- Да, это небольшой городок в часе езды от деревни, по выходным там ярмарки проходят, со всех окрестных деревень товары везут, иногда и заезжие купцы бывают, которые товар через наши земли везут в Мэрсбург. - Это тоже город? - Это очень большой и богатый город, стоит он на берегу реки Риенн и находится в двух днях пути от нас. Наша речушка безымянная лишь небольшой приток Риенна. Понятно, баронства, выплата дани, какое-то Средневековье. Вот только сам отец изъясняется вполне грамотно. Интересно. - А волшебство в вашем мире есть? – я с надеждой подняла глаза на отца. - Что ты, дочка, никак точно весь разум отшибло. Волшебство? Скажешь тоже. Оно только в сказках и бывает. Ох, кровинушка сердечная, как есть пропадешь без меня, – старик досадливо махнул рукой, поднялся с лавки и принялся готовить еду. Разжёг очаг, отчего маленькая комнатушка в считанные минуты наполнилась дымом, перелил молоко из кувшина в глиняный горшок и засыпал в него, взяв один из мешочков с полки, непонятной крупы. Я снова надсадно закашлялась, горло пусть и не столь сильно, но всё равно резало. - Ох, Эми, потерпи чуток, сейчас огонь разгорится и дыму поменьше станет, – старик с тревогой наблюдал за мной. - Ничего, отец, мне уже лучше – просипела я, отчаянно стараясь справиться с кашлем. Осторожно села, свесив ноги на пол, а после встала, тяжело оперевшись о стену. Находиться в этом смрадном букете дыма, старого тряпья, застарелого козьего навоза, птичьего помета и прелой соломы было просто невыносимо. - Куда ты, дочка? - Можно, я выйду во двор? Хочется немного свежим воздухом подышать. - Давай помогу, – мужчина подошёл и подставил своё плечо, после чего мы вдвоём пошаркали наружу. Во дворе он усадил меня на небольшой чурбачок, стоявший чуть в стороне от двери. - Спасибо, не беспокойся обо мне, я немного посижу и зайду, – мне хотелось побыть одной и собрать мысли в кучу. Старик, вздохнув, поплелся назад в лачугу, так ничего и не сказав. Я осторожно поднялась на ноги и прошла по двору, разглядывая наше скромное пристанище. Дворик оказался небольшой, окруженный ветхим забором, на котором сушились сети. За домом расположился маленький огород, сейчас покрытый прошлогодней сухой травой. По ощущениям здесь ранняя весна, тогда как в Москве вовсю припекало летнее солнце. День угасал, наступал вечер. Ветер с запахом тины и прелой листвы, с каждой минутой становился всё холодней. Итак, идея с розыгрышем, как и с похищением отпадает. Ладно, сменить обстановку, но время года – немыслимо. А поменять тела – вообще за гранью фантастики. Остаётся принять как данность самый сумасбродный вариант. Я действительно оказалась в другом мире. Стала самой настоящей, всамделишной попаданкой. Вот так история! Одно время я зачитывалась романами-фэнтези, однако там девица непременно оказывалась, если не принцессой, то, на худой конец, дочерью богатых родителей или сильной магичкой с каким-то уникальным даром. А мне досталась разваленная хижина, полуживое тело и мрачная перспектива: коротать дни до смерти, помогая отцу удить рыбу. Неправильная история, совсем неправильная. Значит, Лариса Михайловна, она же Эмилия Бэкер, будем её переписывать на свой лад. На свежем воздухе стало значительно легче, в голове прояснилось, и я уже могла идти, почти не шатаясь. Выйдя за калитку, добралась до первого дерева, наломала тонких прутьев и поплелась назад к дому. - Отец, у нас есть какая-нибудь веревка? – спросила, зайдя в хижину. - Что ты еще удумала? Тебе лежать надо, – старик не на шутку разволновался. - Не переживай, мне уже намного лучше. Не могу в такой вони лежать, уж прости. Я совсем немного приберу, можно? - Девонька, да что ж тебе неймется-то? С разбитой головой, едва ноги переставляешь! Хочешь упасть и окончательно всё себе переломать? – разбухтелся мужичок, искренне переживая за единственного ребёнка. - Оставь это, всегда так жили, и дальше проживём, – хмурился он. - Я буду очень осторожна, – игнорируя его недовольные взгляды, я, с помощью небольшой веревки, соорудила подобие веника и вымела козий навоз и старую солому, распахнула дверь, чтобы проветрить комнату, и пусть стало холоднее, но дышалось намного легче. Отец стоял у очага, помешивая кашу и с тревогой следил за каждым моим движением. Закончив уборку, улеглась обратно на скамью, чувствуя, как гудят ноги, трясутся руки и ноет ссадина на голове. Но трогательная забота родителя была так искренна и простодушна, что я постаралась больше ему не перечить и делать всё, как он скажет, по крайней мере в этот вечер. Доварив кашу, отец, достал массивную сковороду, поставил ее на треножник над очагом и пошел к полкам, где в большом горшке было замешено тесто. Оно было серым на вид, зернистым, и, скорее всего, мало съедобным. Эх, где мои круассаны по утрам? Споро раскатав несколько лепешек, старик принялся их жарить. Вскоре мы сели за ужин. На удивление, лепешки оказались довольно вкусными, да и каша, сваренная на жиденьком козьем молоке, была неплоха. Покончив с нехитрой трапезой, улеглись на лавки. Хижина освещалась лишь огнем из очага. Интересно, свечи у них уже изобрели? На масляную лампу даже не рассчитываю. Или они так дороги, что их покупают только зажиточные люди. Как вообще здесь живет народ? Завтра, непременно, надо пройтись по деревне, разузнать, что здесь и как. Может, и я смогу быть полезной моему новообретенному отцу? Погрузившись в свои невеселые думы, я вскоре уснула. Глава 3 Наутро проснулась от возни в углу, отец, чертыхаясь, доил козу. - Стой ты, стерлядь такая, непонятно в чем душа держится, а все одно, сучит ногами, как заведенная. - Папа, а коза тоже долго болела? Вид у нее уж очень заморенный? – с лежанки вопросила я. - Проснулась уже, дочка? Да нет, старая она уж больно. Почитай, брат мой - Ханс, подарил нам ее, когда матушки твоей не стало, надоев с нее почти не было, так и не жалко ему было с ней расстаться. Козе тогда уже три-четыре года минуло, а теперь одряхлела уже совсем. Старая развалина, как и я. - А брат твой, где живет? – копим ценную информацию, мне сейчас любая пригодится. - В соседней деревне, пахарем он у нашего барона трудится. Земля там добрая, урожаи богатые. Ханс себе и избу большую справил, и дочек вырастил, да с хорошим приданным замуж отдал. Теперь с женой и младшим сыном живут. Его тоже к своему делу приучает. - А почему мы с ними не можем жить. Ведь так и тебе было бы легче? - Да что ты, Эми. Кому лишние рты нужны? Ханс и не знается почти с нами, стыдно ему за бедного родственника. Изредка, с попутчиками, передает мне сухого старого сыра или небольшую крынку мёда. Да и на том спасибо. Все подмога. Сегодня встать было проще, чем вчера, и горло беспокоило гораздо меньше. - Настойка из травы, что лекарка дала, уже готова, выпей, - родитель ткнул кривым пальцем в чашу, стоявшую на столе. Я благодарно кивнула и прошла к небольшой лохани, примостившейся за отцовской лавкой. Теперь надо найти воды, чтобы умыться. Я видела, как вчера отец наливал воду из кувшина, отыскала его на полке, но он был пуст. - Папа, а как мне умыться. Где взять воды? - Так на дворе, в лохани речная вода стоит, она не годится для питья, но умыться – в самый раз, а так, к колодцу идти надо. Я сам схожу и наберу, вот только с дойкой закончу. - Я сама, – вдруг сорвалось с губ. Меня почти не мотало из стороны в сторону, хороший признак, – расскажи мне, как пройти к колодцу? Отец недоверчиво глянул на меня, сам себе кивнул, а после указал рукой направление: – Как выйдешь за калитку, забирай все правей по тропинке, аккурат, к колодцу и выйдешь. Что-то смутило меня в облике старика, его поступь была тяжелее, дыхание хриплым. Я подошла к нему и положила руку на лоб, да он же весь горит. Вот так напасть! - Папа, у тебя жар. Приляг на лавку, я мигом сбегаю до колодца. Не слушая его вялых отказов и, силой уложив упрямого старика в постель, я стала собираться за водой. Отряхнув свое незамысловатое платье и кое-как собрав волосы в подобие косы, отыскала в сундуке платок, повязала на голову, чтоб не пугать местное население нечесаной шевелюрой и знахаркиной повязкой, накинула старый плащ, висевший у двери и представлявший собой кусок грубой шерстяной материи с капюшоном. Взяв в руки деревянное ведро, отправилась на поиски колодца. По пути мне пришла в голову мысль, надо узнать, где живет знахарка, наверняка местные хорошо знают к ней дорогу. Колодец я нашла без труда, да уж сложно тут было заблудиться, тропинка вывела меня на единственную улицу, по сторонам которой стояли штук пятнадцать бревенчатых домиков, разной степени ветхости. Колодец расположился точно посреди деревушки. Напротив него большой дом, щедро украшенный резьбой, окруженный высоким дощатым забором. Никак хоромы местного начальства. Возле живительного источника толпились женщины разных возрастов. - Доброе утро! – я подошла к ним и пристроилась в конце очереди. - Здравствуй, Эми, рада видеть, что ты поправилась, – ко мне подошла женщина лет сорока, ее глаза лучились добротой, роста она была невысокого и ее округлые формы напоминали сдобную булочку, да и пахла односельчанка свежим хлебом и молоком. - Спасибо на добром слове, – я смутилась, не зная, как вести себя дальше и что говорить. - Ну, надо же, оклемалась болезная, – ко мне подошла красивая девушка, кровь с молоком, в добротном платье. Голос ее был недобрым, а взгляд похож на гадючий. - А ты, Хеленка, поуймись. Не видишь, девка еле на ногах держится, – женщина шустро встала между нами. - А я что? Так, о здоровье подошла справиться, – красавица пожала плечами и отвернулась к колодцу. - Знаем мы твою заботу, – женщина нахмурилась. - Марта, не стоит наговаривать на меня напраслину, – девица вздернула носик, – я зазря и мухи не обижу, – с этими словами она подхватила свои ведра и прошла в начало очереди.