При этом словно не понимает его смысла. В четверг занимаюсь разбором своего гардероба, чтобы приготовить место для вещей будущего мужа. – Мамочка, а что ты делаешь? Мы что, уезжаем? – спрашивает Мия, забегая в комнату. – Видишь, прибираюсь, чтобы Вова смог положить сюда свою одежду. – А зачем? – Ну, как зачем Крошик? – присаживаюсь на корточки и беру в руки маленькие ладошки. Заглядываю в серые кукольные глаза. – Ты разве забыла? После свадьбы Вова переедет к нам. Будет здесь жить, со мной и с тобой. Мия смешно морщит носик. – Я помню, мамочка. Но…– замирает. – Что? – улыбаюсь. – Ты же любишь Вову? Я ведь тоже люблю? Или просто привыкла так думать? – Люблю, – подтверждает Мия и мечтательно произносит. – Вот бы еще папа к нам переехал. Чуть нервно смеюсь. Вот это была бы ситуация, конечно. – Папа не сможет к нам переехать, Мия, – качаю головой. – Может, тогда мы к нему переедем? – выпятив губу, ждёт ответа дочь. Закатываю глаза от эмоций, чтобы не разрыдаться и, пробормотав что-то нечленораздельное, включаю ей мультики и бегу в ванную по пути, захватив телефон. Хочется так сильно разозлиться на него. Хочется его ненавидеть, чтобы стало чуточку легче. Хоть капельку спокойнее на душе. В ванной, сев на холодный керамогранит, захожу в соцсеть и ищу группу ночного клуба Неон. Сейчас увижу пару его фотографий с очередными девицами и выкину Алиева из головы раз и навсегда. А куртку отправлю с курьером. Всё! Хватит с меня! Быстро перелистываю фото со вчерашней вечеринки, затем с позавчерашней. Вторник. Понедельник. Воскресенье. Субботу пропускаю, потому что он был со мной. Пятница. И так пролистываю две недели. Пусто. Не был Руслан в клубе. Почему-то в этот момент злюсь на него еще сильнее. Он даже не оставил мне шанса экологично на него позлиться. Ни девчонок, ни его самого в драных джинсах. Ни кальянов, ни горячих поцелуев. Алиев словно испарился с фотоотчетов из Неона. Может, просто попросил его не снимать? Не-ет. Как-то не представляю Руслана с такой просьбой. Поднимаю глаза в потолок и громко выталкиваю воздух из легких. Послезавтра я стану Коробейниковой. Губы сами по себе складываются в кривую усмешку. Проклятый Алиев даже пальцем не пошевелил. Ничего не сделал. В сердцах набираю его номер и считаю длинные гудки. После четвертого слышу в трубке хриплое «Да». – Привет, – говорю, закрыв глаза ладонью. – Привет. Мысленно даю ему слово, потому что сама высказалась в прошлую субботу. Я, конечно, не рассчитываю на красивое признание, прекрасно понимая, что мы совершенно из разных плоскостей. Только пятнадцатилетняя наивная девочка могла верить в любовь к зрелому мужчине «несмотря ни на что». «Элина в двадцать три» видит колоссальную пропасть между женской потребностью в безопасности и любви и мужской привычкой быть одному и регулярно менять женщин. – Я была бы дурой, если б верила в сказки, но вместе с этим и звонок всё же зачем-то совершаю. Держу трубку возле уха и нервно в нее дышу. – Как ты? – нарушает первым молчание. – Х-хорошо. Все хорошо, Руслан, – отвечаю тихо. Как Мия? Не капризничает? – Нет. Она молодец. В тишине будто бы повисает вопрос о цели моего звонка, и я снова сижу, захлопнув рот. Неплохо было бы и самой разобраться с целями. – Ты придешь в субботу? – спрашиваю, проглотив огромный ком невысказанных слов. – Нет, я.… просто не смогу. Прости, – говорит он на выдохе, и в трубке начинаются помехи. – Я на трассе, связь сейчас оборвется. – Ясно, – усмехаюсь одновременно с тем, как из глаз брызгают слёзы. А чего ты ждала? Он явно дал понять. Хочет! И этого должно быть достаточно. – Элин, у вас… У тебя всё хорошо? – спрашивает вкрадчиво. – Да. – Тогда… пока? Тихая пауза снова затягивается, покуда в мою голову не приходит осознание, которое внезапно выводит меня из себя. – Боже, Алиев, – рявкаю в трубку. – Ты что не понимаешь, зачем я тебе звоню? Мокрые дорожки на щеках стынут от воздуха. – Нет, – отрезает он. – Я всё услышал в субботу. – И что? Тебе все равно? Он вдруг нервно смеется. – Блядь, – тянет и что-то говорит, но связь ненадолго рвётся. Слышу только обрывки фраз. – Мне не все равно… Но что… я должен сделать? Подстроить… несчастный случай? – Я не знаю, – отчаянно мотаю головой. А душой умоляю: «Сделай хоть что-нибудь, пожалуйста». – Иногда бездействие красноречивее действий, мелкая, – произносит он с теплотой. – Я хочу тебе лучшего. Ты сказала, что с ним счастлива… Моё сердце мгновенно превращается в битое стекло. – Идиот, ненавижу тебя, – со злостью бросаю в трубку и нажимаю на кнопку отбоя. Умывшись холодной водой, тихо по-детски шепчу своему отражению в зеркале: – Я сказала тебе: «Была счастлива». * * * Несмотря на конец лета и хорошие прогнозы синоптиков, день свадьбы выдается на редкость пасмурным и дождливым. Так как торжество мы планировали в ускоренные сроки, заранее решили не бронировать номер в отеле для утренних сборов. Вова заедет за нами с Мией сам. Приглашенный визажист приходит вовремя и три часа колдует над моим образом невесты. Натягиваю платье. Я намеренно выбрала его вполне обыкновенным. Белый шелк, плавные линии и отличный крой. Добавляю нитку жемчуга на шею и любимые сережки с бриллиантами – подарок отца. Попутно пытаюсь нарядить дочь в воздушное белое платье. Вова приезжает тоже своевременно. Вообще, я всегда считала, что день свадьбы – это день, когда все и всё не успевают, торопятся и суетятся. У меня же выходит по-другому.