– Тепку? – Сын выглядел озадаченным. – А Тепка это кто? – Ой, я забыла, что ты Тепку не знаешь, – всплеснула руками Настя. Получилось довольно потешно. – Это же мой медведь. Вот. Мама ему ухо зашила, а то Колька оторвал. – Я драться не буду и уши отрывать тоже, – пообещал Сенька. – Комнату покажу, кровать, на которой спать будешь. Пойдем? – Пойдем, – согласилась Настя. – Еще покажи, где ванная комната и помоги Насте вымыть руки, пожалуйста, – попросила Натка. – А потом приходите на кухню ужинать. Сашка, Фома, садитесь за стол, я сейчас быстро переоденусь, умоюсь и приду. Вещи только брошу. – Нет, мы, пожалуй, пойдем. Не будем мешать, – подхватилась Александра. – Наташ, если что надо помочь, то ты звони. У нас, конечно, институт начался, но в свободное время я готова быть на подхвате. Натка с благодарностью посмотрела на племянницу. И когда девочка успела не просто вырасти, а еще и повзрослеть? Интересно, это только она понимает или Лена тоже в курсе, что ее дочь уже совсем взрослая девушка, которая не только деньги зарабатывает, но и к реальной ответственности за другого человека готова. Натка была уверена, что первый вечер, проведенный с новым членом их семьи, она не забудет никогда. Чувства были обострены до предела, а потому внутренний локатор фиксировал даже такие мелочи, на которые в обычном состоянии она бы и внимания не обратила. Настя, наевшись столь любимой ею картошки, сначала с любопытством, хоть и чуть настороженно оглядывалась по сторонам, а потом, видимо, снова устала от обилия впечатлений и начала клевать носом прямо за столом, даже не допив чай, в который положила три ложки сахара. – Сладкий вкуснее, – пояснила она. – А у нас дают не очень сладкий. Конфету из стоящей на столе вазочки она взяла, спросив разрешения, а потом очень удивилась, когда ей предложили еще одну, и, словно убедившись, что за это не ругают, съела одну за одной еще три штуки. К мармеладу девочка отнеслась тоже настороженно, видимо, как и бананы, никогда его не ела, отложила в сторону, сказав, что попробует потом, и начала тереть глазки, ставшие осоловелыми. Ее отвели спать, и, когда Настя заснула, Натка совсем без сил вернулась на кухню, села боком у стола, безвольно свесив руки вдоль тела. Как вагон разгрузила. – Я знала, что будет трудно, – сказала она, – но я не думала, что трудно станет с самого начала и при полном внешнем благополучии. Пока ребенок совершенно беспроблемный, но все равно я чувствую огромную усталость. Я слабая, да, Кость? – Ты у меня молодец, – Таганцев подошел, обнял и поцеловал ласково в щеку. – Я даже и не знал, что ты у меня такая, Натка. Я очень-очень тобой горжусь. – Да нечем пока гордиться, – призналась она. – Ты не подумай, что я жалею, Костя. Настя – чудесная девочка, и я рада, что мы сможем дать ей нормальную жизнь. Но все равно это очень непривычно и трудно, и испытаний на выносливость нам предстоит еще много, и еще почему-то очень хочется плакать от того, что Сашка нам помогает и Сенька не задает никаких вопросов и не требует к себе внимания. Кстати, что это он затихарился в своей комнате? Пойду схожу к нему, он же тоже наверняка переживает. Сын действительно сидел в своей комнате и нахмурившись смотрел в компьютер, на экране которого бегали какие-то человечки – играл в компьютерную игру. – В бассейн в эти дни ходил? – спросила его Натка. Вопрос был глупым, потому что, понятное дело, тренировки Сенька не пропускал, поскольку при всей своей подвижности и егозистости человеком был ответственным. В их семье это вообще довольно распространенное качество, и исключение из правила составляла до недавнего времени сама Натка, привыкшая к тому, что вся родня считает ее безалаберной. Что ж, то ли время настало исправляться, то ли это Таганцев так на нее положительно повлиял, то ли все происходящее – вообще последствия ковида. Если бы полгода назад Наталье Кузнецовой кто-то сказал, что она вскоре станет замужней женщиной, да еще и матерью семейства, она бы ни в жизнь не поверила. – Ма-ам, – укоризненно отозвался Сенька, – что ты со мной как с маленьким? Конечно я ходил в бассейн. А эта девчонка ничего такая. Смешная. – Сень, все наладится, я тебе обещаю, – сказала Натка. Он независимо шмыгнул носом. – Я понимаю. Так-то ничего и не разлаживалось, мам. И если Сашка готова тебе помогать, то я-то тем более. – Спасибо, сыночек, – Натка по-настоящему растрогалась. – До конца этой недели у меня отпуск, а потом я буду из дома работать, я договорилась, ну и Татьяна Ивановна мне обещала с Настенькой помочь. Три месяца, пока она у нас в гостях, продержаться надо, а потом если все получится и Настя останется с нами навсегда, то будет уже попроще, ее можно будет в детский садик отдать. – О, класс, Татьяна Ивановна будет у нас чаще бывать! – обрадовался Сенька. Натка точно знала, что он говорит искренне, Сизовых Сенька не просто любил, а почитал за бабушку с дедушкой, которых у него не было. К концу сентября пенсионеры всегда возвращались из деревни в город, так что на их помощь действительно можно было рассчитывать. – Ладно, сыночек, давай будем ложиться спать, – проговорила Натка, вставая. – Утро вечера мудренее. * * * То, что жизнь изменилась, я поняла как-то внезапно. Просто встала утром, пришла на кухню, чтобы сварить кофе и приготовить Сашке какой-нибудь полезный завтрак, обнаружила его уже готовым, а стол накрытым, села с чашкой ароматного напитка на свое привычное место и вдруг осознала, что прочно живу в новой реальности. Вот уже два месяца, как моя единственная дочь – студентка и по утрам ездит в институт на занятия, а вечерами тусуется в новой для себя компании. На тот факт, что она стала совсем взрослой, мое внимание обратила Натка, и я была вынуждена признать, что это действительно так. Вчерашняя капризная школьница по любому вопросу имела свое собственное мнение, совмещала учебу с активным ведением блога, регулярно выдавала мне деньги на ведение хозяйства, искренне полагая, что это ее обязанность, да еще помогала Натке управляться с маленькой Настей. Признаться, последнее было совсем нелишним, потому что, имея на руках маленького ребенка, моя сестрица еще работала на дому, выполняя достаточно большой объем заказов, а также исправно посещала курсы приемных родителей и собирала огромный пакет документов, чтобы подать в городской суд Энгельса иск о признании ее матерью девочки. Все это требовало достаточного количества нервов, а еще времени. Я в силу своей занятости помочь не могла, а вот Сашка делала это с готовностью. Взрослый человек с чувством ответственности, что тут еще скажешь. Как рассказала мне Натка, в эти первые непростые дни привыкания к присутствию в доме чужой маленькой девочки моя дочь оказалась незаменимым другом и советчиком для Сеньки, который, как ни старался держаться, все-таки иногда чувствовал себя отодвинутым на второй план. Непросто в одночасье стать старшим братом, когда ты до этого долго был единственным ребенком в семье. Натка бывала занятой или слишком уставшей, и вот тогда присутствие рядом Сашки оказывалось как нельзя кстати. Маленькая Настя, немного растерянный Сенька и разом повзрослевшая Сашка были не единственными изменениями в привычном укладе моей жизни. Смятение одновременно со жгучим интересом в нее вносил еще и Виталик, то есть Виталий Александрович Миронов, случайно встреченный при не самых красящих меня обстоятельствах, но отчего-то не убежавший в ужасе прочь, а оставшийся рядом. Более того, с каждым днем его присутствие в моей жизни становилось все более заметным. Он позвонил на следующий день после инцидента с его машиной и пригласил меня в ресторан. Я пошла, хотя еще за сутки до этого была уверена, что никаких свиданий и связанных с этим потенциальных неприятностей мне больше не нужно, а потому я никогда-никогда на них не соглашусь. В ресторане меня ждали букет цветов и бутылка дорогого коллекционного шампанского. После него я не могла позволить себе сесть за руль, поэтому была доставлена домой на той самой «Ауди», которую совсем недавно считала украденной. Мой новый знакомый вел себя прилично, на чай не напрашивался, а, высадив у подъезда, поцеловал руку и уехал, буднично кинув «до завтра». Проведенный с ним вечер мне понравился, потому что собеседником Миронов был прекрасным, у нас быстро нашлись общие темы для разговора, по многим важным вопросам мы оказались единомышленниками, что снимало малейшую напряженность, а еще у моего нового знакомого оказалось прекрасное чувство юмора, а главное – имелась та легкость в манере поведения, которая, к сожалению, нечасто встречается в людях. Как правило, знакомясь с новым человеком, мы стараемся выглядеть лучше, держим спину, производим впечатление, словно ежеминутно выдерживая экзамен на соответствие его представлениям о том, какими мы должны быть. Тут же ощущения, будто я на экзамене, не возникало вовсе, и это было так непривычно, что от легкости бытия слегка кружилась голова. С того момента, как я приняла решение сдать квалификационный экзамен и получить статус судьи, я только и делала, что старалась соответствовать профессиональным требованиям, морально-этическому кодексу, представлениям коллег и ожиданиям начальства. Много лет я доказывала, что хороший сотрудник, достойная мать, да и, что греха таить, женщина, заслуживающая, чтобы ее любили. С Мироновым мне не приходилось ничего доказывать, такой вопрос вообще не стоял на повестке дня. В выходные мы ездили гулять в московские и подмосковные парки, где можно было бродить по аллеям, как в детстве зачерпывая ногами опавшие листья, пить кофе из захваченного из дома термоса, есть бутерброды, которые у Виталия всегда оказывались с собой, и каждый раз с чем-то новым. Он спрашивал о моей жизни и рассказывал о себе, и не было в этом ни малейшего напряжения, бахвальства или снисхождения. И каждое слово ложилось на свое место, туда, где ему и положено быть. После третьего такого «свидания» мы совершенно естественным образом оказались у него дома, и снова не было ни капли неловкости или бестолковой суеты. Все, что случилось между нами, казалось таким же естественным, как кофе из термоса в холодном парке: горячим, сладким, острым и согревающим изнутри. Как-то сама собой починилась в очередной раз сломавшаяся моя машина. Впервые без вмешательства Таганцева, у которого теперь были дела и поважнее. Нет, разумеется, Костя бы мне не отказал, если бы я привычно обратилась к нему за помощью, но все дело и было в том, что обращаться не пришлось. Сам собой состоялся прием у стоматолога, к которому я не могла собраться несколько месяцев. Потом была оформлена подошедшая к концу страховка ОСАГО, а также совершенно незаметными прошли еще с десяток мелких дел, которые совсем недавно требовали бы от меня нервной концентрации и достаточно большого количества времени. Всего за месяц Виталий Миронов так прочно вошел в мою жизнь и так уверенно в ней обосновался, что я уже не помнила, как именно жила до него. И это, признаться, меня пугало. Сидя на стуле у окна и прихлебывая утренний кофе, я вдруг разом осознала все произошедшие изменения. В них не было ничего страшного, они, наоборот, были позитивными, но их масштаб все равно сбивал дыхание. Привычный мир рушился на глазах, а правил нового я пока не знала и не была уверена, что он окажется ко мне милостивым. – Мам, ты чего смотришь в окно с таким видом, как будто увидела привидение? Сашка пришла на кухню, положила в тарелку салат из авокадо с помидорами, который сама же и приготовила. Я тихонько вздохнула, потому что авокадо терпеть не могу. Как по мне, так горячий бутерброд с колбасой лучше. – И вздыхаешь с самого утра. Ты что, влюбилась? Нет, надо окончательно признать, что ребенок вырос. Интересно, а она видит то, в чем я пока не отдаю отчета сама себе? Неужели я правда влюбилась? И что будет, если я расскажу своей внезапно повзрослевшей дочери про Миронова? Я вдруг поняла, что не готова ни к серьезному разговору, ни к тому, чтобы мое маленькое приключение перестало быть тайной. Пусть даже от Сашки. – Все в порядке, – сказала я дочери. – Работы просто много, но это же не новость. – Нет, не новость, – согласилась Сашка и принялась с аппетитом есть свой салат. – А вот то, что тебе уже несколько раз дарили цветы, как раз новость. Ты с Никитой помирилась, что ли? Никитой Говоровым звали мой предыдущий, довольно долгий роман. Расстались мы полгода назад, взаимно недовольные друг другом. Признаться, при последнем разговоре мы наговорили друг другу много обидных и резких слов, так что вернуться к прежним отношениям было уже совершенно точно невозможно. Как говорит в таких случаях Сашкин Фома, «фарш невозможно провернуть назад». Кроме того, даже в самый разгар наших отношений Никита практически никогда не дарил мне цветов. Я от силы пару раз могла вспомнить, когда он приходил с букетом, и Сашка это прекрасно знала, просто разводила меня на откровенность, хитрюга. – Нет, с Никитой я не помирилась, – покачала головой я, решив не поддаваться на провокацию. – Ладно, Сашунь, я побежала. Хочу перед работой за пирожными зайти, давно Диму не баловала вкусненьким. – Его машину так и не нашли? – Сашка милостиво сменила тему. – Нет пока, – покачала головой я. – Но он не теряет надежды. Пока я ехала на работу, в сумке зазвонил телефон. Обычно именно в это время появлялся Миронов, тоже ехавший в офис. Полчаса по громкой связи уже вошли в привычку и повышали настроение. – Да, Виталик, – сказала я, нажав кнопку на руле и даже не бросив взгляд на панель. Некому больше мне было звонить в такой ранний час. В трубке воцарилось молчание, которое вполне можно было счесть проявлением замешательства, а потом послышался голоc Говорова. – Не знаю, кого ты ожидала услышать, но это всего лишь я. Так, не к добру Сашка сегодня вспомнила Никиту за завтраком. Ой не к добру. – Извини, не посмотрела, кто звонит. Доброе утро, – сказала я, слегка оправившись от изумления. – У тебя какое-то дело? – Нет, никаких дел, – отозвался он. – Просто я соскучился, решил узнать, как дела. – Нормально дела. Я работаю, Сашка поступила в институт, Натка вышла замуж и занимается процедурой удочерения ребенка из детского дома. Правда, я не уверена, что тебе все эти новости интересны. – Лена, ну я же тебе не враг. – И не друг, и не враг, а так, – согласилась я. – Может, сходим куда-нибудь? В разговор стали вклиниваться гудки. Кто-то звонил по второй линии. Виталий. Мне вдруг стало очень жалко времени, которое я трачу на Говорова вместо того, чтобы получить ставшую привычной утреннюю порцию хорошего настроения. – Никит, у меня правда очень много работы, да и семейных дел полно. Так что давай, пока, встретимся в суде. Не дожидаясь ответа, я отключилась и тут же нажала на кнопку, переключаясь на вторую линию. – Лена, доброе утро, – услышала я жизнерадостный голос Миронова. Этот человек постоянно излучал оптимизм, такая у него была особенность. Я сразу улыбнулась, потому что всегда улыбалась, когда его слышала. – Доброе, – отозвалась я. – Едешь на работу? Я тоже.