Я не хотела покидать безопасный пузырь, в котором мы оказались, и, главное, я не хотела оставлять его. Но как мы могли вернуться к тому, что было раньше, когда мы были всего лишь Ксавье и Райли? Я не должна была хотеть быть с Романом Стоуном, а он давал мне шанс убежать от него, я знала это. Потому что, как бы он ни хотел это представить, в тот момент, когда он позволит мне вернуться в квартиру, он даст мне шанс позвонить отцу или в полицию. Он давал мне возможность отправить его обратно в тюрьму. Тошнота пыталась вцепиться в горло от этой мысли. Я не хотела, чтобы он вернулся туда снова. Я хотела, чтобы он оставался рядом со мной. Неважно, насколько плохим может стать мир. Просто, чтобы он был рядом со мной. Я так хотела, чтобы его сердце было изрезано зазубринами. Я хотела его темной, собственнической любви, которая, как я знала, одновременно и ранит, и исцелит меня. Я хотела всего этого с этим охотником, который все эти годы не отпускал меня от себя. Он мог провести два года за решеткой, но я была пленницей его мыслей. И как сильно я его хотела. Как же сильно я хотела, чтобы он взял меня и оставил. Лишить меня выбора, чтобы мне не пришлось быть плохим парнем и признать, что я хочу, чтобы этот мужчина был моим и только моим. Я не хотела этого выбора, потому что я хотела создать иллюзию того, что меня держат в плену в хижине. Хотела, чтобы он сказал мне, что я должна чувствовать и что должна делать, чтобы он снял с меня всю усталость, которая давила на меня с того дня у обрыва. Я хотела, чтобы он на меня охотился. К черту меня, я хотела быть единственным объектом его желания, его одержимости. Хотела его и только его. Когда мы наконец подъехали к моему дому, я моргнула, отгоняя жжение в глазах, когда перевела взгляд. Когда-то дом представлял собой место, которое я могла назвать своим. Место, где можно было скрыться от родителей. Мое убежище. Теперь он выглядел слишком по-другому, слишком ненормальной формы, слишком нестандартно, чтобы я захотела туда вернуться. - Мы на месте, - мягко сказал Роман. Как и я, он большую часть дня молчал. Я не знала, о чем он думает, и не смела взглянуть на него. Я открыла дверь со стороны пассажира и вылезла наружу, потянувшись за сумкой по полу. Я бросила на него взгляд, но его глаза были нечитаемые. - Иди отдохни, детка. Это был долгий день. Я нахмурилась. - А что насчет тебя? Куда ты идешь? - У меня церковь. Я моргнула, не уверенная, что правильно его расслышала. - Церковь? Исповедует ли он все свои грехи? Он усмехнулся. - Это то, что мы называем клубными встречами. - О. Я прикусила губу и отвернулась от него. Не то чтобы я забыла о его работе или о том, кто он такой. Просто было проще не обращать на это внимания, когда мы находились в хижине. Я никогда не думала, что буду так сильно скучать по нему. - Будь осторожен, - сказала я. Его лицо было мягким, когда он кивнул, говоря: - Иди. Я моргнула и отошла, закрыв за собой дверь, и стоя на месте, пока он не уехал, а затем вернулась в здание. Я почти не помнила, как поднималась на лифте. И как открывала дверь квартиры своими ключами, и как переоделась в пижаму и ложилась в постель. Я посмотрела на свой потолок. Где-то в этой комнате находились камеры, которые Роман установил, чтобы следить за мной, когда его не было рядом. Я оглянулась, но ничего не увидела. Конечно, я не могла бы их увидеть, и я бы не узнала, если бы не увидела фотографии, которые он сохранил на свой телефон с скрытых камер. Я должна испытывать отвращение. Вместо этого я уснула, чувствуя себя неважно. Глава 11 Роман Прошел день, когда я подвез ее к дому. Один день, как я ее не видел. Я все ждал, что копы появятся у моей двери и заберут меня. Ждал, когда же появится ее отец-ублюдок Беннет Хадсон с ухмылкой на лице, потому что он наконец-то снова поймал меня. Ничего подобного не произошло. Она никому не звонила. Проверив камеры, я понял, что она сразу легла спать, как только я ее высадил, и сегодня почти весь день провела на работе, пытаясь наверстать упущенное. Михей внимательно наблюдал за мной с тех пор, как я вошел в церковь вчера вечером, словно боялся, что что-то может вырваться и отнять меня у него. Этого, очевидно, не произошло. Доминик с любопытством посмотрел на меня и спросил, где я пропадал на прошлой неделе. Я рассказал ему часть правды, сказал ему, что пошел в хижину, но не рассказал о Райли. По правде говоря, я не знал, как об этом говорить, и, более того, не знал, как он отреагирует. Не помогало и то, что мое лицо выглядело так, как выглядело. Неделя, проведенная в хижине, помогла ему немного зажить, но не полностью, и братья в клубе наверняка могли сказать, что что-то или кто-то его испортил. Я рассказал Доминику о клубе "Грешники Дьявола" только потому, что хотел узнать, насколько тщательно Миха с ними разобрался. Я не стал допытываться о деталях, когда у нас были более серьезные проблемы. Кто-то мешал нам распространять наркотики за пределами штата. Кто-то знал маршрут, по которому мы вывозили наркотики. Кто-то, кто пользовался поддержкой очень влиятельных и умных людей, я уверен, учитывая, что мы понятия не имели, как это произошло. К счастью, братья, совершившие поджог, быстро приняли меры и уничтожили все улики, которые могли бы свидетельствовать в пользу МотоКлуба. Но речь шла о сотнях тысяч долларов уничтоженного товара. Михей предложил подсадить к ним кого-то изнутри. Я знал, кого он имел в виду, и если он думал, что я когда-нибудь пошлю Райли в такое дерьмо, то у него было другое на уме. Я бы не отправил ее туда, даже если бы Доминик это продиктовал. Я никогда не думала, что пойду против своего президента ради кого-то, но я уверен, и, судя по выражению глаз Михи, он тоже знал, что я пойду ради нее, потому что он больше не поднимал эту тему.