— Твой Егор король Испании? — Что ты имеешь ввиду? — Что на него так бабы вешаются? — Ох, папуль… они на его деньги вешаются. — Допустим. Что насчет синяков? Папе не нравился этот разговор, и я его понимала. Сама была не в восторге, но деваться уже некуда. Если бы он не увидел синяки, я бы попробовала от него скрыть случившееся. — Кристина на меня набросилась, пока я спала в доме. Егор вовремя успел. — Дочка, ты знаешь, как я за тебя переживаю. Карин, тебе не кажется, что в твоей жизни появились проблемы вместе с Егором? Его слова заставили меня напрячься. Я прикусила губу и с болью сглотнула. Хотелось смочить горло. — Нет, пап, не кажется. Рядом с Егором мой мир заиграл яркими красками. Послушай, в прошлую вашу встречу мне показалось: ты не против Земского. Что случилось теперь? — Случилось то, что он любовник твоей матери, — прошептал отец, а я прикрыла глаза. Откуда он узнал об этом? Кто мог сказать? — Папуль… — Карин, ты думаешь, куда лезешь? — Пап, они давно расстались, понимаешь? А мама, словно та Кристина, все время ждет чего-то. Только Егор давно ее послал. — С тобой он так же поступит? — папа очень злился, но я не обижалась, понимала его, понимала, что он волнуется за меня. — Мама с ним была из-за денег, а я… Я не знаю, что будет дальше, но сейчас, — по щекам покатились слезы, и я посмотрела папе в глаза, — сейчас я влюбилась. И он, кажется, тоже. — Малышка моя, я просто не хочу, чтобы ты снова страдала. Пойми, мне того раза хватило. А твой Егор он взрослый мужчина, намного старше тебя. — Я понимаю, но… мне с ним спокойно. Я ему верю. А молодому парню не поверила бы. Папа поднялся со стула и, обойдя стол, подошел ко мне. Присел на корточки и утащил в объятия. А я как маленькая девочка разревелась у него на плече. Он поглаживал меня по спине, а я раскачивалась из стороны в сторону, и успокаивалась. Его тепло передавалось мне и приносило душе покой. Как в детстве. Он часто меня обнимал и успокаивал, если я плакала, когда мне не хватало мамы. Папа всегда был моей защитой, и сейчас я понимала его, как никогда лучше. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, девочка. Ты этого заслуживаешь. Но то, что он был с твоей матерью... — Это не имеет значения, пап. Я даже об этом не думаю. — Может, все-таки подумаешь? Он отстранился и посмотрел мне в глаза. Потом перевел взгляд на шею. — Кристина уже в полиции, ей светит срок. Егор так просто это не оставит. — Кажется, моя девочка совсем выросла и влюбилась по уши. Да еще и во взрослого мужчину. Я только пожала плечами и слегка скривилась. Возможно, это больше, чем влюбленность. — Он мстит тому уроду. Представляешь, Егор собирался подписывать контракт с его отцом, а потом, когда узнал… — я сглотнула, на миг замолчав. Разговор давался не просто, — когда узнал, тут же отказался. — Надеюсь, ты не ошибаешься в своем избраннике. Папа снова обнял меня и носом уткнулся в макушку. Я тоже очень на это надеюсь. Земский слишком изменился с нашей первой встречи, и сейчас я ему верю, потому что он доказывает свое отношение ко мне поступками. Егор вернулся домой ближе к десяти. К тому времени я успела напоить папу чаем и провести домой. Я уже собиралась ложиться спать, когда услышала возню в замочной скважине. Поправила растрепанные волосы, прикрыла синяки на шее и капнула немного духов на запястья и за ушко. Уверена, моему мужчине это придется по душе. Переключила ночник и вышла в коридор. Улыбка сошла с моего лица, стоило мне увидеть разгневанного Егора. — Дед, ты чего? — прохрипела я, привлекая к себе внимание. — Карина, может пора уже вести себя, как взрослая девочка? Называть меня по имени и, например, говорить правду? Он двинулся на меня, а я спиной прижалась к стене. Мне не понравилось его настроение и мне захотелось исчезнуть из этой квартиры. Его агрессия меня напугала. — Я тебя не понимаю. — Только не делай такое лицо, блонди, потому что ты меня сейчас очень злишь. — Почему ты так со мной разговариваешь, Егор? — я руками сильнее сжала халат на груди и пожалела, что отпустила папу домой. — Млять! — он стукнул кулаком по стене, с которой я готова была слиться. Я вздрогнула и прикрыла глаза. Сердце колотилось как бешенное. — Только не бей меня, Егор. — Зачем ты это сделала, дура? — Пусти, прошу, — я сжалась в комочек, боясь, что он не сдержится и ударит меня. Такого Егора я видела впервые. — Карина, какого хрена ты так поступила с ребенком? Кто ты такая, чтобы решать чужую судьбу? Он снова ударил кулаком по стене, а я распахнула глаза и дрожащими губами попыталась что-то прошептать. Не вышло. Из глаз покатились слезы. — Зачем ты это сделала? ― снова прорычал. Господи… я же не хотела говорить об этом. Ни с кем… — Как ты узнал? — выдавила из себя дрожащим голосом, готовая без сил упасть на пол. — Зачем, блонди? Ты же не такая! Чем он тебе помешал? Его слова рвали меня на куски. Я понимала, что должна сказать, но сил не находила. Эта рана никогда не затягивалась. С тех самых пор как я ее вспорола, она все время кровоточит. Уже два года… и никакие швы не помогают, никакие слова заверенья. — Это… — Карина, говори! — рыкнул он, вызывая новый поток слез. — Это тогда… Я не сдержалась и зарыдала в голос. Не хотел говорить об этом. Одна мысль приносила мне адскую боль и страдания, а говорить вслух, сродни вынести себе приговор. Я и так виню себя во всем, ненавижу за то, что сделала, но поступить иначе я не могла. Не тогда точно. Возможно, будь моя мама для меня поддержкой, я бы смогла найти в себе силы, но не нашла. Наверное, это глупо и удел слабачки — искать себе какие-то оправдания, но мне так хотелось быть понятой, хотя бы для самой себя. Я хотела понять себя, отпустить прошлое. Я хотела простить саму себя. Но последнее кажется невыполнимым. — Это тогда… — новый всхлип, — после изнасилования. — Карина, полгода назад! Я видел справку, ты сделала аборт полгода назад! — прошипел он мне в лицо, а я замерла, нахмурилась, не понимая, о чем он говорит. Медленно покачала головой и снова всхлипнула. — Тогда, я узнала, что беременна. Какая справка, Егор? — Бл*ть, Линка! Она мне показала справку. — Я не могла быть беременной полгода назад. После аборта я не могу больше иметь детей, Егор. Его взгляд как-то изменился. Егор немного стал спокойнее и отпустил меня. Я оттолкнула его от себя и сбежала в ванную, вовремя закрыв дверь на замок. Земский уже колотил руками по двери. Я прислонилась к ней и съехала на пол. Слезы обиды душили меня и хотелось просто умереть. Казалось, что все это никогда не закончится. Мать, она никогда не даст мне покоя, никогда не отступится и не оставит меня. Она мой ад. Человек, который должен был стать моей защитой, моей опорой и поддержкой. Она хочет разрушить меня окончательно. Уничтожить, чтобы я не стояла на ее пути. Я для нее всегда была и есть помехой, и до сих пор она не может мне простить, что я родилась красивой. Только для меня эта красота как приговор.