Часть 58 из 76 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
- Где Райли?
Он выглядел озадаченным.
- Дочь судьи Хадсона? Откуда мне знать?
- Потому что чертовы братья Мэнсен забрали ее и привезли в одно из владений, которое ты позволяешь им использовать.
Его глаза расширились, и он покачал головой.
- Они бы никогда... - я еще раз ударил его по лицу. Он попятился назад, но не упал.
- У меня нет на это времени. Где она?
- Почему тебя это волнует? - спросил он, сузив глаза. - Какого хрена ты с ней делаешь? Она во всем этом не виновата.
- Ты собираешься заставить меня выбивать из тебя информацию? - спросил я вместо ответа.
- Зачем мне тебе что-то рассказывать?
- Потому что иначе я тебя разоблачу.
- А откуда мне знать, что ты этого не сделаешь?
- Тебе придется поверить мне на слово. Ты же не хочешь попасть в тюрьму, Галлахер. Многие члены "Савкиной братвы" все еще находятся там, отбывая срок. Я уверен, что у этих ублюдков довольно долгая и неумолимая память еще с тех времен, когда ты был прокурором, не так ли?
Он заметно побледнел при этом.
В этом и заключалась особенность работы в правоохранительных органах перед тем, как стать коррупционером Галлахер разозлил многих плохих людей. У него были бы серьезные проблемы, если бы он оказался в одной тюрьме с некоторыми из них. что, как мы оба знали, произойдет, если дерьмо с флешки попадет в сеть.
- Ты скажешь мне, где они находятся. Ты не будешь тратить мое время. Понял?
- П-помогу, я помогу вам, - заикаясь, проговорил он.
Глава 23
Райли
Под веками раздавалась ровная неприятная пульсация. Желчь пыталась пробиться в горло, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не вырвать ее на пол.
Я чувствовала себя ужасно.
Мне было плохо, и все болело.
Издав небольшой стон, я попыталась вспомнить, что случилось в последний раз.
Благодаря Роману я уже знала, каково это - просыпаться после наркотического воздействия, но это было гораздо сильнее, чем в прошлый раз.
Наверное, мне дали большую дозу, чем я могла выдержать.
Мое лицо исказилось, когда очередная острая головная боль начала бить по черепу.
Медленно открыв глаза, я осмотрелась.
Как и в прошлый раз, я находилась в хижине.
На этом сходство заканчивалось.
Она была мрачной, затхлой, темной и устаревшей.
Возникло ощущение, что я перенеслась в 1800-е годы или стала актрисой в фильме "Outlander".
Но я знала, что это не так, учитывая тот факт, что я лежала на полу, а оба моих запястья были прикованы к стене.
Спина затекла, и когда я попыталась сесть, то меня чуть не стошнило от съеденного завтрака.
Хотя у меня и не было возможности съесть свой чизбургер, мне повезло, так как я была уверена, что содержимое моего обеда было-бы сейчас по полу.
Я выдохнула через рот.
Вероятность того, что Роман похитил меня в этот раз, была невелика, и я до сих пор не понимала, что такое настоящий ужас.
Проснуться напуганной в хижине Романа было совсем не так, как проснуться здесь и понять, что похитившие меня люди собирались причинять мне боль.
Что, черт возьми, я должна была делать?
Я потянула за цепи, но это было бесполезно. Всеми силами я старалась не думать о том, зачем вообще к стене были прикреплены цепи.
Я была уверена, что ответ мне не очень понравится.
Слезы застилали глаза, когда я пыталась придумать, как мне выбраться отсюда, но ничего не получалось.
Не было никакой возможности.
Роман не знал, где я нахожусь.
Я даже не была уверен, знает ли он, что я пропала.
Не знал, сколько времени я пробыла в отключке. Когда меня схватили, было уже за полдень, а если посмотреть в одно из двух окон, то можно было понять, что уже наступила ночь. Я никак не могла определить, сколько времени прошло, да и Роман обычно возвращался домой не раньше позднего вечера.
И хотя телефон был при мне, когда меня накачивали наркотиками и похищали, его, скорее всего, давно уже нет.
Никто не придет меня спасать.
Я либо скоро умру, либо они будут держать меня в живых достаточно долго, чтобы поиграть со мной.
Я сглотнула, в панике сильнее натянула цепи.
В этом месте все было таким старым, может быть, стена, к которой крепились цепи, была не совсем прочной?
Я этого не знала. Тихонько застонав, потянула за цепь, напрягая мышцы и больно сжимая запястья, на которых были надеты кандалы.
Я вскрикнула, когда двери открылись, и вошли двое незнакомых мне мужчин.
Отступив в свой угол, я наблюдала за ними, пока они стояли и смотрели на меня с разной степенью забавности, от которой у меня по позвоночнику пробежала дрожь страха.
- О, гляди. Наша гостья проснулась, - сказал один из них.
У них были одинаковые черты лица: тяжелые брови, непривлекательно нависающие над глубоко посаженными темно-карими глазами. Трудно было сказать, насколько велики их глаза, так как они были закрыты длинными ресницами, которые выглядели неудобно.
Носы возвышались на их лицах, но у одного нос был более плоский, а у другого - просто широкий и заостренный.
Губы, окруженные темными, неухоженными бородами, совсем не похожими на бороду Романа, причем нижние губы были непропорционально больше верхних.
Но на этом сходство заканчивалось.
Один из них был высоким и худым, другой - невысоким и грузным.
Коротышка стоял прямо, как будто считал, что такая поза еще больше увеличивает его рост.
По моим расчетам, коротышка был выше меня примерно на пять сантиметров, так что он был не совсем низким, просто ниже, чем большинство мужчин. Именно он заговорил, когда они только вошли.
Тот, что повыше, стоял, сгорбив спину, причем настолько, что я начала представлять, как выпрямляю ему ее, потому что это выглядело неудобно.
Он отступил перед коротышкой.
На вид они были близки по возрасту, но мне показалось, что меньший был старше.
Оба были непривлекательными мужчинами, и не только потому, что решили совершить такой безобразный поступок, как накачать меня наркотиками и приковать к стене, но и физически, они были непривлекательными мужчинами.
Это делало их еще более опасными. Жить в мире, где у тебя был потенциал стать могущественным человеком, и при этом чувствовать, что тебя обделили.
Они готовы пойти почти на все, чтобы доказать свое превосходство, свою власть, в том числе и на то, чтобы утвердить ее надо мной. Я была в этом уверена.
В конце концов, я была в меньшинстве и прикована к стене.
Я ничего не сказала.