Я написала ей ответное сообщение и медленно пошла в свою комнату, чтобы привести себя в надлежащий вид и снова стать светской дочерью Беннета и Вивиан Хадсон. В животе была какая-то тяжесть, которая, казалось, становилась тем сильнее, чем больше миль я проехала, пока не оказался на стоянке перед поместьем своих родителей. Более восьми тысяч квадратных футов, семь спален, два домашних кабинета и спортзал. В нем было слишком много ванных комнат, чтобы в нем могли жить три человека. Мне показалось, что теперь, когда их было только двое, это было еще страннее. У моих родителей не было общей спальни. Они не спали вместе с того момента как мне исполнилось четырнадцать лет - по крайней мере, мне казалось, что с этого периода, и даже тогда это показалось мне странным. Теперь я не могла представить себе, что буду спать отдельно от Романа. Если он был дома, я хотела следовать за ним по пятам, как маленький потерявшийся щенок. Поэтому о раздельном ночлеге не могло быть и речи, но мои родители, похоже, были довольны своей договоренностью. Я глубоко вздохнула, выключила машину и вылезла из нее. Дом моего детства был похож на дом из "Записной книжки" на стероидах. Он был белым, с темносиними ставнями и большим крыльцом, которое было моим любимым местом в детстве. В нем было южное очарование, как сказал мне однажды один из друзей моего отца. Когда я еще жила здесь, мои родители регулярно устраивали вечеринки. Мы перестали это делать, когда мне было четырнадцать, после случая у обрыва, когда они не хотели, чтобы кто-то узнал, что их дочь была похищена каким-то ужасным человеком и после этого страдала амнезией. Подходя к дому, я посмотрела под ноги. Больше всего меня беспокоила потеря памяти. Я потеряла несколько часов своей жизни, которые, как я была уверена, было крайне важно запомнить. Врач, обследовавший меня, сказал, что я не была изнасилована, но иногда я задумывалась, не подвергалась ли я другому насилию. А когда меня наконец выписали из больницы, родители привезли меня домой и держали в уединении. Как будто было что-то постыдное в том, что меня похитили, когда я в этом не виновата. Я не просила, чтобы меня похищали. Я не просила, чтобы меня столкнули с обрыва, и не просила, чтобы мне нанесли травмы, от которых пришлось восстанавливаться несколько месяцев. Я моргнула, и вдруг оказалась перед входной дверью. Я подняла голову и посмотрела на серебряный кнокер, висящий на сверху и, сверкающий на солнце. Дверь была недавно выкрашена в голубой цвет. Несмотря на то, что дом был построен в середине 40-х годов, он сохранился в хорошем состоянии. Он был в моей семье еще со времен моего прадеда. Это была одна из первых вещей, которую он купил, когда его бизнес начал развиваться. Он владел заводом по производству деталей для самолетов, автомобилей и танков. С началом войны его дела пошли в гору. Я полагаю, что мой отец мог бы сохранить семейное наследие. Он мог бы заняться бизнесом, который приносил бы больше денег, но его страстью была юриспруденция. Он оставил семейный бизнес, и, поскольку рядом не было никого, кто мог бы его возглавить, моему деду пришлось его продать. Я всегда считала, что раз он не подчинился отцу и пошел своим путем в жизни, то он с большим пониманием отнесется к тому, что я хочу сделать тоже самое. Ни один из моих родителей не думал, что моя работа сможет обеспечить меня, не говоря уже о будущей семье, которую я смогу создать. Они хотели, чтобы я вернулась домой и подала документы в юридические вузы. Они хотели, чтобы я пошла по стопам отца - это было одним из главных тем наших разногласий. Дверь со щелчком открылась, вырвав меня из задумчивости, и я подняла голову, чтобы посмотреть в серые глаза матери. Такие же глаза, как у меня. Только вот ее теперь были нахмурены, когда она оглядела меня с ног до головы. - Что ты делаешь, просто стоишь здесь? - О. Ничего. Я и не заметила, что она наблюдала за мной, когда я подъезжала к дому. Она отошла в сторону и позволила мне войти и оглядеться. Все было по-прежнему. Все было так же упорядочено и чисто, как и тогда, когда я переехала в колледж. - Не стой здесь. Почему бы тебе не пойти на кухню и не помочь мне приготовить ужин? Я кивнула. У моих родителей были люди, которые работали на них. Марша приходила, готовила и убирала, но тем не менее моя мама любила готовить. Если у нее было время, она любила проводить его на кухне. Я огляделась и нигде не увидела Маршу, наверное, у нее был выходной. Сев на кухонный табурет у острова я наблюдала за ней, понимая, что именно это она имела в виду, когда говорила, что ей нужна моя помощь. Я бы только мешала, если бы пыталась что-то сделать. - Расскажи мне, как ты? - спросила мама, нарезая листья салата для салата. - Я в порядке. Я только что начала два новых проекта, так что у меня много работы. Ее губы сжались в линию при упоминании моей работы, и я сдержала желание вздохнуть. - Где папа? - спросила я, чтобы сменить тему. Она подошла к шкафам и достала большую миску. - О, он в офисе с Билли. Я кивнула. Уильям Галлахер был самым старым другом моего отца. Он также был мэром, так что я понимаю, почему они оставались близки даже спустя двадцать лет. Они выросли в одном кругу, а теперь работали в схожих сферах. - Пойду поздороваюсь, - сказала я, спрыгивая с табуретки. Мне казалось, что я не выдержу, если буду сидеть на кухне и молча наблюдать, как она готовит. Мне следовало появиться чуть позже, когда я буду уверена, что еда уже готова. Она издала небольшой звук признания, но не подняла глаз, когда я вышла из кухни и направилась в кабинет отца. Через слегка приоткрытую дверь уже слышались голоса, и я уже собиралась постучать, как услышала нечто, заставившее меня остановиться. - Эти ублюдки из "Королевской рати" даже не узнают, в чем дело, - сказал Уильям. У меня перехватило дыхание, и я застыла на месте, стараясь не шуметь. - Ты уверен? - спросил отец. - Абсолютно. Мой информатор сообщил мне, что они собираются устроить высадку сегодня вечером. Там будет большинство ключевых фигур, включая маленького гнусного ублюдка Романа Стоуна. И на этот раз, когда мы их посадим, это будет навсегда. Другого козла отпущения у них не будет, чтобы вытащить его из этого. - Это очень важно, Уильям. Ты знаешь, как это отразится на нашей репутации? Мы станем известны как люди, ответственные за уничтожение одной из самых известных преступных группировок в стране, и когда они уберутся с дороги, мы сможем поставить Стивена и Сэмюэля. Кого? Стивен и Самуэль... Я слышала эти имена раньше. Я не могла вспомнить, где и как, но я уже слышала эти имена, и что-то подсказывало мне, что это не те имена, которые я хотела бы помнить. Отец как-то замешан во всем этом? Я прикрыла рот, чтобы не шуметь, и попыталась сосредоточиться на более насущной проблеме.