Я пыталась отдышаться, не обращая внимания на то, как он смотрел на меня, как в его глазах ясно читался укор предательства. Я просто хотела отключить воспоминания. Я подъехала к родительскому подъезду и слегка нахмурилась. Это был уже не дом моих родителей. Это был дом моей мамы. Я потерла грудь от этой мысли и вылезла, подойдя к входной двери. Она открылась, как только я ступила на крыльцо, и я подняла глаза на маму. Она выглядела так же, как и всегда: все так же безупречно, элегантно и красиво. - Где ты была? - спросила она. - Дома. Она посмотрела на что-то позади меня, прежде чем повернуться и посмотреть на меня. - Твой дом здесь. Я покачала головой. Это уже давно не мой дом, и мы обе это знали. Она открыла дверь пошире, чтобы я могла войти, и пробормотала что-то о приготовлении чая. Это всегда было ее решением всех проблем. Мне стало интересно, знает ли она, что нет такого количества чая, которое мы могли бы выпить, чтобы волшебным образом исправить ситуацию... что бы это ни было между нами. Я моргнула и оглядела дом, в котором выросла. Он не изменился. Не менялся с тех пор, как я родилась, и не менялся с тех пор, как я уехала неделю назад. И все же что-то изменилось, и я не знала, что именно. Отец редко бывал тут, поэтому его отсутствие не должно было влиять на энергетику, но оно влияло, и почему-то сегодня это было гораздо заметнее. Я прошла за ней на кухню и села на барный стул у острова, пока она кипятила воду. Я не знала, куда делась Маша, ее домработница, и не спрашивала об этом. Что мама решила делать со своим персоналом, меня не касается, но я подумала, что было бы неплохо перезвонить ей, учитывая состояние дел. Возможно, именно поэтому сегодня все было не так, как обычно, потому что не было чистоты. Не то чтобы здесь было грязно, но этот дом всегда был в идеальном состоянии, так что даже небольшой беспорядок был бы заметен. Я оглянулась, когда она поставила передо мной кружку, над которой клубился пар. Я немного понаблюдала за ней, прежде чем повернуться и посмотреть на нее. - Я разговаривала с Уильямом. Я постаралась не выказывать никакой внешней реакции на это заявление. Я была уверен, что Уильям уже знает о моем участии в МотоКлубе, и, судя по выражению маминых глаз, она тоже. - Почему ты мне не сказала? - спросила она. Я наклонила голову в сторону, и когда я ничего не ответила, она добавила: - О том, что ты связана с этим... мужчиной? Она сморщила нос, словно не могла заставить себя произнести имя Романа. - Ты бы его одобрила? Она насмехалась. - Конечно, нет. Я кивнула. - Вот поэтому и не сказала. - Как ты могла подумать, что он тебе подходит? Я никак внешне не отреагировала, но сказала: - Потому что он преступник, да? Она кивнула. - Ты знала о папе? Роман мог быть преступником, но Беннет Хадсон тоже был не невиновным человеком. Она моргнула, и я поняла, что шокировала ее, потому что она не смогла достаточно быстро скрыть свое выражение лица. Она отвернулась от меня. - Я не знаю, о чем ты говоришь. Я кивнула. Мама могла сколько угодно отрицать это, но она знала. Она знала об отце и Уильяме. Роман мог быть преступником, но, по крайней мере, он не скрывал, кто он такой, за высоким положением. Роман мог нарушать закон, но он не использовал свой статус для злоупотребления системой. - Ты не запятнаешь имя своего отца беспочвенными слухами, - сказала она, и впервые за долгое время в ее голосе прозвучал намек на эмоции. Я рассмеялась, и ее глаза расширились от удивления, услышав пустоту в этом звуке. - Ты думаешь, это беспочвенно? На улице нет репортеров, желающих поговорить с тобой о преступной деятельности отца, только потому что Роман убрал его имя из информации, передаваемой прессе. А ты все знала о его участии. Она ничего не ответила на это, но я увидела, как ее рука сжалась вокруг кружки, а затем, заметив мое внимание, ослабила хватку. Я глубоко вздохнула. Я не хотела с ней ссориться, но я должна была знать. - Ты любишь его? - О чем ты говоришь? -Папа. Ты его любишь? Или любила, или еще что. - Он был моим мужем. Конечно, он был мне дорог. - Мама, я не спрашивала, дорог ли он тебе. Любила ли ты его так, как я люблю Романа? - Да ты - ребенок. Что ты знаешь о любви? - Я знаю, что если бы я потеряла Романа, то была бы сейчас в полном дерьме. Я бы не хотела вставать с постели. Я бы не хотела никого видеть, и я бы не была такой собранной, как ты. - Значит, ты собираешься очернить меня за то, как я решил справиться со своим горем, только потому, что это отличается от твоего? Я покачала головой. - Конечно, нет. Вот почему я спрашиваю тебя. Я не думаю, что вы любили друг друга. И я не знала, почему это так важно для меня, только то, что это так. Если бы у нас с Романом родился ребенок, он бы рос, зная, как сильно мы любим друг друга. Сомнений быть не может. Она покачала головой и отвернулась от меня. - Мама. - Оставь это, Райли. - Я не буду думать о тебе хуже, независимо от ответа. Она покачала головой. - Мама! - Как я могла любить этого ублюдка? - кричала она. Это было так неожиданно, что у меня заколотилось сердце. - Ч-что?