Группа была маленькой и дружной. Ныряли они по ночам, чтобы не привлекать к себе внимания охотников за сокровищами. Рано или поздно он узнает, что именно они ищут. – У нас есть наводка! Команда была вся в напряжении. Водолазам не терпелось спуститься под воду и выяснить, что именно обнаружили приборы. – Проверим? Они перешли на английский ради Маркуса. Он был опытным ныряльщиком и ценным ресурсом для команды. Отто кивнул мужчине в водолазном костюме и тот нырнул спиной назад в черную воду. Сам Отто больше уже не нырял, так что он с завистью смотрел, как другие парни надевают оборудование и отправляются в подводное путешествие, которое может занять до часа в зависимости от того, что находится там на дне. Отто много нырял на своем веку. Одной из самых запоминающихся экспедиций была Нурдкракан, когда он нашел остатки финской шхуны из Выборга. В архивах нашлась запись о том, перед тем, как затонуть у берегов Марстранда в 1899 году, корабль взял на борт груз угля в Англии. Для Маркуса цель поисков была не важна. Ему важно было быть рядом с отцом. Мужчина с сигаретой во рту, стоящий рядом с Отто, понятия не имел о том, что один из водолазов его биологический сын. Маркус отправил четыре окурка на анализ ДНК, чтобы знать наверняка. Это было последним шагом в его поисках. Он тщательно изучил снимки из архива краеведческого общества. Они были сделаны в шестидесятые на канале Альбрехтссунд. В задачи фотографа входило сделать снимки всех гостей доктора Линднера. Восемь из двадцати четырех фото были сделаны на фоне парусной яхты. На трех из них четко видны все четыре человека на борту, на остальных один всегда был или в движении или смотрел в другую сторону. Отто Юханссон, глянув на снимки через лупу, смог назвать Маркусу всех пассажиров яхты. После этого он явно задумался и почесал макушку. Маркус спросил, была ли эта четверка друзьями, и Отто медленно покачал головой. – Это-то и удивительно. Я даже не подозревал, что они были знакомы. Поскольку Маркусу удалось вызвать доверие Отто, тот рассказал ему много историй из прошлого. С помощью этих фрагментов Маркус пытался восстановить картину событий. – Думаю, это уже не важно, поскольку это все дела прошлого, – однажды произнес Отто, когда Маркус помогал ему сканировать старые фото. Отто сказал это, показывая на снимок, на котором мужчина говорил с двумя полицейскими в униформе. – Много слухов ходило, люди в маленьких городках любят посудачить, я думаю, что дело было… Маркус внимательно слушал и потом из полученной информации восстанавливал картину прошлых событий. Они проверяли вторую за ночь находку. Работа подходила к концу, и Маркус чувствовал, что мысли в его голове так же легки и невесомы, как и его тело под водой. Он сделал пару движений ногами и вынырнул на поверхность. Подняв большой палец вверх, он приподнял водолазную маску. – Старая рыбацкая лодка. – Груз? – Сложно сказать. Она плоха сохранилась. Есть риск застрять в дебрях. – Спускайтесь вдвоем, – сказал мужчина за штурвалом. – Будьте осторожны. Маркус кивнул. Раздался всплеск воды: это парень по фамилии Мольстедт нырнул по команде. Прожектор обвел дно лучом света. Наверное, это она, подумал Маркус. Почему бы и нет. И он знал, что ищут они не крабов и не рыбу. Маркус осторожно проник внутрь полуразвалившейся шхуны, двигаясь медленно, чтобы не повредить кислородный шланг. Ему пришлось отодвинуть в сторону две доски, преграждавший путь в трюм, и просунуть внутрь фонарь. Принадлежности для ловли занимали одну сторону трюма, вторая пустовала. Палуба грозила обвалиться в любой момент. Мольстедт бросил взгляд вверх, прежде чем начать разбирать рыбацкие снасти. Несмотря на то, что вода делала резкие движения мягче, видно было, что этот водолаз неопытен и слишком рискует. Маркусу он не нравился, но он сам был новичком и опасался открыто критиковать других. Водолазы вернулись на поверхность и покачали головами. – Простите, шеф, – сказал Маркус. Мольстедт бросил на него недовольный взгляд, но промолчал. – Ладно, поднимайтесь на борт. Проверим следующую точку, а то скоро рассвет, – сказал человек за штурвалом. Мужчина посмотрел на восток. Сперва, он знал, что существует корабль. Невероятная история, но из достоверных источников. Затем он узнал, что корабль скорее всего лежит на дне недалеко от Патер Ностер. Он мог бы лежать и дальше в фьорде, но это казалось маловероятным. Он почесал макушку и поглядел на часы. Скоро четыре. Оставалось только надеяться, что они найдут корабль раньше других. Марстранд, октябрь 1962 года Лодка, стуча мотором, плыла на запад. Они причалили к Эрхольму. Привычной рукой Элин закрепила канат за кольцо в скале. Арвид с восхищением наблюдал, как ловко она управляется с канатом. Она изящно спрыгнула на берег с корзинкой в руках и повернулась к нему. – Ты идешь? – спросила она. – Конечно, – ответил он, хватаясь за корму. – Что с тобой? Ты такой бледный. – Нет, все в порядке, встал резко, и голова закружилась. Он сунул руку в карман, прежде чем спуститься с лодки. Элин уверенно карабкалась по опасным скалам в направлении пляжа. Это было настоящее искусство – передвигаться по скалистым берегам Богуслена. Застывшая черная лава была скользкой, но только после дождя или шторма, в остальное время по этим камням можно было смело ступать. Элин легко определяла, какой камень сухой, а какой нет, и быстро прыгала с камня на камень. Она была словно дитя местной природы, творением этих скал, которые всегда были ей опорой. Она расстелила покрывало и начала разбирать содержимое корзинки для пикника. – Дражайшая Элин, – с этими словами он опустился на колени. Он хотел спеть «Пьерину», но разнервничался, забыл про стихотворение в кармане и сразу задал самый главный вопрос. Он взял ее левую руку в свои. – Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, заглядывая ей в глаза. Она улыбнулась сначала губами, потом глазами, и наконец все ее лицо расплылось в улыбке. – Да. Он достал из кармана пиджака золотые кольца, и надел одно из них ей на палец. Он обожал ее пальцы – тонкие и изящные и одновременно сильные и ловкие, что было необычно для девушки. Ногти она не красила и не отращивала. Кольцо село как влитое. Элин взяла второе кольцо, надела ему на палец и поцеловала теперь уже жениха в губы. – С радостью, – добавила она и улыбнулась. Она подумала, видит ли сейчас с небес их ее покойная мать. Ей очень хотелось верить, что да. Он притянул девушку к себе и сжал в объятьях, вдохнул аромат ее волос, он хотел, чтобы этот момент навсегда запечатлелся в его памяти, хотел, чтобы это объятие никогда не заканчивалось. В этот момент на всем свете были только они двое, все остальное не играло никакой роли. ⁂ Поднявшись на борт, Карин не сразу поняла, что в кубрике кто-то есть. Это был Йоран в своем обычном зеленом пуховике. – Привет! – поприветствовал он. – Привет, как дела? – спросила она. – Я хотел спросить, не хочешь ли ты поужинать со мной, – спросил он, показывая на корзинку. Карин устала, и первой мыслью было отказаться, но совесть не позволила. – Конечно. Подожди минутку, я включу все. – Конечно, я могу помочь, – сказал он, доставая связку ключей с поплавком в качестве брелка. Черт, подумала Карин, я и забыла, что у Йорана есть ключ. Придется или заставить его отдать ключ или поменять замок. Он мог сделать копию. – Мама передает тебе привет. Папа тоже, но особенно мама. Они по тебе скучают. Бьет в самое больное место, подумала Карин, и гоня прочь мысли о заботливой матери Йорана. – Спасибо. Передавай им тоже привет. Закончив, Йоран вернулся в трюм. Привычным жестом он включил обогреватель и начал доставать из корзинки еду и бутылку красного. – Нет пиццы? – удивилась Карин и сразу пожалела об этой ремарке. Она видела, что на этот рай Йоран приложил усилия. Одной пиццей девушку обратно не вернешь. Карин оглядела итальянские деликатесы. Совсем не в стиле Йорана. Судя по всему, кто-то ему помог. – Я купил все на крытом рынке. На Нурдхемсгатан, где мы жили раньше, – пояснил он, заметив подозрение на лице Карин. Старое здание пожарной охраны на улице Нордхемсгатан превратили в крытый рынок. Карин нравилось делать там покупки и вдыхать запахи цветов и свежеиспеченного хлеба, которыми там торговали. Йоран открыл шкаф и достал тарелки. – А где у тебя винные бокалы? – спросил он Карин. – Они были твои, так что я оставила их в квартире. – Вот как. От открыл бутылку. Не пиво, а вино, подумала Карин, но удержалась от язвительного комментария. – Можем пить из обычных. Йоран расстелил скатерть в клеточку, которая тоже была у него в корзине, и зажег две свечи из тех, что лежали в ящике навигационного стола. – Приятного аппетита, – сказал он, протягивая Карин бокал. Зинфандель. Ее любимое вино. Почему теперь? Почему ему не пришла мысль поухаживать за ней раньше, когда они встречались? Карин рассматривала еду на столе.