? - Ты действительно хочешь знать ответ? Я сглотнула, колебаясь, потом кивнула. - Я убил его. - Тогда почему этот человек признался? - Доминик заставил его написать признание, после чего тот выстрелил себе в голову из собственного пистолета. - Почему? Почему кто-то так поступает? Зачем им брать на себя вину? Он вздохнул и снова подошел ко мне, сел, но впервые за все время между нами образовалась некоторая дистанция. По моим прикидкам, длина небольшого тела. - Этот человек предал клуб. В любом случае он бы погиб от рук Доминика или Михи. Но таким образом мы добились того, чтобы его смерть что-то значила. Его грехи прощены в глазах наших людей, а о его семье позаботятся так, как мы всегда заботимся о семьях наших павших братьев. Я сделала глубокий вдох. Я не знала, как мне к этому относиться. Папа всегда говорил, что они сфабриковали улики, но услышать, как он рассказывает мне все это так спокойно, как будто это не имеет никакого значения. Это было очень важно. Он обыграл систему, и ему удалось выбраться. Как я могла чувствовать себя в безопасности в отношении системы, которую мой отец пытался поддерживать большую часть своей жизни? Я посмотрела на него. Его глаза были закрыты от меня. Мне не очень нравился этот Роман. Он напомнил мне о том, как он выглядел перед тем, как накачать меня наркотиками. Монстр из моего собственного кошмара. - Как там, ну в тюрьме? - спросила я. - Словно в котле дьявола, - прозвучал его отрывистый ответ. - Но ты пережил это. - На волоске от гибели. Не забывай. Это ад, и никто не хочет быть запертым таким образом. Я оглядела хижину. - Нравится то, что ты делаешь со мной? Он наклонился ко мне ближе, и я отодвинулась. Мне не нравилось, что он оттесняет меня. Я оттолкнула его грудь, пытаясь заставить его ослабить давление, но он даже не шелохнулся. - Ты здесь всего несколько дней, детка. А я из-за тебя просидел в этой дыре два долбаных года. Мои глаза расширились, и я сильно ударила его по груди. Это удивило его настолько, что он отступил, и я смогла вырваться. Я встала лицом к нему, держась на безопасном расстоянии.